Прекрасно понимаю, кивнул я. Я сам уже не раз рассуждал об этом. Вся эта мышиная возня, дележка территорий, ресурсоввсе это стократно усилится. А потом начнется настоящая анархия. Если люди поверят в то, что спасения не будет, то вскоре всех нас захватит безумие
Мила вдруг вытянула руку в мою сторону. Наши кровати стояли на расстоянии полутора метров, так что ладонь девушки находилась теперь как раз посередине этого проема. Я колебался всего мгновение, а потом достал из-под одеяла свою руку и сжал пальцами маленькую кисть Милы. Кожа девушки была очень теплой, но ее пальцы дрожали.
Не переживай! я постарался придать голосу побольше бодрости. Доберемся до Полушки, выясним, что там происходит, найдем Изначальных! Уж они-то должны знать, как победить Волну! А может, и наше правительство уже все знает, если предупреждает об опасности простых людей! Я уверен, все будет хорошо!
Конечно, Мила сильнее сжала мою руку. Конечно Знаешь, я понимаю, что сейчас не время. Может быть, это глупо Но если все будет очень плохо, мы ведь пока что вместе Я хочу сказать, мы могли бы стать вместе! Я ведь тебе нравлюсь?
Девушка приподняла голову и теперь выжидающе глядела мне в глаза, ожидая моей реакции.
Я на миг представил, что перепрыгиваю на ее койку, сдергиваю одеяло и ложусь на Милу сверху.
Ее мягкие груди. Сильные бедра, обвившиеся вокруг моей ноги. Гладкая кожа внизу живота. И тонкие пальцы, запутавшиеся в моей шевелюре
Несколькими годами ранее, в Забвении, на Марсе или даже Джейн я, не раздумывая, слился бы с этим юным телом, губами вытер ее слезы, подарил бы ей пусть короткую, но все-таки радость
Теперь же перед глазами были жена и малыш.
Я видел, как стоит у самой кромки волн черноволосая Кэт, как нежно прижимает она к своей груди крохотного человечка, что-то шепчет ему на ушко и показывает на меня пальцем. «Папа! радостно кричит ребенок. Папа!» Малыш начинает подпрыгивать на руках у матери, в его жиденькой прическе гуляет соленый ветер. «Сынок! Кэт!» Я бегу к ним. Но в следующую секунду на берег налетает огромная волна. Жену и сына скрывает водяным валом. Еще мгновениеи пляж пуст. Я добегаю до того места, где они только что стояли, и сгребаю в охапку сырой морской воздух. Визгливые чайки хохочут надо мной в вышине
Прости, не могу! я бросил руку Милы и отвернулся.
Мила молчала примерно минуту. Не знаю, плакала ли она или просто хмуро размышляла о том, что ждет нас впереди.
Ничего. Я понимаю прошептала она наконец. Ты женат. Зря я это Но я точно знаю, что симпатична тебе. Я это видела, читала у тебя в мыслях!
Я промолчал.
Думала, ты обрадуешься! продолжала Мила. Хотя что я говорю? Нет, я не в том смысле, что хотела лишь порадовать тебя из жалости. Просто не хочу бояться. И я знаю, что на самом деле ты не веришь в то, что спасешь своих? Я права?
Я все еще верю, что можно что-то изменить, тихо отозвался я.
Хорошо, сказала девушка, я не смотрел на нее, но мог поклясться, что она сейчас хмурится и покачивает головой, как обычно делает, когда размышляет. Хорошо! Тогда скажи, как ты станешь себя вести, если на сто процентов поймешь, что жену и ребенка не вернуть, и что все тут обречены?
Откуда мне знать? вопросом ответил я. Если у меня хватит сил сделать хоть что-то, спасти хоть кого-тоя буду спасать!
Какой благородный альтруизм! невесело вздохнула Мила. А я вот никогда не собиралась быть совестью этого мира! Всего лишь думала свалить из дома, попутешествовать, встретить классного парня. И если все начнет умиратья не стану выбиваться из сил, стараясь этому препятствовать. Я лучше попробую ухватить от жизни побольше!
Видишь, какие мы с тобой разные! хмыкнул я. Что же ты на Полушке-то будешь делать? Отдыхать что ли?
Мы очень похожи, Сережа! возразила девушка. Это ты сейчас веришь в то, что будешь скакать тут на белом коне в рыцарских доспехах. А когда действительно разверзнется ад, то ты станешь бегать кругами, как и все
Навряд ли!
Мне вспомнился готовый обрушиться бункер на планете Джейн, в котором мы прорывались к лифту через обезумевшую толпу. Где Смирнов и я убивали простых людей, чтобы спастись самим. Еще вспомнился остров Забвения с войнами племен за власть. И космопорт, где мы протаранили авиеткой десяток человек. Но главным воспоминанием надо всеми этими убийствами стояла, конечно же, активация Комнатыгибель миллиардов существ, именовавших себя оврами.
Каждый раз я искал себе оправдания, старался объяснить свои поступки необходимостью или желанием выжить. А Смирнов подкинул мне идею о том, что я слишком важен, чтобы умирать, и моя безопасность оправдывает миллиарды чужих смертей. Очень удобная и опасная мысль.
Но вместе с осознанием собственной важности приходит и осознание той ответственности, которая лежит на тебе. И все погибшие ради тебя люди начинают влиять на твое существо. Постоянно твердят, что ты должен оправдать все принесенные жертвы. Именно поэтому я и не могу наслаждаться жизнью, зная, что скоро здесь все погибнет. Я обладаю силой, в меня верило и верит множество людей, а значит, я не должен сидеть, сложа руки.
В любом случае, кем бы я себя ни считалвыдающейся личностью или просто слугой всех разумных расэто никак не предполагает плевания в потолок в трудную минуту.
Я попробовал коснуться даром сознания Милы. Не пытался прочесть ее мысли или узнать о ней какую-то правду, было сомнительно, что у меня это выйдетя слишком хорошо ее знал, чтобы способности могли легко донести до меня хоть что-то. Я хотел всего лишь повторить фокус Хасигавы, заставить Милу уснуть. Пускай отдохнет, поспит. Она так запуталась. Даже хуже, чем я
Дыхание девушки стало ровным. У меня действительно получилось.
В голове носились унылые стаи мыслей.
Мила никогда не казалась мне особенно красивой. Может быть, симпатичной, но не красивой. Я сильно сомневался, что мог бы в нее влюбиться. Чересчур много в девушке было мальчишеского. Неважные манеры, излишняя привязанность к технике, грубые слова, небрежность в одежде. Но она была такой простой и естественной. Не как безупречная Кэт, и не как неуравновешенная Ирка. Может быть, в какой-то другой жизни, другой реальности у нее и был бы шанс. Многое в Миле привлекало меня, но многое и отталкивало.
Да и вообще сейчас не то время, чтобы думать о девушках. У меня есть цель, к которой надо стремиться. И все еще есть принципы, которые наверняка кто-то сочтет смешными.
Да-да! Все те же старые грабли!
Перед глазами мелькнула сцена из далекого прошлого, когда я выставил из своего дома одурманенную наркотой Наташудевочку, которую я искренне любил, и по образу которой из-за странного стечения обстоятельств смог создать Кэт
13.07.2224
Когда я проснулся, была уже глубокая ночь. Мила тихонечко посапывала на соседней койке, из окна лился лунный свет, разбрасывая по комнате глубокие тени и серебряные пятна. Я сел на постели, вспомнив сразу о двух вещах. Во-первых, странно было, что Шамиль до сих пор не разбудил нас. А во-вторых, очень хотелось есть. Честно говоря, я даже не знал, какой из этих вопросов заботит меня сейчас сильнее
Осторожно сев на постели, я потуже обмотался полотенцем и, стараясь не разбудить Милу, потопал в ванную. Моя трофейная одежда лежала на стиральной машине, сложенная аккуратной стопочкой. Несмотря на то, что продвинутый искусственный интеллект был запрещен на территории ЗЕФ, автоматической машинке его хватало для того, чтобы успешно справляться со стиркой, сушкой и глажкой вещей.
Я оделся и решил выйти из номера на разведкупоискать Шамиля и какую-нибудь еду. И как только подошел ко входной двери, размышляя на ходу, стоит ли будить Милу и предупреждать ее о моем уходе, как раздался ритмичный стук.
Я открыл дверь, и этим действием изрядно напугал провидца, который как раз собрался стучать снова.
Ну что? Ты как? спросил Шамиль после секундной паузы. Идем?
Без девушек? уточнил я.
Конечно, без! развел руками провидец. Ты что, правда, собрался их тащить в С-секретное Ведомс-с-ство?
Я неожиданно понял, что Шамиль под градусом. Причем достаточно сильно.