Чертов Джано. Ушел, оставив кучу вопросов без ответов. Это правда условия посвящения или какой-то розыгрыш? Шаманы всегда были немного «с приветом», но на сей раз они превзошли сами себя. Может, стоит ещё раз подумать, так ли нужно становиться одним из них?
Обычно в такой ситуации Игорь решил бы начать, а там как пойдет сориентировался бы в процессе. Но здесь непонятно даже, куда сделать первый шаг. Как долго нужно будет ждать «знака от Вселенной»? Неужели, завтра утром ему придется, как обычно, встать и потопать на работу? А ведь Игорь так надеялся, что этой ночью в его жизни что-то изменится, и потом наступит совершенно новый день
И что теперь делать? наконец спросил он себя.
Ложись спать, посоветовала она. Утро вечера мудренее.
Глава 2. Вижу двумя лишь глазами, а сотня других ослепла
Уже и не помню, когда я впервые почувствовал себя особенным. Скорее всего, на путь шаманизма, я встал ещё в детстве. Наверное, все ребята в пять-десять лет придумывают себе невидимых друзей, находят порталы в другие миры и клады, верят, что в их телах скрыта магическая мощь и так далее. Но у меня этот период, похоже, никогда не кончался. Даже в старшей школе я продолжал искать таинственные места, общаться с духами и рисовать одному мне понятные таблицы стихий в специальной тетрадке. Сверстники в то время любили обсуждать компьютерные игры и гонять на мопедах по двору, а я сидел часами на своей лоджии и шептался с оторванной веточкой дерева. Они даже сто метров не могли до магазина прогуляться, чтобы не собрать с собой компанию в два-три человека. А я мог в одиночку уйти в поле и искать там одному мне ведомые знаки, по полдня общаясь с самим собой.
И речь не шла о каком-то заторможенном развитии просто мне так было комфортно и интересно. Утром я мог играть с ребятами в футбол, а вечером придумывать, как спасти колонию маленьких человечков, живущих в угольном ящике. Любая палочка в моих руках могла стать особенной и заменить самую дорогую игрушку. Надо ли говорить, что закадычных друзей у меня тогда не было. Дворовые приятели тут же испарялись, если я не желал играть с ними в мяч или делиться кассетами. Мне, конечно, хотелось найти кого-нибудь, с кем можно было бы играть в «мои» игры. Но как только я кого-нибудь посвящал в придуманный мной мир, надо мной тут же начинали ржать, и желание делиться своими выдумками сразу пропадало.
Но вечно так продолжаться не могло, и в седьмом классе у меня всё-таки появился друг, которому я был интересен. Лёша тоже выделялся из массы «таких как все». Отличник в учебе и в спорте, постоянно фонтанирующий идеями. Когда я вырос, то узнал, что есть слово «креативный». Вот он был именно такой. Мир таинственного и неизведанного манил его так же, как и меня. Правда, подходы у нас были совсем разные. Например, когда ему стали интересны летающие тарелки, он сначала вырезал все статьи о них из газет, лежащих у него дома, а потом и в моей квартире проделал то же самое. Затем он выпросил денег у родителей и купил большую красочную книгу про НЛО, стал записывать на кассеты все передачи по ТВ. И весь этот материал Лёша не просто изучал, а заучивал. Скоро он стал ходячей энциклопедией по инопланетянам. Собрать всю информацию и плавать в ней, как рыба в воде, вот был его путь. Он получал удовольствие от того, что становился экспертом в области, которая ему интересна.
Я же был не такой. Когда мы с Лёшей увлекались НЛО, меня больше привлекала перспектива ходить в поле и наблюдать за странными объектами в небе, посещать всякие таинственные места, где якобы кто-то что-то видел. По ночам я мечтал, что смогу войти в приземлившийся звездолет и встречусь с пришельцами. В моих фантазиях они увозили меня на свою планету, и я потом ещё целый день придумывал, какие обычаи бытуют в их галактике, что там за одежда, технологии, животные
Как-то Лёша признался мне, что ему, такому умному и начитанному, интересно со мной именно потому, что у меня вот такая необычная фантазия. Сам он тоже мог придумать потрясающие вещи, но всё это были переработки прочитанного в книгах и справочниках. Я же метал выдумки одну за другой, при этом без всякой страсти к изучению предмета.
Например, однажды мы решили поиграть в друидов. Хорошая погода и буйные заросли, которые мы нашли в овраге рядом с водохранилищем, располагали к этому. Лёша про друидов знал мало, его фантазия ограничивалась персонажем компьютерной игры «Дьябло 2». Меня же было не остановить, хотя про этих лесных волшебников я тоже ничего не читал. Я часа три придумывал все новые и новые подробности их жизни и колдовства. Причём, идеи мне давали корни, ветки, камни всё, что мы увидели в тех зарослях. Лёша, который в наших общих играх всегда был заводилой, поразился и предположил, что в моей родословной наверняка были друиды. Или я реинкарнация кого-то из них.
Эх, юность Тогда любая глупость могла стать игрой, которую мы растягивали на недели. И хотя наши подходы к пониманию таинственного мира были разными, но мы отлично проводили время. Мы дополняли друг друга. Это был такой мощный креативный симбиоз. Если бы в те годы у нас хватило сосредоточенности и терпения, чтобы написать книгу, получился бы отличный приключенческий роман, с мечами, драконами, древними богами, пришельцами и прочей ерундой этого толка.
И вот в девятом классе мы увлеклись магией. Серьезно увлеклись, то есть, жили с уверенностью, что она действительно существует. Всё наше существование разделилось на две части. В одной были школа, общение с родителями и одноклассниками, а в другой изучение волшебства, затем чтобы когда-нибудь реально научиться творить чудеса и перевернуть надоевший скучный мир.
И снова проявилась разница в нашем восприятии окружающего. Лёша, как всегда, был на высоте. Он понял, что ему нужна книга заклинаний и тут же сел её писать. Через месяц мне была представлена толстая тетрадка, наполовину исписанная рунами, пентаграммами и прочими непонятными знаками. А внутри Эх, как же я тогда завидовал! Лёша брал свои заклинания не из головы он заучивал слова из латинского языка и составлял из них загадочные фразы, которые на слух воспринимались очень круто. Это были не просто «абракадабры» каждое заклинание что-то значило, если его перевести с латыни. И от этого магическая сила этих слов в моих глазах только возрастала. Кроме этого, в тетради были подробные рисунки и схемы, описывающие конкретные ритуалы и действия. С такой «книгой» магия переставала быть игрой и становилась серьезным занятием. Лёша снова превзошел самого себя. Правда, конечно, его латинские заклинания не вызывали огненных шаров и не призывали духов умерших.
А что же мог продемонстрировать я? Сидеть и кропотливо выдумывать свою магию не мой стиль. Всё, на что меня хватило, это показать своему товарищу придуманный мной «ритуал силы земли». Почему в кавычках? Да потому что ритуал был так себе, если честно. Мы были в лесополосе, я сел в позу султана, положил ладонь на землю, закрыл глаза и сосредоточился. Через секунд десять мне реально показалось, что от сырой земли в мою руку передается какая-то энергия. Но, скорее всего, это было самовнушение. Я сидел, не двигаясь, до тех пор, пока не замерз. Лёша с ухмылкой поинтересовался, много ли силы мне удалось набрать. Я ответил, что много. Ну и опять: что нам с этого, если мои руки не метают молнии, и демонов я тоже призывать не могу?
Вот такая была наша магия в те годы. Разочарование, конечно, присутствовало, но зато это были самые крутые ролевые игры, в которые мне когда-либо приходилось играть. Когда, намного позже, я познакомился с ростовскими ролевиками, их кубики и кабинеточки показались мне какими-то нелепыми.
Но здесь важно другое. С того самого дня «тянуть силу из стихий» стало моим любимым занятием. Я держал это в тайне от родителей, приятелей во дворе и даже от Лёши, хоть он и часто присутствовал при этих ритуалах. Земля, камни, деревья, водохранилище, которое мы гордо называли рекой, огонь от костра, ночное звездное небо Я погружался в медитацию и «подпитывался» от всего, что заполняло вселенную. Никакой магии после этого всё равно не получалось, но сам процесс стал неотъемлемой частью меня. Казалось, именно этот выдуманный ритуал давал мне энергию, чтобы пережить ещё одну неделю уроков и домашних заданий. Я мог быть обижен, подавлен, расстроен, но после того как подпитывался, спокойствие и уверенность возвращались ко мне. Опять самовнушение, но почему бы и нет, если это помогало мне справляться с трудностями.