Катерина Овсянникова - Демоническая Пятёрка. Месть голометрона

Демоническая Пятёрка. Месть голометронаКатерина Овсянникова

Пролог

Последний выдох  и этот мир мгновенно исчез перед его глазами. Сердце перестало отсчитывать редкие томительные удары, и всё внутри него покорно замерло. Надежда на спасение уже давно исчезла, однако он ждал чуда до последнего. А оно вовсе не спешило свершаться

Талия бежала со всех ног, совсем не обращая внимания на учащённое сердцебиение. Ледяной ветер толкал её назад сильными ударами в лицо, раскидистые колючие ветви преграждали путь, но она не собиралась сдаваться. Талия будет бороться за него до последнего. Чего бы ей это не стоило.

Гром раскатисто разразился, а за ним и вспыхнули молнии. Встал запах долгожданной прохлады, соединяя дождевым привкусом землю, небо, травы, лес и одинокую маленькую девушку в большом бескрайнем мире.

Она уже совсем не разбирала дороги. Талия предчувствовала что-то ужасное, трагичное, ведь недаром её сердце так бешено отбивало неровный ритм. Прогремела ещё одна вспышка; Талия невольно подняла голову вверх и заметила, как в верхушках деревьев будто промелькнула тень.

 Стой!  крикнула она изо всех сил, и голос её прозвучал страшнее раската самого грома.

Тень замерла прямо в воздухе. Немного подумав, она всё же спустилась к девушке, превращаясь в чёткий силуэт высокого светловолосого мужчины с подёргивающимся правым глазом.

 С ним покончено,  его чёрные, как маслины, глаза блеснули одновременно со вспышкой молнии.

 Ты врёшь, Мирон!  послышался в ответ яростный крик Талии.  Он один из самых сильных голометронов Голомеруса! Никто не посмеет его убить!

 А я убил!  Мирон толкнул её, тяжело задышал, оскалил заострённые зубы.  И это я  самый могущественный маг Голомеруса!

Талия не смогла удержать равновесие и, взвыв от боли, упала на землю. Подол платья тут же пропитался липкой грязью, всё тело затрещало от боли.

 Нет  она прокашлялась.  Никто не смеет оскорблять его так при мне!

 Да как тебе вообще не стыдно, мерзкая девица!  Мирон яростно схватил Талию за шиворот, развернул к себе её испуганное лицо.  Тебе, замужней женщине с двумя детьми, гоняться за ним, при этом зная, что ты ему не нужна!

 Да, моя любовь пока безответна!  прошипела девушка из последних сил, после чего Мирон отпустил её снова на землю.  Но она моя! И нет мне в жизни ничего дороже его!

 Любовь  это слабость, Талия!  не то грозно, не то настороженно заявил Мирон.  Запомни это раз и навсегда.

Тут он выпрямился и, напоследок окинув девушку презрительным взглядом, вызвал белоснежные крылья. Через несколько секунд Мирон уже затерялся в серых пятнах пасмурного неба.

Дождь нещадно бил её по макушке, делал длинные густые волосы мокрыми и тонкими. Талия тяжело дышала, пытаясь из последних сил бежать. В голове мелькал лишь один вопрос: зачем? Зачем он на это решился?.. Неужели всё в этом мире нужно доказывать другим? Показывать мощь, силу, всемогущество, лишь бы остаться верным своим заявлениям И всё же не мог Мирон убить его. Да только сердце чуяло обратное

Заметив невдалеке каменную черепицу его дома, девушка совсем ускорилась. Нельзя было терять ни минуты. Только бы с ним все было в порядке

Его хрустальные глаза безжизненно глядели на небо, да только не видели перед собой раскатов бушующей грозы. Талия замерла на месте. Сердце мгновенно ухнуло вниз и уже больше не собиралось возвращаться на место. Он был мёртв.

 Нет  девушка подбежала к нему и, встав на колени, коснулась ладонями бледного ледяного лица.  Нет, пожалуйста, живи

И заплакала она, впервые за сотню долгих мучительных луноворотов. И слёзы были её чисты, как первый снег. Они всё падали и падали на мёртвое тело, пока не засияли ярким светом на его груди. Казалось, они мгновенно застыли, заблестели, впитались внутрь него, и Талия совсем не жалела для него своих слёз. Сияние с каждой секундой становилось всё ярче, и вскоре Талия больше не могла ничего видеть перед собой. Она точно знала, что произойдёт дальше, и напоследок взглянула на его мужественное приятное лицо. Послышался треск, и распалась она на тысячу мерцающих бриллиантов  своих застывших слёз. Они коснулись его тела совсем беззвучно, словно были на вес легче самого пёрышка. Яркая мощная волна прошлась по всей территории леса, и тот, чья жизнь была уже давно обречена на погибель, снова открыл глаза.

1. Жребий

Резкий выпад вверх. Затем ещё один и ещё. Сердце рвануло куда-то в сторону, а он за ним. Быстро перелетать с одного места на другое было не в первый раз. Он закружился, чётко выводя ровный круг, а затем и вовсе склонился к прямой линии. Медленный спуск вниз. Он соскользнул вправо, вверх, снова вниз и неожиданно сломался.

Нил в ярости бросил карандаш в сторону. Тот беззвучно упал на землю и затаился в тревожной тишине. Парень прикрыл глаза, запрокинул голову. Зелёные листья деревьев тихо шуршали над ним, покачиваясь из стороны в сторону, ватные облака расплылись по всему простору бескрайнего тёмно-синего неба.

Свежий ветерок давно сквозил над головой, хотя Нил вовсе не собирался идти обратно в пещеру. Рисунок с её изображением медленно сворачивался в его руке и, наконец, совсем смялся  точно так же, как и остальные тридцать восемь. Рисовать её каждый день было бессмысленно, однако он не мог себя сдерживать, снова и снова проводя карандашом нежные черты лица королевы.

Нил держал скомканный листок бумаги так крепко, что его руку тут же взяла сильная судорога. Он резко разжал пальцы. Ветерок подхватил рисунок и понёс далеко в сторону. Вдруг Нил вскочил с места, подбежал к смятой бумажке, резко схватил её и развернул дрожащими руками. Он старался прогладить все складки, не пропуская ни одну без внимания.

Какая же она красивая, его Эмили Как же он любит весёлый, немного прищуренный взгляд её больших выразительных глаз, как обожает эти неповторимые улыбки, не дающие надежды угадать их форму в следующий раз, а голос Голос у неё потрясающий, такой яркий и при этом мелодичный. Как бы он сейчас хотел, чтобы она спела ему

Внезапно он снова вскочил, завертелся, забегал кругами около входа в новое жильё. Его кто-то позвал. Это она Она его зовёт. И помнит. И любит. И никогда не забудет. Казалось, он наконец увидел её, почти прикоснулся к ней и споткнулся. Упал.

Нил и сам забыл, сколько сил потерял за это время, какой сильной боли стоили его первые шаги спустя месяц непрерывного лежания Он не хотел вставать. Земля под его руками пахла лесной свежестью, и парень, вдохнув приятный запах полной грудью, ощутил, что снова начал дышать.

Спустя несколько минут Нил всё же поднялся и впервые за долгое время посмотрел на него  на новый Голомерус. Совсем мёртвый. Ни одной живой души в поле зрения. Да и в самой долине Каменного Ущелья. А ведь все так ждали разрушения проклятья, надеясь, что их жизнь больше не будет прежним заточением у Властелинов, что красноглазое светило да и чёрная мрачная природа навсегда исчезнут перед их глазами А сам Голомерус впервые за долгие четыреста томительных луноворотов вновь станет миром добра и Света. Да только вот где оно, это добро? Где этот обещанный Свет?

Он прижал рисунок к груди  туда, где, казалось, уже давно ничего не билось. Глаза слипались из-за постоянного бодрствования, в животе сильно кололо, но Нил уже привык ничего из этого не замечать. Даже того, что у него было прямо перед глазами

Она быстро прижала его к себе, не проронив ни слова. Сдерживать эмоции было тяжело, ей редко когда приходилось оставлять всё внутри себя. Нил даже не успел никак среагировать. Он застыл на месте, даже не пытаясь понять, кто посмел прикоснуться к нему в первый раз за долгие два месяца одиночества. Её пальцы пронзили его холодом, будто впились иглами прямо под кожу. Поначалу казалось, его пытаются намеренно задушить, что, впрочем, почти так и было.