Жрец вспомнил сон и огляделся. Вокруг было подозрительно тихо. Только лишь лисопёс мирно сопел. Немного успокоившись, жрец решил ещё немного поспать. Он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Вновь перед ним появилась женщина из сна, на это раз наяву. Она поманила его рукой. Жрец прочёл заклинание и метнул в неё клинком, она появилась с другой стороны. Взгляд её был насмешливым, а улыбка ехидной. Она поднесла руку к пухлым чувственным губам и отправила воздушный поцелуй. Любой из мужчин нашёл бы её привлекательной. Жрец вновь прочёл заклинание и её волосы вспыхнули. Она гневно посмотрела на жреца. Теперь она выставила ладонь вперёд и из неё полетели острые иглы. Жрец сосредоточил все силы, чтобы они до него не долетели. Иглы плавились и падали. Он вновь ударил огненным заклинанием. Его противница, последний раз метнула иглы, а потом исчезла. Жрец подбежал туда, где она стояла, но никаких следов её присутствия уже не было. Это было очень странное нападение, эта женщина, кто она и откуда. Она преследует определённую цель. Скорее всего, она должна была соблазнить жреца и помешать его поискам. Кто-то определённо заинтересован в том, чтобы помешать в поисках королевы. Чем больше появлялось ответов на раннее заданные вопросы, тем больше появлялось новых вопросов. Только сейчас жрец заметил, что несколько иголок ранили лиспопса. Иглы были пропитаны едким раствором, который замедлял заживление ран. Животное дрожало и негромко скулило. Жрец аккуратно вытащил иголки из раны и намазал её целебной мазью. Это совсем не помогло. Рана всё ещё кровоточила. Жрец молился всем богам, чтобы лисопёс выжил, во-первых, ему было жаль его, а во-вторых, служитель храма чувствовал свою ответственность перед королевой.
Рита, Павлик и Астра сидели в закусочной и с аппетитом уминали фаст-фуд. Играла лёгкая музыка. Помещение наполнял аромат кофе. Одним существенным минусом такого заведения являются огромные очереди, но хотя с другой стороны тот момент, когда ты стоишь и ждёшь, когда школьник или кто-нибудь постарше в дурацкой форме местного заведения соберёт заказ. Когда рядом сверкают такие же голодные ожидающие глаза, невольно чувствуешь свою близость к народу. Вокруг них сидели другие посетители, кто-то просто жевал, а кто- то общался друг с другом. Через окно было видно, как едут машины и движутся пешеходы.
Было солнечно, но пока еще не совсем тепло, но уставшие от зимних холодов горожане, даже такой день воспринимали как подарок судьбы. Солнечная погода благотворно повлияла на ребят, и они с удовольствием прогулялись по городу. Позже молодые люди оказались на набережной. От воды веяло прохладой. Астра чувствовала необъяснимую ностальгию. Павел думал обо всём понемногу. Рита просто отдыхала, морально, наслаждаясь красивым видом. В небольшом скверике они увидели большую гадкую крысу. Рита завизжала, Павлик брезгливо сплюнул, Астра же поспешно попятилась назад, сделала некий таинственный жест рукой, что-то невнятно прокричала и потеряла сознание. Брат с сестрой не на шутку испугались. Они впервые видели такую реакцию на самую обычную, хотя и чрезвычайно мерзкую крысу. Павел и какой-то прохожий мужчина, вызывавшийся помочь, донесли Астру до дома. Рита достала из шкафа чистые накрахмаленные простыни, переодела Астру в ночную рубашку и аккуратно уложила в кровать.
Меркурий шёл только вперёд несмотря на то, что он пока точно не знал куда держать путь, нелогичное чувство уверенности его не покидало. Он подошёл к водоёму и посмотрел на своё отражение. Гладь воды всколыхнулась. Провидец заметил, что вода и зеркала несколько усиливают его видения. Они больше не пугают. Меркурий отметил, что сейчас ему не хочется уйти, убежать, спрятаться от своих видений как раньше. Он услышал неприятный скрежет, и всё вокруг стало расплываться перед ним. Жрец увидел, какой-то предмет, спрятанный в старом здании. Ему было трудно разглядеть находку, вероятно, это какой-то древний свиток. К сожалению, разобрать его содержание не представлялось возможным. Провидцу резко стало жарко, и видение испарилось словно облако. Он сидел, задумавшись, и пристально глядел в воду, надеясь на продолжение, но безрезультатно.
Загадка свитка пока оставалась нерешенной. Меркурий огляделся вокруг. Все было обыденным, привычным, только он изменился внутренне. Ему казалось забавно, то, что можно воспринимать жизнь, себя, окружающих совершенно по-разному, при том, что всё это окружающее тебя остаётся неизменно. Объективности как таковой не существует, всё познаётся через призму стереотипов. Он представил, что, возможно, где-то далеко есть планета свободная от условностей. У воды стало совсем холодно, подул ледяной ветер, такая погода всегда раздражала Меркурия. Хоть ветер изрядно испортил настроение, отступать от своей цели провидец не собирался. Он задумчиво смотрел вдаль, размышляя над способами решения своей задачи. Меркурий шёл по тропе из синих камней. Нужно было идти аккуратно, так некоторые камни были очень скользкими, невольно приходилось замедлять шаг. Кроме того, приходилось смотреть под ноги, потому что на синих камнях жили жалящее насекомые, укус, которых довольно неприятен. Говорили, что раньше эти камни были белыми, но потом лунный свет и местный рельеф повлиял на то, что они приобрели синий свет. Кто-то откровенно смеялся над этим предположением и говорил, что белых камней не бывает, и никогда не существовало.
Их планету когда-то давно назвали Серебряной Галактикой. Серебра здесь и правда было в избытке, и его никто не ценил. Зато здесь ценились сладкие оранжевые фрукты. Все поля были распределены между тремя обитателями планеты, остальные были вынуждены подчиняться и работать на них с утра и до позднего вечера. Вся их жизнь зависела от хозяев фруктовых полей, если они были в плохом настроении, то подчинённым приходилось не сладко. В хорошем настроении им говорили, что кого-нибудь у них тоже будет своё фруктовое поле, что тоже было своего рода издёвкой. Ведь все прекрасно понимали, что им придётся до конца жизни ухаживать за чужими полями, получая взамен один оранжевый фрукт и то далеко не всегда. Смыслом жизни каждого обитателя стала добыча оранжевых фруктов. Именно они были смыслом жизни обитателей планеты. Меркурий вновь вернулся к реальности.
Жрец увидел мерцающий вдали огонь. Пламя не было очень ярким, но его было видно достаточно хорошо. Провидец был уверен, огонь это знак, что он на правильном пути. Меркурий сосредоточил взгляд на пламени. Он почувствовал, что тот, кто им мешает в отчаянье. Перед глазами провидца предстала отдалённая планета. Поля с яркими фруктами. Он сразу понял, что вся жизнь обитателей проходит в выращивание и сборе этих фруктов. Вероятно, они представляют большую ценность. Картина становилась более чёткой. Кто-то срывает оранжевый фрукт и ест, за тем следует суровое наказание. Пропасть куда скидывают провинившихся и погибших. Чей-то тёмный силуэт летит в пропасть. Летящую в пропасть персону подхватывают невидимые руки. Какие-то слова о том, что нужно помешать кому-то и обещания помочь вернуться на планету и обзавестись собственным фруктовым полем. Меркурий несколько раз глубоко выдохнул, картинка-видение постепенно исчезла, он немного перевёл дух и двинулся вперёд к мерцающему вдали огню. Было удивительно, что огонь мерцал сам по себе, рядом никого не было. Меркурий огляделся, но не увидел ничего необычно. Под ногами был толстый слой мха. Провидец выхватил меч и стал счищать мох. Меркурий увидел крышку люка. Он не сомневался, люк представляет собой вход в пещеру. Казалось, здесь никто не появлялся бесчисленное количество времени. Крышка люка была слегка изогнута и плотно привинчена, пришлось поддеть её мечом. С некоторым опасением Меркурий отодвинул крышку и прыгнул вниз. Он не ошибся, это был вход в пещеру. Внутри было неуютно, внезапные порывы ветра поднимали клубы пыли. Меркурий достал фонарь на лунных батарейках. Эти фонари достаточно популярны, они заряжаются от лунного света и держат заряд большое количество времени. Вдоль стен свисали сети паутины, цветного мха и соляные сосульки. Казалось, в этом хаосе есть скрытый порядок. Передвигаясь внутри пещеры, Меркурий заметил, что иногда встречаются небольшие водоёмы. В пещере не было ни растений, ни следов людей. Тишину периодически нарушало лишь назойливое жужжание насекомых.