Мой мозг начал лихорадочно перебирать различные варианты произошедшего и происходящего сейчас. Во-первых, последнее, что я помню, как мы вышли из бара, а потом как бы сильно я не напрягался, не мог вспомнить последние минуты перед тем, как очнулся здесь. Еще раз искоса огляделся по сторонам, пытаясь никак не выдать своё любопытство. В глаза сразу же бросилась одежда людей сейчас такие нигде не носят. Да и холодное оружие тоже не в моде. Как-то я прочитал слова, что если ты ищешь ответы на свои вопросы, то нельзя сбрасывать все пришедшие в голову варианты, даже если они кажутся безумными на первый взгляд. А сейчас, мне казалось, будто я переместился в прошлое. Но самое удивительное мне открылось, когда село солнце и на небе показались две луны. Вот тут-то я осознал, что крупно влип. Теория о попадании в прошлое сразу же разрушилась. Кажется, я в другом мире. Был бы сейчас Максим рядом. В этих делах он точно подкован, в отличие от меня.
Мне стало страшно. Очень страшно. Захотелось домой. И вместе с тем нахлынули эмоций сожаления, что я так мало говорил в своей жизни: я так мало говорил своим родителям, как сильно я их люблю, и что вообще я их люблю. Мне всегда казалось, что слова не так важны, а главное то, как ты поступаешь. Особенно в мелочах. Я думал, что если ты приоткрыл дверь для мамы, или помыл посуду, чтобы она не утруждалась, то этого достаточно, чтобы выразить свою любовь. Но сейчас я готов был отдать все, чтобы увидеть ее на пару секунд и сказать ей «я люблю тебя, мам». Это наваждение заставило подступить ком к горлу, но я сдержал себя. Вот еще одна моя проблема: всегда держи эмоций. А может иногда стоит просто отпустить и дать им вырваться на свободу? Обдумать это я не успел.
Из головы колонны донесся окрик, и движение резко остановилось. Охранники, как я их охарактеризовал, начали буквально вышвыривать нас по одному прямо на землю. Да и еще по пинку некоторым прилетало. Затем собрали нас в одну кучу и начали раздавать еды, если это можно так назвать. Мне в руки дали миску с чем-то непонятным. Оно не было жидким, и не было густым. Скорее неудачно сваренная каша. Желудок страдальческий завыл, прося, подкрепится. Но даже так я не мог положить это себе в рот, не говоря уже проглотить все это. Оглянулся на рядом сидящих, которые уплетали все это будто деликатес, от чего мне стало еще хуже и появилось чувство тошноты. Я хотел было заговорить, чтобы дали что-то съестное, но помня прошлый урок, решил воздержаться от всяческих комментариев. Сами же охранники расположились так, чтобы не выпускать нас из виду. Разожгли костер, поставили на нем котел; часть осталась нас стеречь, часть расселась вокруг и приступили к трапезе. Еда у них, конечно, была в разы лучше нашей: один только исходящий запах мог сказать об этом многое. Желудок снова предательский заурчал. Что ж, если выбора нет, то придется. Стараясь не дышать носом, я как мог, пропихнул эту бурду себе в желудок.
Так в дороге мы провели несколько дней, останавливаясь на привалы и ночлег. Если быть точным, то пять. Или не пять: не помню. Я не мог ни с кем заговорить. Во-первых: это было наказуемо. Во-вторых: я банально их не понимал.
Вскоре, мы начали встречать засеянные поля, а чуть позже уже и хижины с фермерами, что трудились на этих полях. Захудалые, ничем не примечательные деревушки. Затем на горизонте показались высокие, каменные стены с выступами, расположенными на них огромными орудиями на первый взгляд это катапульты. На башнях, на высоких штырях развеивались флаги красного цвета, а по центру было изображено бушующее желтое пламя. По мере приближения к городу, людей становилось все больше. А у огромных ворот уже стояли толпы народа, ожидая своей очереди. При виде нашей колонны они все расступались, пропуская нас вперед. Наш надзиратель перекинулся парой слов с местной охраной, и мы проехали дальше.
Город был на удивление чист. Я-то ожидал, что будет как в учебниках по истории, где рассказывалось, что в средневековье по улицам городов могли течь реки из отходов человеческой жизнедеятельности. Дома были невысокие, максимум три этажа, построенные из камня, что говорило о хорошей экономике страны, а может мы просто заехали с благополучную сторону города. Даже дороги хорошего качества. И главное никакого отвратного запаха. У них, что тут есть канализация? Похоже, что да.
Тем временем, нас привезли к открытой площади, по центру которой стоял большой деревянный помост, куда выводили людей, так же, как и мы закованные в кандалы и привезенные в таких же телегах. «Рабский рынок», дошла до меня мысль, и я понял, что сейчас меня выставят на продажу. От подобной участи затряслись колени, а грудь сдавило что-то тяжелое. Захотелось заплакать, и вернутся домой. «Хоть бы это все был просто сон. Сейчас я проснусь у себя в комнате, услышу звон посуды, доносящийся из кухни, где мама готовит завтрак». Но ничего этого не было. Сейчас я здесь; ожидаю собственной участи. Сделать что-то мне не хватило мужества, потому как прямо на моих глазах один из заключенных пытался сбежать, но брошенный кинжал в его спину не дал ему сделать достаточно шагов к свободе.
Пришла наша очередь. Нас всех вывели на этот помост, и аукционист начал что-то выкрикивать, наверное, представлял товар и озвучивал цену, внизу стоящим людям, которые кидали на нас оценивающие взгляды. Наступил мой черед. Аукционист подошел ко мне, раскрыл мой рот и показал всем мои зубы. Затем подергал мои руки, ноги, развернул меня спиной. За всем этим люди, наблюдавшие внизу, поднимали руки и выкрикивали цены. Торги шли яростными, даже не знаю, чем я их так привлек, но отступать никто не собирался. В один момент мужчина, одетый в синий, явно дорогой на вид, балахон поднял руку и произнес одно слово. Все остальные тут же затихли и перестали предлагать свои цены. Аукционист посмотрел мне в глаза, счастливо улыбнулся и крикнул мне за спину. После меня подхватили два здоровых мужика и потащили к тому самому человеку в синем балахоне. Его внимательный взгляд; такой я видел у торговца, когда однажды ходил в ломбард, сдать найденное мною кольцо. В этот момент ко мне пришло понимание, что теперь я не просто живой человек, а товар, у которого есть хозяин. И чем это мне грозило, я пока мог лишь предполагать.
Глава 4. Максим
Я сидел в задумчивости и никак не мог поверить в происходящее. Лукавлю корректнее будет сказать осознать, потому, как тяжело не верить собственным глазам, которые были свидетелями, как люди метали пламя и разверзали землю. Как люди, сражающиеся на мечах и луках, тем же временем передвигали тяжелые грузы на самоходных телегах без упряжки. Я даже пытался украдкой рассмотреть, пока нас вели как пленников, где у этой штуки двигатель и на чем она работает, но она лишь плавно шла по поверхности земли, не издавая никаких звуков.
Всегда хотелось попасть в подобный мир: сколько раз я представлял себя в роли мага или просто война с оружием, которое способно одним ударом уничтожить целое войско. Выходить с ниоткуда эффектным способом и быть спасителем для всех. Получить силу, славу и, пожалуй, самое главное самую красивую принцессу. Но вот теперь оказавшись в подобном мире, меня одолели сомнения. Смогу ли я освоить магию? Появятся ли вообще у меня магические способности?
Кажется, мы попали в другой мир, обратился ко мне рядом сидящий Денис, который не знал чем себя занять.
Не кажется, а реально попали в другой мир, с еле скрываемой радостью ответил ему.
Вот уже несколько дней мы находились в военном лагере. После битвы нас притащили сюда. Загнали в охраняемую палатку и жестами указали ждать, пока к нам не придут уполномоченные люди последнее моя личная догадка. Выходить отсюда запрещалось: еду приносили сюда; по нужде здесь имелся специальный горшок, который нам меняли. Судя по их каменным лицам, когда они исполняли подобный, видимо, приказ, то дисциплина здесь была на самом высшем уровне. Я бы уж точно побрезговал.
Денис? заговорил я, когда мы сидели на одном месте и не знали, чем себя занять.
М?
Тебе страшно?
Конечно, страшно, хмыкнул он.
А я думал, ты ничего не боишься. Ты же всегда был таким отважным, сильным.