С-46 свалился на крыло и тяжело рухнул вниз как громадный утюг. На современных самолётах есть система, которая предупреждает о сваливанииначинает трясти штурвал, если скорость близка к критической. Но даже если её установили на реликте Второй мировой, я ничего не смог бы сделать. Всё произошло так стремительно, что я лишь краем глаза заметил, как побелела Глэдис, закусила губу, напряглась. Как стадо антилоп в голове с дикой скоростью пронеслись мысличто я могу сделать? Ну что?! Ни один лётчик не смог бы вывести массивный лайнер из штопора. Но я не хотел отступать. У меня всё получилосьвесь воздушный военный флот летающего города мы уничтожили. Неужели придётся начинать все сначала?
Я мгновенно взмок, словно в кабину хлынул зной пустыни. Кровь прилила к лицу, я слышал стук своего сердца, он отдавался в висках, горле, и даже руках. В горле пересохло, и язык, став каким-то нереально шершавым, как наждачная бумага, прилип к небу.
Каким надо быть болваном, чтобы так глупо попастьсянаверняка люди летающего города специально послали к нам аэростат с водородом. И мы залезли в ловушку, как мышь в мышеловку.
Я попробовал сделать, как всегдаулучив правильный поворот, нажал педаль в обратную сторону от витка, в который входил самолёт, но он так лениво, нехотя реагировал, что я не ощутил никакой реакции. Транспортник, швыряя из стороны сторону, несло прямо на темнеющую внизу землю. Редкие огоньки в окнах домов слились в яркие линии спирали.
И тут повисла нереально смертельная тишина. Всё замерло. Я выглянул из кабинымы висели в воздухе в облаках, похожих на изрытый временем розовый мрамор.
Закатив глаза так, что остались видны лишь белки, в проёме кабины стояла Маруна. На руках, скрещённых на груди, сквозь беззащитно тонкую кожу змеились тёмно-синие прожилки. Из её тела, рук будто выходили невидимые энергетические нити, которые держали самолёт, не давали ему упасть. Невероятно тяжёлая ноша.
Я уверенно положил руки на штурвал и мягко потянул на себятранспортник послушно, даже слишком, последовал за моим движением. Авиагоризонт показал, что мы встали горизонтально. И уверенно заскользили вдоль границы пушистой кисеи. С-46 вновь слушался меня беспрекословно.
Тихий стон и шум падающего тела заставил рефлекторно обернуться.
Глэдис, следи за приборами!
Я бросился к Маруне, безвольно распластавшейся в проходе, приподнял за плечи, вгляделся в иссиня-бледное лицо с выступившими сосудами. Прижал пальцы к её сонной артериипульс есть, но слабый, едва заметный. Подхватил девушку на руки и вынес в салон, посадил в кресло. Она пошевельнулась, открыла глаза и глубоко вздохнула.
Ты так напугала меня.
Ничего страшного не произошло. Всё в порядке, милый, она слабо улыбнулась.
С лица исчезла пугающая синеватая паутина сосудов. Оно зарозовело, засветилось изнутри своей потрясающе мощной энергетикой. И, набрав полные лёгкие воздуха, я с облегчением выдохнул.
Поймав её руку, поднёс к губам, и развернулся, чтобы уйти в кабину.
Алан, тихий голос с трудом прорвался сквозь рычание мотора.
Что?
Ты должен разрушить статую на площади.
Зачем? Я не собираюсь сажать там самолёт. Нашёл отличное место для посадки. Аккурат рядом с крепостью.
Ты не понимаешь, она порывисто встала и оказалась так близко, что я ощутил на щеке её лёгкое дыхание. Эта статуя блокирует мою энергию.
Ну и хорошо, что блокирует, чуть не выпалил я. Видел, как Маруне тяжело применять силы. Пусть лучше посидит спокойно. А мы уже как-нибудь сами справимся.
Маруна, нам не нужна магия там, в городе. Мы уже все решили. И потом. У меня просто нет больше бомб, соврал я.
У тебя есть бомбы.
Снисходительно улыбнулась и махнула рукой в сторону металлических ящиков, стоящих у стены.
Ну да, есть, я с досадой поморщился, обмануть колдунью также трудно, как полиграф. Но их надо закрепить на кронштейнах. А у нас времени на это нет.
После битвы с воздушным флотом из дирижаблей под крыльями у транспортника осталась пара бомб, но я хотел использовать их вовсе не для разрушения какой-то там статуи.
Я помогу, майор, рядом с нами как чёртик из табакерки выскочил Стефан.
На лице написан неописуемый азарт, глаза сверкаютух, прямо сейчас в бой. Взял этого парня с собой на всякий случай. Мало ли что. Движок из строя выйдет. Хороший механикполовина, да нет, больше половины успеха для боевого вылета.
Но сейчас он только мешал, пытаясь оказать медвежью услугу. Бомбить город совсем не входило в мои планы. Шума наделаем, мирные люди могут пострадать.
Я бросил взгляд на Дамира, но лицо командора оставалось невозмутимым. И, погоняв желваки, я сказал:
Хорошо, Стефан. Всем пристегнуть ремни. Идём на посадку.
Там, в сиреневой дымке проступала площадка, куда я должен приземлиться. И сделать это также нелегко, как посадить истребитель на палубу качающегося на волнах авианосца. Вот только, если я промахнусь, мы свалимся не в воду, а в бездну.
С едва заметным стуком вышли шасси и на приборной доске весело подмигнул зелёный огонёк. Лёгкий толчок и самолёт, подпрыгивая на ухабах, понёсся вперёд.
Когда остановились, я бросил задорный взгляд на Глэдисона слабо улыбнулась в ответ. Отстегнув ремни, я встал и, наклонившись над девушкой, коснулся пушистых волос, приобнял, чмокнув в щёку. Глэдис смущённо зарделась, повела плечами, словно от озноба, но когда наши взгляды встретились, понял, она рада.
Я вышел в салон, понаблюдал, как парни один за другим выбираются из люка. Строй замыкал Дамир.
Вместе со Стефаном мы начали монтировать бомбы на кронштейнах, а когда закончили, я вновь поднял самолёт и направил прямо на крепостную стену.
Взору открылась широкая долина с башнями дворца, мрачно темнеющими на фоне сизого неба в бледных звёздах. И мощная крепостная стена вокругот кого такая защита? Ведь сюда, в верхний город, никто не мог добраться, пока не появился наш С-46 из Второй мировой. Но я выбросил всё лишние мысли из головы. Не до этого.
Нужно действовать осторожно и филигранно точно. Ведь второго шанса у меня не будет. Внизу ждут моих действий воины во главе с Грегором, и я не могу их подвести. Хотя формально отрядом руководил по-наполеоновски надменный командор Дамир, но он так, свадебный генерал. А Грегор Чёрт, и почему я так привязываюсь к людям? Глэдис, Грегор, Ласло. И, конечно, Маруна. Почему сердце сжимается от тревоги и тоски, будто чувствует, как произойдёт непоправимое?
Под крылом самолёта показалась мощная стена, метров пять толщиной. Там внизу это очень много, но сверху она кажется тонкой ниткой, опоясывавшей по периметру площадь, в центре которой гордо высится цитадель.
Я отдал штурвал от себя, мы начали стремительно и очень опасно сближаться с землёй. А впереди в крепостной стене теперь хорошо заметны высокие дубовые ворота. Затаив дыхание, я щёлкнул тумблером. С лёгким стуком раскрылись держалкивниз полетела бомба. Всего одна. Но зато какая! Коснувшись земли, она взвилась вверх, и резво запрыгала, как заяц, с каждым прыжком приближаясь к заветной цели. Такие прыгающие авиабомбы использовали всего раздля взрыва хорошо защищённых немецких плотин в Рурской области во время Второй мировой.
Опля! Бомба воткнулась прямо в центр ворот. Прогремел взрыв, разметав толстое дерево на мелкие щепки. И я с облегчением выдохнул, смахнул выступившую на лбу испарину. Откинулся расслабленно в креслемоя миссия здесь завершена.
Я сделал пару кругов, наблюдая, как маленький отряд тёмной лавиной вливается внутрь периметра. В душе шевельнулся колючий ёж досадывнизу кипит бой, а я отсиживаюсь в безопасности.
Алан, ты не забыл?
На пороге кабины появилась Маруна, бледная, сосредоточенная, и даже черты лица будто заострились, стали более строгими. И, безропотно подчиняясь её воле, я повёл самолёт к другой части городатам, где на площади возвышалась фигура мужика с саблей. Я так и не узнал, кто это такойоснователь города или какой-то святой.
Глава 20Финальная битва
Мы вывалились из тёмно-синего купола облаков прямо над площадью. На фоне светлой полоски неба мрачно чернели особняки. Набирающий силы рассвет выхватывал из сумрака, золотил рамы узких арочных окон и выступающие на уровне второго этажа балконы.