Улица Пурпурной Розы хоть и носила красивое название, показалась Марте самой скромной. Она быстро нашла тот самый дом, про который ей говорила женщина с площади. Странствуя по деревням и провинциальным городам, Марта привыкла останавливаться в Домах Путешественника, пусть даже называть такие места домами значило бы оскорбить настоящие дома. Дом Путешественника города Камеи выглядел все же лучше. По крайней мере, снаружи стекла на окнах были целые и чистые, дверь держалась надежно, ветер не гулял сквозь стены. Дом никто не охранял. Приезжие останавливались в трактирах, а путешественников с годами стало намного меньше.
Толкнув дверь, Марта вошла. Пол заскрипел и закряхтел, как древняя старуха, когда Марта шагнула в комнату. Сквозь окна пробивался солнечный свет, поэтому она без труда разглядела скромное жилище. Кровать самая обычная, деревянная, с чистым на первый взгляд матрасом. Шкаф и прикроватная тумбочка грубые, покрыты стершимся и потускневшим от времени лаком.
Изнутри Дом запирался на ржавую щеколду, которая хрипло щелкнула, когда Марта на нее надавила. Снаружи дверь никто не запирал, но на случай, если вдруг временный жилец решит оставить ценности, на тумбочке лежал грузный подвесной замок и ключ.
Рюкзак Марта кинула рядом с тумбочкой, сама же упала на кровать. Облачко пыли поднялось вокруг нее, но путешественницу это не волновало. Привыкшая к дорожной грязи и твердой земле, Марта была счастлива перед сном смотреть на деревянный потолок вместо неба и не бояться, что через пару часов ее разбудит ледяной дождь.
У Марты был дом. Дом с синей дверью. Она часто видела его во сне. Возможно, в такие моменты она улыбалась. Улыбалась она и лежа на пыльной старой кровати в Доме Путешественника, стоящего на улице Пурпурной Розы в холодном каменном городе, жители которого суетились на площади, готовясь к самому важному дню в году. Им важно было закончить все приготовления до темноты и покинуть цветочные улицы, которые пугали их, даже когда с неба смотрела золотая улыбка месяца.
Вскоре горожане заперлись в домах и легли в постели, застыв на всю ночь в одной позе, словно каменные статуи.
Только Марта спала спокойно. Возможно, она даже улыбалась во сне.
Глава 2
С неба, затянутого тяжелыми тучами, метко стреляло лучами солнце, освещая четыре ряда трибун и деревянный помост, на котором выступали колдуньи в странных нарядах. Трибуны тугим кольцом охватывали площадку. Когда Марта проснулась и вышла из Дома, первым делом она столкнулась с толпой горожан. Они ничего не могли увидеть, но все равно шли на звуки представления.
Марта попыталась проскользнуть в толпу, но тут же получила удар локтем в плечо и грубые слова, запоминать которые ей не позволило воспитание. Обычно тихие и запуганные, горожане жадно ловили звуки флейты, обрывками летящие с площадки. Локти, колени, кулаки любыми способами жители Камеи пытались пробиться поближе к чарующей музыке. Марта отошла в сторону, опасаясь нового удара.
Не пустят тебя.
Худой рыжеволосый мальчишка стоял неподалеку, прислонившись спиной к стене дома и засунув одну руку в карман растянутых на коленях брюк.
Жалко. Посмотреть хочется. Марта надула губы.
Им тоже. Мальчишка оторвался от стены и подошел к Марте. Твои родные в толпе?
Да, именно. Марта энергично закивала головой.
Значит, забыли о тебе. Ну, мои обо мне тоже, вздохнул мальчишка. Сколько тебе лет? Впервые тебя вижу.
Мне четырнадцать, сказала Марта, которой пару лет назад исполнилось двадцать. Мы недавно приехали в город. Я тут никого не знаю еще.
Меня знаешь теперь! заулыбался рыжеволосый. Меня зовут Руди.
Марта, представилась путешественница.
Прекрасное имя, Марта. Хочешь, я сделаю так, что мы увидим представление?
***
Марта, дочь рыбака. Марта, новая горничная богатых господ. Марта, сбежавшая ученица гимназии. Марта, горожанка Камеи. Когда путешествуешь по деревням и городам, приходится постоянно сплетать узоры жизни, которой не существует. Марта сегодня улыбалась и шутила, а завтра краснела и опускала глаза. Она лгала и меняла маски, чтобы добиться доверия, но имя всегда оставалось при ней. Марта всегда была Мартой.
Низкий рост и наивные глаза делали путешественницу похожей на ребенка, и она пользовалась этим. Быть милой выгодно никто не воспринимает тебя всерьез. Ребенку можно доверить маленькие секреты. С ребенком можно вести себя открыто, ведь он все равно ничего не поймет не дорос еще. Никому не придет в голову строить планы, чтобы перехитрить ребенка. Маленькая и милая, Марта казалась беззащитной, но именно внешняя хрупкость много раз защищала ее.
В очередной раз внешность путешественницы сыграла в ее пользу, когда рыжеволосый мальчишка, приняв Марту за свою ровесницу, пригласил ее на смотровую площадку крышу городского банка, единственного высокого здания, стоявшего близко к площади. Вскарабкавшись по деревянной лестнице вслед за новым знакомым, Марта ступила на старую черепицу. Внизу ползла к площадке толпа, но, даже подобравшись совсем близко, они не смогли бы увидеть того, что видели Руди и Марта.
Три девушки в фиолетовых балахонах исполняли странный танец под звуки флейты. Они то собирались вместе, то разбегались в стороны, взмахивали руками и выкрикивали слова, которые Марта не могла разобрать. Флейтист, высокий юноша с длинными волосами, собранными в хвост, стоял в стороне.
Кажется, этот музыкант рыцарь, шепнул Руди. Я видел его в городе. С мечом.
Марта пригляделась к флейтисту. Она отметила, что музыкант-рыцарь был, пожалуй, не сильно старше нее. Ничего необычного в его внешности путешественница не заметила. Куда больше ее заинтересовали три колдуньи-танцовщицы. На поясах у них висели мешочки с цветными порошками, которые девушки развеивали по ветру во время танца, создавая вокруг себя радужное облако.
И это вся их магия? фыркнула Марта. Но Руди не ответил ей с восторженной улыбкой он следил за причудливым танцем.
Все четыре ряда трибун занимали богачи в ярких камзолах с большими пуговицами, недавно вошедшими в моду. Когда Марте наскучили странные танцы трех колдуний, она скользнула взглядом по зрителям. Многие, похоже, получали от выступления не больше удовольствия, чем она. Марта видела блуждающие взгляды скучающих сонных людей. Ее зрение, нечеловечески острое, позволяло разглядеть мельчайшие детали нарядов. Но сильнее всего ее интересовали лица красивые, словно нарисованные, с тонкими чертами, выдающими благородное происхождение.
Прекрасный светловолосый юноша в темно-синем камзоле заставил ее сердце дрогнуть. На секунду путешественница даже позавидовала девушке, сидящей рядом с ним. Иногда юноша наклонялся к соседке, чтобы прошептать ей на ухо несколько слов. Девушка смеялась, прикрыв рот рукой, облаченной в тонкую белую перчатку.
Два брата, очень похожие друг на друга, сидели в первом ряду. Они вели оживленную беседу и ловили на себе взгляды статной дамы, сидящей рядом. Возможно, она приходилась им матерью или старшей сестрой настали времена, когда узнать истинный возраст благородной женщины можно было, только спросив ее об этом напрямую. Но невелик шанс получить честный ответ.
Рассматривать зрителей Марте вскоре тоже наскучило, но вдруг ее внимание привлек один человек. Его слишком широкая челюсть и низкий лоб выдавали смешанную кровь, а может, и вовсе неблагородное происхождение.
Ты знаешь человека, который сидит в верхнем ряду почти в центре? спросила Марта, отвлекая Руди от танцовщиц и флейтиста. На нем черный камзол с серебряными пуговицами.
Руди прищурился, ища зрителя, о котором говорила ему Марта.
Пуговицы? Ты видишь, какого цвета у него пуговицы? изумился он.
Ты знаешь, кто это? переспросила Марта.
Наверно, граф Инрок. Я его почти не видел, но хорошо знаю даму, которая сидит рядом. Она пару раз заходила в лавку к моему отцу. Это Люсиль Инрок. Она сестра графа.
На даму Марта не обратила внимания, но после слов Руди присмотрелась и к ней. Сходство Люсиль и графа Инрока сложно было назвать разительным, хотя, возможно, увидев их вблизи, Марта поменяла бы мнение.