Это для моего разнузданного ума тяжелым оказалось. Все люди разные. Там куча девчонок была, так они смирно сидели без проблем и лица у них такие счастливые, просто позавидуешь. Так что ты обязательно попробуй.
Попробую.
А где ты собираешься практиковать йогу?
В ашраме Шивананды.
Знаю такой. А рэйки?
Я адрес не помню, он у меня в блокнотике записан.
Хорошо. Ну что, не пора ли нам как следует отдохнуть?
Пора, согласилась Майя.
Закончив трапезу и расчитавшись, мы покинули приятное заведение и вышли на улицу.
Снова окружила нас зажатая между магазинчиков и торговых лавочек узкая река, текущая одновременно в обоих направлениях река, состоящая из облаченных в традиционную индийскую одежду мужчин и женщин, любознательных детей, колоритных, увешанных малами из рудракши, или туласи садху, смиренных коров и постоянно сигналящих мотоциклистов.
Вскоре мы достигли стен ашрама Parmarth Niketan, возле которого на земле сидели бездомные искатели духовных истин, ожидающие пожертвований от прохожих.
Я хорошо помнил этот контингент, потому что постоянно давал им денюжку, и обнаружил, что появилось много новых лиц, а бессменных завсегдатаев осталось лишь трое.
Меня они вряд ли помнили, но я, по старой памяти, пожертвовал по десять рупий именно им, а новичков оставил на потом.
Здесь так классно! воскликнула Майя, разглядывая набережную Ганги, где каждый вечер проводились церемонии поклонения священной реке. Я все это видела на фото, а теперь это прямо передо мной. Даже не верится!
Мне здесь очень нравится. Когда я жил в Ришикеше, то каждый вечер ходил сюда на Ганга арати просто великолепное зрелище.
А во сколько оно начинается?
В шесть вечера. Отдохнем и можно будет прямо сегодня сходить.
Да, Андрей, давай.
Свернув в проулок и обойдя лежащих на бетоне умиротворенных бычков и медитирующих собак, мы достигли здания гостиницы.
Удивительно, но здесь с моего предыдущего визита вообще ничего не поменялось: тот же управляющий Прадип и его помощник Сурендер встретили нас восторженными улыбками.
Андрей, друг, я рад тебя видеть! воскликнул Прадип, горячо пожимая мне руку.
Я тоже очень рад встрече. Знакомьтесь это моя попутчица Майя.
Очень приятно. Ну что, в храм снова поедем? Прадип напомнил о прошлой совместной поездке в его любимый храм Шивы, находящийся в селении Нилакантха.
Не знаю пока. Какие у вас сейчас цены?
Так же: 1200 рупий за номер с кондиционером.
Два свободных номера на одном этаже найдется?
Конечно. На втором этаже. Кстати, помнишь, ты в прошлый раз оставил мне обувь и новую курту, чтобы я их кому-нибудь пожертвовал?
Ну да, помню.
Я отдал их одному человеку и вот тебе от него благодарность, Прадип достал из стола браслет из рудракши. Я знал, что ты когда-нибудь снова приедешь и хранил это.
Вот это да! Спасибо! Я действительно приехал снова.
Куда на этот раз отправишься?
Пока не определился. В Бадринатх, наверное, с Майей съездим. А там видно будет.
Ну хорошо. Давайте паспорта.
А можно копии? спросила Майя.
Можно. Сколько суток будете оплачивать?
С меня пока что за пару суток, ответил я.
С меня тоже за двое, сказала Майя.
Заплатив денюжку, мы в сопровождении Сурендера и, взалившего на себя наш багаж, служащего с неразборчивым именем, поднялись на второй этаж.
Я выбрал номер, в котором останавливался в прошлый раз, а Майе достался точно такой же по соседству.
А тут очень даже неплохо, сказала Майя, заценив свое жилище.
Ну да. Только воду из под крана пить не вздумай. Даже зубы лучше чистить с бутилированной водой.
Про это я в курсе.
У тебя найдется какое-нибудь длинное платье? спросил я.
Майя была в шортах, и ее стройные ноги могли свести с ума не только обычных мужчин, но даже лежащих на смертном одре столетних стариков. В таком виде было допустимо разгуливать по Ришикешу только детям, но для взрослой девушки это считалось непристойным. Разумеется, в отличие от стран, где царит радикальный исламизм, здесь, кроме осуждающих взглядов индийских женщин, это ничем более не грозило, но, все же, лучше было уважительно отнестись к местным традициям.
Я взяла с собой сари, ответила Майя.
Отлично! В сари ты станешь жемчужиной Ришикеша, даже воообще всей Индии.
Улыбнувшись друг другу, мы уединились в своих номерах.
Глава 3
Проснулся я за полчаса до установленного на будильнике времени из-за шума за окном. Там, на кондиционере, взгромоздились две обезьяны и периодически недовольно кричали.
Эх, как бы сейчас пригодились петарды, подумал я.
В отличие от коров, обезьяны в Индии порой ведут себя крайне нагло и злобно могут запросто вырвать пакет с едой из рук, стянуть с головы кепку, или очки, а если будешь сопротивляться, то оцарапают, или даже укусят. В прошлый мой приезд, стая этих бестий ворвалась в соседнюю гостиницу и перевернула там все вверх дном. Вот к чему приводит безнаказанность. Индийцы считают обезьяний род сородичами Ханумана (обезьяноподобного сына Бога Ветра, известного своей преданностью Рамачандре седьмому аватару Вишну), а потому не предпринимают никакого насилия в отношении их.
Повалявшись еще немного, помечтав на разные темы, я поднялся, умылся и принялся разбирать свою тяжелую сумку на колесиках. Вытащив все вещички, я выгрузил на стол 15 пакетов с гречкой презент для Аваниша, очень любившего блюда из этой крупы. Странно: несмотря на то, что родиной гречки принято считать Индию, ни в Ришикеше, ни в близлежащих городах Харидваре и Дехрадуне, в ту пору она не продавалась. Еще Аваниш очень любил чернику, но в мае на Урале ее еще не было, поэтому угостить его этими ягодами не представлялось возможным.
Мне тоже нравилась черника: я ел ее с медом, творожными сырками, конфетами «коровка», сгущенкой. Но, все же, манго я любил больше. Здесь их было завались.
Когда мы с Прадипом ездили на мотоцикле в храм Шивы, путь пролегал через лес, и я видел кучу больших, усыпанных манго деревьев, которые можно было просто, бесплатно рвать и есть до опупения. А какой из манго сок! О, это что-то райское. В Ришикеше большой бокал свежевыжатого сока манго стоил всего 50 рупий и я иной раз просто опивался им.
Какая красота жить в теплом климате: изобилие фруктов; дом отапливать всю зиму не надо; дорогостоящая зимняя одежда ни к чему; не простужаешься; не жрешь от холода, как свинтус; можно находиться на улице весь день без проблем.
Конечно, сильная жара тоже экстремальная штука, но, как говорится, «жар костей не ломит», поэтому тепло всяко лучше, чем дубак.
Раздался сигнал будильника на телефоне: двадцать минут шестого. Облачившись в индийскую одежду курту и брюки, я отправился к Майе убедиться в том, что она бодрствует и собирается к выходу в свет.
Она открыла дверь и увидев меня в новом облачении, воскликнула: «Ты прям как настоящий индиец!»
А я, глядя на нее, потерял дар речи. На Майе было одето шелковое сари, сочетавшее в себе светло бежевый и небесно-голубой цвета с серебристо-белым тонким узором, и в нем она выглядела настоящей принцессой. Если бы еще ее голову украсить диадемой с бриллиантами, а тонкую, изящную шею ожерельем с теми же минералами, то я бы выглядел рядом с ней как слуга, которому дозволено разве что скатывать и раскатывать коврики, по которым она шествует по земле.
Тебе нравится? спросила она, наблюдая мое замешательство.
С ума сойти! Ты точно прекрасная нимфа из сказки, вымолвил я, не в силах оторвать от нее глаз.
Майя слегка смутилась, но было видно, что она любит восхищать и принимать комплименты, как любая нормальная женщина.
Еще минут пять, сказала она.
Хорошо.
Вернувшись к себе в номер, я уселся на стул и, переведя дух от увиденного, позвонил другу. Я сообщил ему о своем благополучном прибытии и знакомстве с очаровательной девушкой.
Вот видите, сказал Аваниш, судьба опять вам намекает на то, что пора жениться.