Пустоши демонов Многие их просто считали опасным местом, набитым демонами, да и не подходящим для жизни тем, что это были пустыни. Однако раньше в них была цивилизация, до той поры, когда сменились боги и разрушили ее. Но это вовсе не значило, что в пустошах не осталось ничего ценного. Об этом знали многие авантюристы, что мечтали прославиться и разбогатеть на добытых сокровищах, но отнюдь не все заканчивали так.
Единицы после знакомства с пустошами возвращались обратно, еще меньше из них сыскали те богатства, что их прославили, а большинство, сбывая товар, после этого зарекались работать таким образом, приобретали жильё на заработанные крохи, оседали и заводили семью или еще хуже попусту спивались. Но самым ужасающим условием пустошей было даже не то, сколько жизней они поглотили, а то, что никогда еще тела пропавших не находили. Их сжирали полностью. Без остатка.
Даже маги не могли толком разобрать, где кого и как убили. Их просто поглощали эти бескрайние пески и те опасности, что таились в них, а их кровь и плоть перетирались в пыль, становясь частью бескрайней пустыни. Смотря на все эти дюны и зная печальную историю этих земель, можно было невольно задаться вопросом: «А не по праху ли умерших я хожу?», но ответа ты никогда не узнаешь, лишь мрачное осознание, что такое вполне возможно, останется молчаливым ответом.
Утро задалось знойным, а полдень обещал стать невыносимым. В походном плаще, что скрывал от солнца, варг все равно чувствовала, как живьем варится под языками палящего солнца. Проклиная все вокруг, девушка осторожно пробиралась вперед. Одно утешало, что вариться заживо и прикипать к сальной ткани приходится не одной. С Ланой был нанятый маг.
Одним лучше то, что хоть кто-то еще был рядом и мог тащить часть груза, а заодно и мог помочь обороняться от тварей, помимо маленького морального утешения. К тому же, свою плату этот парнишка успел оправдать, когда несколько бездарей на улице затеяли драку. Пары приемов его хватило, чтобы не прибегая к грубой силе, Лана заработала должок у местной стражи Гарлея.
Этот мистер был немногословен, но даже без слов варг знала, что и ему определенно дурно от этой жары. Миражи здесь дело обыкновенное: частицы еще не развеявшейся магии зачастую рисовали на пейзаже странные картины, от чего пару раз маг уже с варгом попались на их удочку, и не то, что попали в беду, а провалились в нее с головой. О том случае ни он, ни девушка не желали вспоминать, ведь отбиться от демонов пустошей стоило тратой трех рун с каждого. Однако теперь были трофеи, которые, возможно, перепадут какому-нибудь искателю приключений, если двое не доберутся до цели и пропадут в песках.
Оптимизм процветал под палящими лучами с каждым мгновением всё больше. Трата воды становилась чем-то обыкновенным, как и то, что часть магии уходила, чтобы не позволить ей прямо в сосудах угаснуть. Остановившись на долгожданный привал, Лана доверила все старания своему компаньону, а сама занялась картой единственным точным обозревателем и способом выйти отсюда живыми обоим. Так зверюга и притихла, отмечая пройденное расстояние, пока похлебка готовилась стараниями мага.
К югу отсюда будет крепость. Если нам повезет, мы ее достигнем до ночи и сможем пережить ее, даже поспав безрадостно заметила варг, на что маг покривил рот.
Отлично. А если нет?
В ответ слуга закона мрачно ухмыльнулась.
Ну-у-у, тогда нам придется сражаться со всеми полчищами демонов, решивших, что мы их обед, а ещё хлебнуть не водицы, а песка, ну и глазки не мечтай прикрыть, слова варга оказались лучшим лекарством от лени, и, несмотря на зной, похлебка была уже готова и наскоро съедена. Путь продолжился с тем же тяжелым трудом. Даже в одежде Лана вполне представляла, как выглядит ее собственное тело. Казалось, оно загорает даже под тканью. Такой эффект варг заметила не так давно, когда в прошлой крепости решила хоть немного себя охладить. Теперь же, зная о таком условии, Драйфорд кривила губы, чувствуя, что кожу печет.
«Хорошо, что хоть ночи холодные, но если мы их встретим не в крепости, то эта прохлада может и убить.»
Благо сокровища древних были столь хорошо упрятаны, что защищались и от демонов, да так удачно все сложилось, что искатели их на время получали уголочек защищённости в их близости. Видно, к сожалению, они были и при них, что исключало вероятность истребить их полностью, но зато спасало тех, кто знает, куда ему идти. И раз уж цель Ланы была далеко не умереть в этих краях, то девушка строго следовала курсу, и эта педантичность во многом спасала маленький отряд от потерь.
Уже тянулась восьмая неделя в пустошах, а как заступили они вдвоем, так и продолжали идти. Ни руку не оттяпали, ни ногу, ни пески не забрали напарника. Если повезет магу вернуться, ему доплатят еще три десятка золотых, но о них, по всей видимости, он думал в самую последнюю очередь, что не сказать было о временах, когда в глазах его загорелся огонёк авантюриста, на плечи лег тяжёлый рюкзак, а рассвет солнца пустошей улыбался впервые.
Со слугами передали письмо для Алиссии. В нем было написано не очень много, но понятно вампирша выразилась, что возвращаться не планирует пока.
«Дорогая Алиссия,
Спасибо за всё, что ты сделала для меня. Я очень рада, что смогла познакомиться с тобой. Время, которое мы провели вместе, никогда не забуду. Также хочу попросить прощения за то, что не смогла вернуть твою сестру домой. Сожалею, но моих усилий оказалось не достаточно для этого. Я планирую остаться пока у себя, так что не беспокойся, не хочу доставлять тебе хлопоты».
Примерно таким было содержание письма, к нему был приложен золотой браслет с подвесками в виде различных животных качественной вампирской выделки. В качестве глаз у них были драгоценные камни. Слуги отдали посылку в руки варга и собранные вещи вампирши увезли до захода солнца. И не видела Ирен глаз этой самой сестры Ланы, не видела печали зелёных глаз и не слышала звука, с которым упали на бумагу горькие слёзы.
Интересно, думала ли Лана о Ирен? А вот сама девушка и дня не могла провести, не думая о варге, что так просто уехала, оставив какую-то бумажку. Но эти мысли лишь ближе ко сну приходили, не давая ей спать, а вот остальное время Ирен отдавала целиком деятельности королевства. Новые законы, равновесие между желаниями люда и феодалов, хрупкий баланс между симбиозом и содержанием людей, как скота, мораль и честолюбие, всё это постоянно занимало быт вампирши. И хоть при отце все получалось хорошо, на деле порой всё из рук начинало валиться.
Огромные стопки документов требовали особого внимания. Дела касались как простого народа, так и верхушек. Так и в этот раз Ирен решала дела даже на званном вечере, в присутствии старейшин и прочих высших вампиров. Время утекало, как песок, и теперь, спустя несколько месяцев трудов, знать нашла новый способ подсыпать долю яда наследнице Цепешей. Теперь их вдруг коснулся вопрос мира с Империей, тронула идея смешения кровей с родственным видом, но весьма враждебным с псами закона Империи. Так и сегодня все они, будто по сговору, задавали почти одинаковые вопросы о браке девушки с варгом. Ирен пыталась сдерживаться, но потом лишь вздохнула и улыбнулась, выпивая очередной бокал наполненный кровью.
Моя супруга сейчас находится на задании, а я решила провести это время с пользой, которую вам принесла, или же нет? Мне кажется, что помощь моих людей была вам, как никогда, полезна в вопросе с вашими владениями, граф Адриан. Или же вы, герцог, разве не ваше чадо совсем недавно забрело на территорию варгов и чуть не лишилось жизни?
В таком вот более спокойном тоне далее прошла оставшаяся встреча, а уставшая до потери пульса вампирша после неё уже без задних ног завалилась на кровать. Раздевали её заботливые руки служанок.
Взмах клинка, и отросток, появившийся из- под земли и обмотавшийся вокруг ноги, отлетел в сторону, а из раны брызнула оранжевая, жгучая, дурно пахнущая жижа, которая заменяла этим песчаным демонам кровь. Это, конечно, был низший представитель своего вида, но от того не менее опасный, а даже наоборот. Шуи-Хулудов опасались даже их сородичи, ведь когда подобные твари начинали двигаться, по природе ленивые и не поворотливые, это значило только одно. Они голодны и готовы сожрать кого угодно, даже своего сородича, даже собственное потомство, ещё живое и визжащее истошно в их пасти.