В поисках тишины год назад молодая семья Рициных переехала жить из индустриального города-мегаполиса Цитадель в пригород Зеленых аллей.
Ким, иди завтракать! сказала приятным голосом женщина, приоткрыв дверь в спальню.
Я не хочу, меня уже ждут ребята на улице. Мальчик нырнул в коридор мимо матери и побежал на кухню. Ему было около девяти.
Только после того, как поешь.
Ну хорошо, он неохотно согласился и быстро прожевал кашу, выпил фруктовый сок, взял из хрустальной вазы два яблока и запихнул их не по размеру в карманы шорт. После чего принялся внимательно обыскивать рюкзак следопыта, подаренный на день рождения.
Что-то потерял?
А где лупа? занимательно ответил мальчик.
Для чего тебе асферическая линза? приметливо посмотрела на него мать. Вильета была доброй, отзывчивой и умной женщиной. Она воспитывалась в строгой, интеллигентной семье. Интересы любознательного сына поддерживала, но не всегда одобряла, так как переживала за их повышенную энергичность и бесстрашный авантюризм.
Буду выжигать по дереву.
С Максом? спросила Вильета и протянула сыну старую деревянную разделочную доску. После чего продолжила: Только на ней все полеты фантазии. Я не хочу, чтобы твое творчество вышло за рамки пирографии и вытекло во что-то плачевное.
Пиро что?
Искусство рисовать по дереву.
Договорились. А Макс на летние каникулы уехал отдыхать на побережье.
Ким выбежал на улицу, где бренчали звонки от велосипедов, стучал футбольный мяч и прыгали кеды по расчерченным цветными мелками квадратам на асфальте. Дорога была тупиковой и непроездной, поэтому незнакомые автомобили сюда заезжали исключительно редко. Вильета настороженно посмотрела в окно на медленно отъезжающее от дома желтое старое такси с шашкой на матовой крыше, а потом перевела внимание на облезлую краску фасадной части соседнего здания, и непроизвольно суеверная натура с богатым воображением и бурной фантазией сконструировала в голове страшные образы мучеников на цепях в кровавых подвалах.
Не опаздывай на обед! послышался отдаляющийся голос матери за спиной выбегающего из дома мальчика. Время приближалось к полудню.
Поселок Зеленых аллей горел палитрой красок радуги. Благоухание акации, роз, лаванды и можжевельника разносилось по всему пригороду. Зеленая аллея начиналась от дома семей Мединсонов и Рициных и тянулась длинной артерией до центра Цитадели в самое ее сердце. Там рычали двигатели элитных автомобилей, сияли вывески дорогих ресторанов и витрин с одеждой от знаменитых кутюрье. Солнце источало обеденный жар. Почтальон шел вверх по улице и с интересом разглядывал на фонарных столбах объявления с одинаковыми фотографиями о пропаже ребенка.
Детвора, где проживают Мединсоны? спросил он.
Их никогда нет дома, отметил один из мальчишек, увлеченный счетом повторений набивания мяча.
Семейка тронутых, усмехнулся другой.
Не слушайте его. Он сам тронутый, Ким накинул петлю рыболовной лески на согнутую березовую ветку и кивнул длинной челкой на рядом стоящий дом с табличкой 22. Пока почтальон доставал квитанции по неоплаченным счетам, черноволосый мальчик с пастельными карандашами и акварельной бумагой под мышкою сконцентрированно прошел мимо матери в сторону большого дерева и уселся на зеленой лужайке.
Привет, Джек.
Привет, парни, послышалось в ответ, и стержень карандаша в руках сосредоточенного художника уверенно заштриховал первые детали фасада дома, а потом и кованые плафоны фонарных столбов на длинной аллее, которую украсили пышные деревья, одетые в круглые шапки из больших листьев, дикие кустарники и витиеватые полевые цветы бабушки Розы. До конца своих счастливых дней миловидная старушка часами напролет облагораживала территорию, прилегающую к тротуару: поливала клумбы, стригла ветки и окучивала грядки. В правом верхнем углу картину завершала длинная каллиграфичная надпись: «Тайна Зеленой аллеи».
Красиво получилось, как настоящая. Раскроешь тайну?
Я еще сам не разгадал.
А из лука хочешь стрельнуть? Ким запустил под углом девяносто градусов стрелу в воздух.
Нет, собранно ответил Джек, перед тем как к ним подбежал мальчик постарше.
Народ, погнали в поле запускать воздушного змея.
Макс, когда ты приехал?
Сегодня утром, держи.
Ух ты, Ким перевернул за спину свое первобытное орудие и принялся с особой внимательностью, профессионально рассматривать воздушный конверт.
Пойдешь с нами? спросил Макс, но Джек отрицательно помахал головой и нелепо почесал лоб, оставив на лице разводы от углей.
Если надумаешь, то мы за твоим домом.
Через десять минут Ким вернулся за оставленным чехлом со стрелами, но художника уже не было на месте. На лужайке лежали забытые карандаши, угольки и альбом с рисунками. С интересом разглядывая картинки, Ким не спеша поднялся по ступенькам к двери дома Мединсонов. Последний лист альбома украшала панорама аллеи с хореографическим автографом. Творчество восхищало, а потом привело в ужас от реализма теней в совокупности с возникшими колебаниями в воздухе черных штрихов, деталей косичек и бантиков идущей навстречу незнакомцу маленькой девочки, но дверь резко открылась со свистом сквозняка.
Что ты хочешь Ким?
Мальчик испуганно вскрикнул и захлопнул обложку альбома.
Тетя Марина, я принес Джеку его альбом.
Босоногий художник вышел из темноты и благодарственно забрал свои артефакты. Дверь закрылась, и вверх по лестнице засеменили глухими стуками короткие шаги. Макс уже распутывал стропы на воздушном змее в ожидании попутного ветра, но в поле стоял штиль.
Что, испугался Мединсонов? улыбнулся он.
Макс, ты не поверишь картина была как живая.
Давай попросим его нарисовать торт со сливками и мороженым.
Не веришь мне? Там шла маленькая девочка и смотрела на меня большими испуганными глазами.
А потом?
Потом появился высокий незнакомец, когда тетя Марина открыла дверь, и я закрыл альбом.
Да тебе показалось, а вот мамаша и впрямь странная. У нас мало времени, побежали.
Макс всегда с энтузиазмом искал новые приключения. Кеды пробежали по скрипучему помосту под журчание быстрого ручья, пролезли через заросли можжевельника и фиолетовой лаванды, прошли через золотое поле хлебной ржи и вышли к крутому обрыву. Тут из-под завалов малахитового гранита начинала исток узенькая река, что петляла по равнине под густым зеленым одеялом склонившихся с противоположных берегов друг к другу деревьев, образовавших длинный зеленый коридор.
Нам сюда нельзя, произнес Ким, наступив подошвой на деревянный неустойчивый понтон.
Но ведь наша история находится где-то здесь, на Мраморной реке.
Тогда поплыли в открытую пасть морского дьявола.
С криками «На абордаж!» дети смело запрыгнули в плоскодонную лодку. Пока они увлеченно раскачивали борта куласа, старая веревка отвязалась от понтона и извилистой змеей поплыла по течению реки следом за юными «аргонавтами».
Мы плывем!
Плывем! восторженно закричал Макс, и дети продолжили веселиться, пока деревья не сплели кроны в прохладную тень. Ребята замолчали и услышали, как в кустах щебечут птицы, а на кувшинках квакают лягушки. Яр берегов укрепляла паутина черных корней, напоминающих лапы гигантских пауков или склизкие щупальца огромного спрута. Чем дальше их уносила река, тем таинственнее становилось тихо, а верхушки крон деревьев все крепче переплетали густую заросль в морские узлы. Солнечные зайчики стреляли вразрез сквозь заросли зеленого потолка и замирали на поверхности темной воды. В лодке запахло сыростью.
Ким, ты слышишь всплески?
Да, и еще чей-то голос.
За поворотом реки эхом раздался крик о помощи:
Помогите!
Смотри, тут есть весло. Быстрее гребем, кто-то тонет.
Становилось темнее. Затихло переливное пение птиц. Вода стала черной, а лягушки замолчали в ожидании повторения трагедии.
Помогите! снова раздалось в глубине тоннеля реки, и маленькие ладошки стали интенсивно зачерпывать воду. Макс быстро греб веслом и менял положение на бортах, выравнивая по килю курс их «фрегата». Вдруг крик оборвался, а где-то рядом раздалось бульканье пузырьков. Лодка медленно дрейфовала по инерции вместе с плывущими ветками, тиной и листьями.