Но сегодня он ей не ответил, а лежал на кровати и стонал во сне. Тело его было напряжено, руки крепко сжимали простынь, кожа раскраснелась и излучала жар. У брата была сильная лихорадка.
Матиус! Матиус! Матиус, родненький, братик, очнись, проснись, Ма-а-ти-у-усплакала Мариса. Ма-а-ма-а-а-а
Рыдая, Мариса помчалась в спальню к маме. Слёзы затуманивали зрение, лились нескончаемым потоком, девочка всхлипывала на бегу и голосила:
Ма-а-ма-а! Ма-а-ма-а.
Мамы в комнате не оказалась, Мариса побежала вниз по ступенькам и буквально влетела в мать в гостиной, как только спустилась со ступенек. Элесина услышала её вопль ещё в кухне и побежала на крики дочери.
Ма-а-а-ма-а-а, ма-а-а-м-аа-арыдала Мариса, указывая рукой в направлении спален, там Ма-а-а-ти-и-у-у-ус Ой, мамочка
Да успокойся же ты! Что происходит? Идём, идём, скорее! Говори, что случилось? Не плачь! Мариса, успокойся! Элесина пыталась успокоить дочь и бежала вверх по ступенькам в комнату сына.
Спустя минуту, они обе ворвались в спальню, подбежали к постели. Матиус бился в лихорадке и стонал. Несмотря на температуру, тело его покрылось бусинами пота. Мать прикоснулась рукой ко лбу сына.
Да у него сильный жар!
Ма-а-ма-а! вновь заголосила Мариса.
Успокойся! Прекрати истерику!
Ма-а-а-ма-а-а, о-о-он, не ум-м-мрё-о-от, как па-а-па-а-а? рыдала девочка.
Нет! Я не позволю! Мариса, прекрати! твёрдо сказала Элесина.
А как она могла иначе? После смерти Ферида Лилиена она стала для детей не только матерью, но и отцом, и защитником, и главой, и всем, кем только можно было стать для своих любимых двойняшек. И она не могла сейчас позволить себе панику и истерику. Надо что-то делать. Но что? Боже! Что же делать? Так, надо сосредоточиться! Сосредоточиться
Мариса, беги вниз, неси воду! Быстро! Быстро, я сказала!
Мариса вздрогнула и прекратила рыдать. Побежала было вниз, резко развернулась перед лестницей и побежала в ванную. Схватила ведро и стала набирать воду.
Тем временем Элесина начала псевдотелепортацию. Это был её волшебный дар, который открылся после цветения. Конечно, ей долго пришлось обучаться в Школе магии, чтобы обуздать этот дар и умело им управлять. Элесина отключила сознание от действительности, сосредоточилась на месте телепортации, руками начала выписывать в воздухе только ей известные древние магические символы. Она плавно двигалась в незримом круге, делая осторожные шаги в такт движению рук.
Мариса застала мать сидящей в центре комнаты неподвижно. Она знала, что мама сейчас в иной прострации, её нельзя в этот момент беспокоить, иначе связь прервётся. Девочка осторожно подошла к кровати брата и влажным полотенцем вытерла пот с его тела, затем обмакнула полотенце в ведро с водой, слегка сполоснула, отжала и приложила влажную ткань на горячий лоб.
На другом конце поселения Эль целитель Нарри спокойно пил свой утренний чай из любимых лесных трав, которые сам собирал и сушил по особой технологии предков. В этот момент он и почувствовал, как воздух в комнате стал более плотным. Нарри понял, кто-то выходит на связь. Он отставил в сторону чашку с чаем, повернулся к очагу телепортации и стал ждать. В следующее мгновение появились чуть видимые волны. Они задрожали, образуя расплывчатые очертания фигуры сиэля, затем стали более чёткими и обрели, наконец-то, узнаваемый облик.
Элесина! Слушаю тебя, что случилось?
Целитель, Нарри! Нам нужна ваша срочная помощь, мой сын в лихорадке!
Не волнуйся, скоро буду!
Телепорт закрылся чуть слышным потрескиванием слабого электрического заряда. Нарри прихватил свой маленький саквояж с разными баночками и приборчиками. В тот момент, когда Элесина вышла из телепорта, слегка склонившись вперёд в бессилии, словно после тяжёлой ноши, Нарри появился в комнате перед кроватью Матиуса. Целитель стал обследовать больного. Казалось, прошла целая вечность. Но Элесина и Мариса не мешали, целитель знал своё дело!
Подойдите! Вот эликсир. Не волнуйтесьэто цветение. Просто ваш сын приобретает волшебный дар огня. Лихорадка продлится до вечера. Каждый час ему нужно давать по три капли эликсира и протирать область отметки его цветка, чтобы снять болевые ощущения. Возьмите.
Нарри протянул Элесине лекарство и перевернул Матиуса на правый бок, откинув одеяло. Мариса ужаснулась. Весь бок, начиная от мышц бедра и до плеч, и по всей спине проступил рисунок бордово-красных оттенков, заплетаясь в замысловатый, но чётко обозначенный узор соцветий лесных лилий. Матиус застонал. Сердце Марисы сжалось от боли за брата, глаза вновь налились слезами. Но девушка уже не боялась за брата. Она зналабрат будет жить, это всего лишь цветение Странное какое-то!
Помогите, надо протереть эликсиром всю область печати. Мариса, иди в кухню и вскипяти немного воды.
Воды? Зачем воды? Какая вода? Зачем кипятить? бурчала девочка, но послушно отправилась на кухню.
Когда девочка вошла в комнату, Матиус уже тихо посапывал, прикрытый одеялом.
Вот, воданеуверенно проговорила Мариса.
Вот и хорошо, пойдёмте пить чай, сказала мама.
Чай? Какой чай? Я
Всё, потом. Всё потом объясню, мама обняла дочь и пригласила Нарри к столу.
За чаем целитель ещё раз дал все инструкции и указания. Сказал, что температура к вечеру спадёт и всё будет хорошо. А утром он попросил отправить мальчика в Школу магии пораньше. Затем открыл портал и исчез.
В воздухе над тропинкой из жёлтого камня, ведущей к дому сиэля, небольшим облаком заискрились серебристые всполохи. Через мгновенье, когда они приобрели едва различимые очертания бледно-голубого соцветия колокольчика, из него вышел Нарри. Спустя секунду, проход с тихим потрескиванием закрылся.
Целитель подошёл к двери и постучал.
Войдите, услышал он в ответ.
Нарри вошёл в дом Изихара. Старец сидел в кресле у камина.
Проходи, Нарри. Присаживайся, указал Изихар на кресло рядом. Рассказывай, что заставило тебя прийти ко мне в столь ранний час?
Матиус приобретает дар огня в цветении. Я только что от него. Процесс завершится завтра на рассвете. Нужно принять меры.
Да, ты прав, Нарри. И это не подлежит промедлению, Изихар резко встал. Отправляйся к дину Кристану, пусть поставит усиленный пост стражей на горном уступе погоди, Изихар немного помедлил, обдумывая. И пусть отправят одного на другой берег реки Доара дозорным на всякий случай.
Нарри попрощался поклоном и исчез.
Лакруст! Мальчик мой! позвал Изихар, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
Да, отец? ответил юноша, спускаясь навстречу.
Сын мой! Отправляйся к Кристану, пусть поставит тебя в дневной дозор, поможешь стражам.
Хорошо, отец! Лакруст, не задавая лишних вопросов, вышел из дома.
Весь день корфлосианские воины несли службу в ожидании опасности.
А жизнь в поселение Эль кипела обычными повседневными делами. Длинные улочки были наполнены озорным детским смехом и лепетом. И тут и там носились светловолосые дети-сиэли с розовыми щёчками и голубыми глазами. Словно маленькие ангелочки, они выделялись среди пестреющей красоты улиц. Поселение корфлосианцев было наполнено всеми цветами радуги не только из-за благоухающих дворов и цветущих террас домов, но и от разнообразия оттенков волос взрослого населения.
В возрасте цветения каждый сиэль получал волшебный дар и природную печать цветка, которая могла проявиться на любой части тела замысловатым рисунком соцветия. Печать вырабатывала определённый пигмент, окрашивая волосы в разные оттенки.
У Элесины цветок проявился на предплечьях обеих рук в виде множественных сплетений соцветий василька, окрасив её волнистые волосы в сочный синий цвет. Глаза тоже изменили свой цвет под стать цветку. Её двойняшки, как и все дети сиэлей, были светловолосые и голубоглазые от рождения. И вот наступил тот день, когда один из них зацвёл, заплатив за свой дар волшебства болью и страданиями.
Весь день Элесина ухаживала за сыном, Мариса крутилась рядом, приподнимала голову брату, когда нужно было закапывать капли. Но как только дело доходило до протирания тела эликсиром, мама всё время куда-то отправляла дочь. То обед приготовить, то воды принести, то ещё что-нибудь. Мариса ужасно нервничала, но послушно выполняла поручения.