Снимок запечатлил, во всей красе, сегодняшнюю встречу зятя и тестя.
Пропиарился называется, горько произнёс корольтестьтолько скандал с чупакаброй замяли и вот опять он, с видом полнейшей апатии перевернул страницу и бегло пробежал её глазами, после чего несколько секунд посидел молча и, только, мимика его лица выдавала в нём внутренюю борьбу, но в итоге, он сдержался и, повернувшись к Деду, мягко спросил:
Ты опять пишешь против меня свои филиппики?
Ні,замотал головой Дедз чого це ти узяв?
Да вот, здесь, корольтесть постучал пальцем по газетенапечатаны отзывы благодарных граждан к моему благотворительному фонду.
І шо? Дед расправлялся с рябчиком, активно работая челюстями.
Я заплатил десятку бездельников, что бы они написали в газету письма с хвалебными отзывами, потратился на целый грошик и вот они, все здесь напечатанны, каждое слово, как сахар! Вроде бы всё удалось, но нет! Последний, одиннадцатый отзыв перечёркивает все мои труды!
Шо ти таке кажеш? Дед прикидывался, абсолютно, непричастным.
А ты послушай, что в этом отзыве, корольтесть прокашлялся, дал сигнал оркестру стихнуть, и громким голосом прочитал следующее:
Ні, вине люди!
Вискоти!
Вивиродкі убогі,
За гріш, шо кинули пани,
Цілуєте їм ноги.
І діточок не шкода вам,
Мерзенні гнилі люди!
Ви не гидуєте ні чим,
Підстилки і паскуди!
Від пана дріб'язковий рух,
Ви славите, як ману,
Неначе, то є Божий дар,
Злодії препогані!
Винаймерзенне на землі,
Виіродові діти,
За гріш кривавий,
Все здали,
Куди ж тут правду діти?
А скільки ж пан той,
Шкір зідрав,
І не злічить вовіки,
Та то байдуже холуям,
Гидотам свинопиким
Как тебе поэзия? тихо поинтересовался у Деда корольтесть.
Та я ж не розбираюся у віршах, ответил Дед и на губах его заиграла злорадная ухмылка.
Ты что думаешь я не знаю, кто подписывается псевдонимом «Невідомий автор»? корольтесть не смог сдержаться и, скомкав газету, швырнул ею в Деда.
Дед, которому печатный лист плюхнулся в суп из гнёзд саланганы, нисколько не обиделся и, просто, отодвинул от себя серебрянную тарелку, которую тут же принял лакей, и вместо унесённого блюда подал старику жаркое из дичи.
Будеш знати, як мені грошей не давати, нравоучительно сказал Дед и запустил вилку в зажаренное мясо.
Дед, я тебя в сотый раз прошу, прекрати писать на меня пасквили, корольтесть заламывал пальцы, стараясь скрыть нервозностьНа прошлой неделе в журнале «политическое обозрение» вышла твоя статья, где ты пишешь, что якобы я за трапезой лопаю икру белугиальбиноса, да большой ложкой! Ты же выставляешь меня перед людьми лжецом! Как люди будут мне после этого верить? он взял большую золотую ложку и зачерпнул ею из золотой вазочки белой икры с нежнозолотистым оттенком, зачерпнул щедро, с горкой, закатил языком в рот несколько икринок, а остаток стряхнул на пол.
Це я виставляю? удивился Дед.
А кто? корольтесть, в сердцах, бросил ложку, которой, уже, зачерпнул новую порцию икрыА кто? визгливо переспросил онЯ повсюду расказываю, как я во всём себя ограничиваю, что живу в спартанских условиях, пью, только, воду, сплю на соломе, а ты после этого, позволяешь себе писать обо мне подобные вещи! Изза тебя, в глазах населения, я выгляжу последним лжецом!
Хоча, насправді, типерший, отметил Дед.
А чего ты добиваешься? корольтесть в ярости кусал свои тонкие губыВернее, даже, не ты, но те кто с радостью и трепетом внемлют твоим опусам, выставляющим роскошную жизнь, как нечто предосудительное? Будто бы в том, что отец покупает сыну на шестнадцатилетие новенький бентли, есть чтото порочное! Чего вы все хотите? Отнять и поделить!?
Ой не треба! Ой не треба! насмешливо просил ДедТи думаєш, шо Дідтакий дурень, шо ти можеш через цю булгаківську фразочку загнати мене в кут? Ні, так ти будеш дурити холопів, але не мене. Відібрати і поділить! Ти кажеш про це, як про ганебну практику, але чому ж ти сам, та твоє оточення, щодня втілює її у життя? Га? Відібрати і поділитибуло завжди, питяння, лише, в тому, у кого саме відбирають та на чию користь ділять. Зара ви відбираєте у холопів і ділите поміж собою, та дуже, боїтесь, шоб не стало навпаки, не бажаєте скуштувати власних ліків.
Отбираю у хлопов? корольтесть сжал салфетку побелевшими пальцамиНу, вопервых: они и созданы для того, что бы господа у них отбирали, а вовторых: да без меня, эти скоты, элементарно, сдохли бы с голоду. Я, между прочимработодатель! Да посмотри, хотя бы, вокруг себя! он показал на штат лакеев и оркестрЯ даю всем этим бездельникам работу, кусок хлеба! Или, вот, полоскали недавно моё доброе имя за то, что я оформил на себя государственные залежи нефти и газа. А про то, что на добыче этих самых залежей я создал рабочие местаоб этом никто не сказал! И, теперь, с полторы сотни лентяев, которых я нанял, могут позволить себе хлеб и воду, да ведро угля на зиму!
Так ти ж хліб наказав, лише, у твоїх крамницях купувать, робиш його із паперу та стружок, а ціна така, мов би він із золота. І вугільна монополія, теж у тебе. Я, взагалі, не розумію, чого ти зі мною, так тужися, мов би тебе на теледебатах за живе вхопили? Дед подмигнул королютестюМені байдуже, звідки і як ти наживаєш мильйони, мене хвилює, лише, те, шо ти зі мною не ділешся, а тому подібних статей буде все більше, подивимося, як ти протягнеш свою кішенькову партію до парламенту. Та ше вистачило тобі розуму назвати партію своїм власним і'ям. Дурепо!
А что в этом такого? не понял корольтестьЯ всегда любил всё своим именем называть. Я очень себя люблю и мне нравятся названия с моим именем. Короче, Дед, я тебя предупреждаю, ты меня доведёшь. Сколько лет ты, уже, живёшь у меня, как сыр в масле, но всё тебе мало, гляди мне, доиграешься!
А ти мене не лякай! угрозы были Деду не по нутруЯ собі у західній пресі зробив славу обділеного старого вояки, тож, якшо зацепиш мене, вони там, на заході, такий гвалт учинять, шо всі твої офшорні рахунки позаарештовують, ти ж їх знаєш, їм, тільки, привід дай.
Ох! вырвалось у королятестя при напоминании о таком чувствительном для него вопросе и он откинулся на спинку кресла, трясущимися пальцами сорвал изумрудную брошь, удерживавшую батистовый воротник и тяжело задышал.
Интеллигент, заметив такое состояние патрона, принялся обмахивать его кипой газет, которые были у него в портфеле.
Когда королю стало лучше и взор его, вновь, наполнился осмысленностью, Интеллигент спросил у него:
Другие издания читать будете, ваше величество? и показал стопку прессы.
На сегодня достаточно я начитался, отверг предложение корольтестьв былые времена, только, за одно кривое слово я весь штат бы на улицу выбросил, газету закрыл, а главного редактора в лесопосадке по частям бы собирали! А, теперь, каждая сволочь полагает возможным печатать то, что посчитает нужным! Как мы до такого докатились? О времена, о нравы! он картинно приложил тыльную сторону ладони ко лбу и закатил глаза.
З'їж порося із хріном, порекомендовал Дедусе погане, як рукою зніме!
Да вы мне, совсем, аппетит испортили, вздохнул корольтестькусок в горло не лезет.
В этом, папаша, заговорил Король Многоземельныйя тебе помогу, потом пару миллионов сверху накинешь. Есть у меня один умелец, дурак дураком, так потешит, что о всех бедах забудешь! он повернулся к зайцам и позвалЭй, болван!
Зайчиха, так наелась, сидела еле дыша и, только, водила глазами, не в силах вымолвить и слова, а Заяц, накушавшись водки с коньяком, спал, уткнувшись мордой в половину тушки недоеденного запечённого зайца.
Эй, болван! снова окликнул косого Король, но тот не отвечал, тогда монарх протянул руку, схватил зверька за единственное ухо и встряхнул как следует.
Да идите вы все на хер! проворчал косой спросонья, но, раскрыв глаза, и увидев кто его тормошит, Заяц собрался, овладел собой и, заплетающимся языком, вопрошалЧего изволите?