Вы уже готовы? Здесь нечего задерживаться, до города осталось рукой подать, там ресторанов много, будет где брюхо набить, уж какнибудь дотерпим.
Но Король, не обратив на Зайчиху никакого внимания, прошёл мимо и вошёл в дом, громко хлопнув дверью.
Что он затеял? спросила Зайчиха у появившегося на поверхности брата.
Да кто его знает, у этих монархов с мозгами точно не всё в порядке. Что женушка его с приветом, что он сам, потомственный, Заяц покрутил пальцем у виска и, вдруг, принюхавшись, учуял огуречный духдай, что у тебя там, он потянулся сестре за спину, но та грубо отпихнула его и быстро проглотила остатки перезрелого овоща.
Король вышел из дому, такой же нахмуренный, оглядел домишко, и подойдя к его углу, вынул из кармана коробок спичек.
Ты что затеял? крикнула Зайчиха.
В наказание за недостойный приём своего короля, ответил Величество не оборачиваясья приговариваю этот хутор к сожжению!
Ура! воскликнул Заяц и подскакал поближе к монарху, что бы непосредственно поучаствовать в исполнении приговора.
Дай я! Нет я! Ты не умеешь! активно заспорили Король и Заяц, поочерёдно чиркая спичками.
Зайчиха, глянув на это дело, тихонько покинула дворик и пошла по тропинке между убогих хат, заглядывая сквозь щели плетённых заборчиков во дворы на предмет того не найдётся ли чего приватизировать, но, увы, из ценного во дворах попадались, только, хлопы, собиравшиеся на барщину и вышедшие во двор до ветру.
Зайчиха почти вышла из селения, когда в крайнем дворике, на потрескавшейся от сухоты земле она увидала оранжевобокую тыкву обрамлённую хилыми засохшими листочками.
Недолго думая Зайчиха перемахнула через плетень и, обхватив тыкву лапами, втянула сладковатомедовый аромат плода. Зайчиха, уже, раззявила поганую пасть, нацеливаясь в бок ничего неподозревавщей тыкве, как услышала людской гам, перекрываемый такой отборной матерщиной, изрыгнуть которую были способны, только, королевские уста.
Началось в колхозе утро! вздохнула Зайчиха и отпустив тыкву подошла к забору, что бы поглядеть, что делается на улице.
Первым, высоко поднимая ноги, что бы не споткунться, бежал Его Величество, за ним драпал Заяц с выпученными от страха глазами, следом за ними гнались разъярённые хуторяне, некоторые не успели, даже, накинуть рубаху и светили загорелыми рёбрами. Но, зато, все успели схватить виллы и факелы, и угрожающе потрясали ими вслед убегавшим Королю и Зайцу.
Зайчиха быстро сориентировалась и выскочив на тропу впереди всехвозглавила гонку.
Бегущие скоро преодолели солончаки на которых был расположен хутор, начались господские чернозёмы, и они понеслись по узенькой тропинке меж обширных полей пшеницы, ограждённых колючей проволокой.
Подлые хлопы, ноги которых были приучены к длительным изнурительным переходам, а тела не скопили ни грамма жирку, бессовестно пользовались своим преимуществом и быстро нагоняли беглецов.
Зайчиха, уже, почувствовала, как тощие мазолистые пальцы с грязными ногтями, хватают её за шерсть на загривке. Терять было нечего, она резко повернула, и поднырнув под колючую проволоку, больно ободрашую ей спину. Хорошо, ещё, что к заграждению не был подключён ток! Зайчиха нырнула в море золотых пшеничных колосьев.
Сразу же, её примеру последовал и Заяц, перепрыгнув через колючку, он камнем упал в, мгновенно скрывшую его, пшеницу.
Король бежал впереди всех, и последним заметил исчезновение товаришей, и, возможно, он так бы и не догадался куда они исчезли, если бы не различил среди колосьев две пары серых заячьих ушей, сначала двигавшихся с ним параллельно, а затем взявших курс на углубление в поле.
Его Величество развернулся на пятке, взмахнул ручками и прыгнул. То ли волшебные пынеходы сыграли свою роль, то ли пинок, который успел отпустить один из хлопов под широкий королевский зад придал стартовую скорость, но августевший полетел как ракета, со свистом рассекая воздух и пуская выхлопы пламени сзади. Он мгновенно перелетел через ограждение, пронёсся, лоскоча осями пшеничных зёрен пятки и ягодицы, обогнал зайцев, и шлёпнулся на землю, переломав немало колосьев.
Король, моментально, вскочил на ноги и понёсся безоглядки, перепуганным насмерть зайцам, тоже, не пришло в голову оглянуться, а зря. Хлопы замерли перед господским полем, как вкопанные, не решаясь переступить запретную черту, один из них, было, подхватил камешек что бы бросить вслед убегавшим, но его тут же остановили товарищи, так они и стояли, беспомощно наблюдая как мощная фигура Его Величества удаляется от них, растворяясь в море пшеничных колосьев.
Пробежав, ещё, с сотню шагов, Король почувствовал крайнее истощение, и, наконец, оглянувшись, обнаружил позади себя, только, тихое бескрайнее море пшеницы, да две пары заячьих ушейникаких хлопов нигде не было.
Видать побоялись своего короля, тяжело дыша, констатировал Его Величествоно я всё равно им не прощу, они у мня своё получат, я зла не забываю и добра не помню!
Шёл бы ты, лучше, откудато из пшеницы посоветовала ему Зайчихаполето, всё же, господское, если нас засекут, страшно и подумать, что будет.
Как солнце на небеглавное светило, Король обтирал полой хламиды запотевшее лицотак и корольпервейший господин в своём государстве.
Ай, дурак! покачала головой Зайчиха.
Не сметь только и успел вымолвить монарх в ответ на дерзость, как по полю разнёсся пулемётный треск и трассирующая очередь, срезав налитые колосья со стеблей, взрыла землю перед стопами Его Величества.
Король и Зайцы понеслись во весь опор, спасаясь от смертоносных очередей, но навстречу им заплевало свинцом орудие со встречной вышки, завыла сирена.
Король и Зайцы заметались по кругу, пулемётные очереди ложились всё ближе.
Они по тебе целятся! в истерике провизжала Зайчиха, обращаясь к Королю.
Это потому что я самый красивый! уверенно заявил Его Величкство.
Нет, это потому что, только, тебя видно! Зайчиха отскочила в сторону, уворачиваясь от пульПригнись!
Никогда Король Многоземельный не встанет на колени! выдал августейший, исполненный гордости и чувства собственного величия.
Пулемётная очередь прошла над самой головой монарха, и он собственным скальпом ощутил, как горячая пуля срезала ему волосы на макушке.
Король рухнул как подкошенный и замер, зарывшись лицом в стебли пшеницы.
Пулемёты продолжали строчить, но теперь, уже, наугад.
Зайцы, на четвреньках, проскакали мимо растянувшегося Короля, спеша покинуть пристрелянное место. Его Величество пополз на пузе, стараясь не отставать от Зайцев, что было весьма непросто. Косые неслись, абсолютно не дожидаясь своего государя и, малодушно, помышляя только о собственной шкуре.
Король пёр, как гигантский жукнавозник, загребая руками землю и оставляя за собой глубокую борозду, которую он прокладывал своим шаромпузом.
Наконец всем троим удалось вырваться изпод обстрела, пулемёты смолкли, только натужно выли тревожные сирены.
Вроде прорвались, прошептала Зайчихасейчас главное не шуметь, отлежимся до ночи, а там, какнибудь, выберемся. Только, что бы ни звука и не шевелиться! Уяснили? она сурово поглядела на Короля с братом.
Заяц, набивший полный рот пшеничных зёрен, покорно кивнул, а Король просто промолчал, уж очень ему не хотелось подчиняться Зайчихе, но пулемёты на вышках не оставляли других вариантов.
Почему же у них сирены не затыкаются? пробормотала Зайчиха с подозрениемКак бы они собаками нас искать не стали.
Не должны, оптимистично предположил Заяц, проглотив зёрнаони же тогда пшеницу потопчут.
И я на это надеюсь, прошептала Зайчиха, не смея оторвать от земли морду.
Так они пролежали минут с десять, Заяц разморенный летним солнышком, уже клевал носом и, иногда, всхрапывал, как вдруг воздух разрезал гул такой страшной силы, что вся троица, чуть не подскочила и только руководительский навык старой Зайчихи выраженный в окрике:
Лежать, паскуды! удержал Короля и Зайца от паники.
Гул перерос в оглушительный рёв. Зайцы и Король зажали уши, казалось что барабанные перепонки вотвот лопнут. Земля завибрировала, предсказывая приближение чегото гигантского и на бешеной скорости.