Зайцы кашляли, закрывая рты и носы лапками, в поисках выхода они кидались в разные стороны, но ничего не видя, только, бились лбами о толстые деревянные сваи, меж которых были установлены лари.
У Короля от удара онемело всё тело, и только в правой руке, которой он сжимал волшебный хрусталик, теплилась жизнь. Он, неуклюже, как морж на берегу, принялся перебрасывать своё тело, пытаясь вылезти из воронки и ожидая, что в любой момент разярённая обезьяна, спрыгнет на него сверху и разорвёт в мелкие клочья. На его счастье, в этот самый момент, обезьяна лежала, обхватив передними лапами пробитую макушку и, натужно хрипя, силилась прийти в себя.
Король, шатаясь, смог встать на ноги, сделал пару неуверенных шагов и схватился, что бы не упасть, за ларь для муки. Тут же он разглядел и зайцев, трясясь от страха и отчаяния они спрятались внутри ларя, вжавшись в его стенку.
Монарх быстро пришёл к выводу, что лучшего убежища ему не найти и, с трудом, перекинул непослушную, словно из ваты, ногу внутрь ларя.
Куда ты лезешь, зашипела на него Зайчихаты же здесь не поместишься! Пшёл вон! она укусила государя за ногу, но ввиду онемения данной конечности результата это не произвело.
А тем временем Король закинул и вторую ногу внутрь ларя и понял, что Зайчиха не так уж сильно и ошибается. Борта ларя были ему едва по колено.
Тут, сверху из люка, на землю плюхнулся жирный волосатый комокобезьяна!
Её горящие глаза впились в стоявшего во весь рост в ларе Короля, который прижался животом к свае, наивно полагая, что так его не видно. Хоть бы убрал хрусталик, что бы свет не привлекал примата, но не додумался.
Обезьяна оттопырила нижнюю губу, показывая жёлтые клыки, короткая шерсть на её загривке встала дыбомона издала грозный рык, а под Королём не выдержало днище ларя и проломилось, изрыгнув из убежища обоих зайцев и королевские ноги в красных спортивных штанах.
Обезьяна дико завыла и бросилась на троицу сотоварищей по нелёгкому делу.
Заяц и Зайчиха крепко обхватили друг дружку и зажмурили глаза.
Но ничего не призошло.
Зайцы так и сидели, не решаясь, даже, дышать на полную, но попрежнему ничего не происходило, ни чьи острые зубы не рвали им шеии, а жуткие пальцы не выдавливали глаза.
Наконец Зайчиха, не выдержав острого запаха исходившего от морды брата, слегка отстранилась от него и увидела престранную картинуобезьяна, словно забыв о них, кружила на том месте, меж ларей, где они сегодня зарыли деньги, она часто припадала к плотно утрамбованной земле и принюхивалась, с шумом втягивая ноздрями воздух. Зайчиха покосилась на Короля. Тот так и стоял, недвижимый, с прижатым к свае животом, он поймал на себе взгляд Зайчихи и сделал в ответ недвусмысленный знак лицом, означавший однони звука! Зайчиха кивнула в знак понимания и, как ей не было противно, положила голову брату себе на плечо и покрепче прижала его, лишая его малейшей возможности шевельнуться.
Обезьяна, раздражённо фыркая ползала по земле кругами, потом замерла, полежала, раздражённо фыркая, затем вскочила на задние лапы, а передними принялась копать, выбрасывая землю меж расставленных задних лап.
Трудилось человекообразное на славу, лапы мелькали с немыслимой скоростью, но Король не зря собой утрамбовывал землю, теперь каждый дюйм давался примату с чудовищными усилиями, кривые короткие пальцы посбивались до крови, но обезьяна не сдавалась.
Зайчиха глядела на всё это действо, как завороженнаяеё очень беспокоило, что же будет с ними (а именно с ней), когда обезьяна завершить работу и доберётся до клада, взгляд её упал на валявшийся подле копавшей обезьяны заступ, забытый ими. У Зайчихи дрогнуло сердце, ведь если обезьяна с таким же усердием начнёт копать лопатой, то управится минут за пятнадцать.
По счастью, обезьяна понятия не имела о том как обращаться с лопатой, и, потомуто, труд не сделал из неё человека.
Через час обезьяны, уже, не было видно, так глубоко она погрузилась, а гора выброшенной земли быстро росла и по ней можно было догадываться, насколько близко подбирается к своей цели человекообразное. Но то, что было начато с таким задором, быстро сдулось. Непривычная к подобным нагрузкам обезьяна, стала выдыхаться, в пригоршни земли набирать всё меньше и копать всё медленее, да и по мере углубления, выбрасывать землю становилось всё сложнее. Измученная обезьяна стала набивать рот землёй, потом вылазила из ямы, выплёвывала землю и по новой. Подобная организация труда отнимала массу времени, а результата от неё было минимум. Зайчиха, имевщая учёную степень по организации труда, конечно, могла бы помочь, но страх не позволял ей предложить, да и плётки у неё с собой не было
Заяц, который выпил большую часть водки, согревшись в объятиях сестры, заснул, положив голову её на плечо и пуская тёплые липкие слюни ей на спину.
Зайчиха и сама, измотанная перепитиями непростого дня и, ещё более, непростой ночи, клевала носом, пытаясь не заснуть, но провалы, минут по пятнадцатьдвадцать случались, после чего она резко просыпалась и напряжённо вглядывалась в гору земли, и, с облегчением отмечала, что темпы выработки значительно спали. Со временем, она, вообще перестала замечать, что бы насыпь, хоть на скольконибудь припростала, за этим делом и застал её рассвет.
Нежноалые первые солнечные лучи, пробившись через потемневшее стекло крошечного окошка, осветили мельницу изнутри. С улицы донеслось звонкое пение птичьего хора, приветствовавшего восходящее солнце.
Заяц заливался прерывистым храпом, прямо, в ухо сестре, чем здорово помогал ей не поддаться чарам Морфея и продолжать неусыпный надзор за обезьяной, которой, кстати сказать, Зайчиха уже давно не наблюдала на поверхности.
Взвигнула доскаэто Король выбирался из ларя за бортами которого простоял всю ночь, он спрятал хрусталик в карман и, приподнявшись на цыпочки, пытался из далека заглянуть в яму.
Тсс!. зашикала на него Зайчиха.
Всё кончено, усталым голосом сказал Его Величествопошли посмотрим, что у нас получилось.
Зайчиха, сперва, не поверила, но когда у неё на глазах Король, совершенно бесстрашно, подошёл к краю ямы, она с омерзением оттолкнула от себя спящего брата и подскочила к государю, они вместе поглядели в яму. Она была выкопанна почти наполовину, от своего предыдущего состояния. На дне, расплоставшись на пузе и раскинув лапы в стороны, лежала жирная маленькая обезьяна, отклячив красную задницу и, только, по слабо вздымавшемуся загривку, можно было понять, что она ещё дышит.
Эй, ты! позвал обезьяну Король, но та не реагировала, тогда государь взял из кучи земли камень и запустил им в голову лежащего примата.
Камень тукнул обезьяну по высокой узенькой макушке и она, придя в себя, с трудом повернула голову и проглядела на Короля с Зайчихой.
Это он бросил! Зайчиха отпрянула от монарха, одновременно показывая на него пальцем.
Да не пугайся ты, сказал ей Корольвидишь, она так измотана, что и пошевелиться не может, он кивнул на обезьяну.
Ах так! Зайчиха тут же обрела смелость, быстро оглянулась, нашла лопату, подхватила её, и спрыгнула к обезьяне в яму.
Ты что удумала? не уловил намерений Зайчихи монарх.
Прибью эту скотину, пока не очухалась! Зайчиха замахнулась лопатой, целя в голову человекообразному.
Нет! вскрикнул Король, и, молнией, прыгнув в яму, вырвал у Зайчихи из лап заступОна мне нужна, пояснил он.
Да она же бешенная, Зайчиха пыталась вернуть лопату, что бы осуществить свой планона нас едва не разорвала!
Я знаю, как её приручить, Король поднял вверх руку с лопатой, что бы Зайчиха не могла достать до неёэто она, только, выглядит такой озверевшей неистовой, на самомто делеэто маленькая алчная скотинка. Главноенужно знать к ней подход. Вотгляди! Его Величество присел на корточки и, призывающе, похлопал себя по коленкеМакакмакак, подзывал он.
Обезьяна глядела на него остекленевшими глазами, из яркокрасных, какими они были ночью, они стали бледномалиновыми. Примат, нехотя, с большим нежеланием, поднялся на четыре лапы и сделав шаг по направлению к Королю, остановился, тупо уставившись на государя.
Что, скотина? ласково шептал КорольПризнаёшь меня? Кто тебя первым приручил, у кого ты столько жира наела на боках? Помнишь, а?