Снова проснулась я от того, что кто-то накрывал меня пледом. Внутри все замерло от волнения. Меня захлестнули разом два чувствавосторг от мысли, что это мог делать только Рональд, и страх, что я открою глаза, и увижу вместо него кого-то другого.
Но волнения оказались напрасными. Напротив, в кресле, придвинув его близко к моему, сидел Рональд и смотрел на меня осмысленными, умными, теплыми глазами. Его лицо снова было живым, на нем светилась улыбка.
Не могу на тебя наглядеться, сказал он родным, добрым голосом.
Рональд неспешно поднялся, я рывком встала и сдавила его в объятьях так, что он выдохнул.
Ну у тебя и хватка. Не ожидал, что такие тонкие руки могут быть такими сильными, прохрипел он.
Накачалась, пока вас таскала по лестницам.
Он тоже обнял меня, а я сдавила его еще крепче.
Никуда больше тебя не отпущу, и не надейся! Ты без меня вечно влипаешь во всякие неприятности.
Я очень постараюсь больше ни во что не влипать.
Давай поженимся, предложила я по аскарской традиции первой. В книжках всегда после свадьбы у героев приключения заканчиваются, а я как раз больше никаких приключений и не хочу. Хочу скучную, обычную жизнь рядом с любимым человеком. Рядом с тобой.
Как это обычно бывает, именно в этот момент в комнату постучали. Вошел Освальд, держа на плечах счастливую Дэми, которая ощутимо оттягивала папины кучеряшки.
Но, ласадка, но! кричала она, смеясь и шлепая его пятками по груди.
Освальд светился от счастья. Василика вошла за ними следом. Она выглядела уставшей, но довольной.
Как ты сделала своего колобка? с порога спросил Освальд. Я такую магию впервые вижу. Это первоклассное поисковое заклинание. Мэлли сказала, ему уже три месяца. Как вообще такое возможно? И что с побочкой?
Побочки нет, смущенно ответила я, прекращая наконец душить Рональда. Кроме того, что он меня считает матерью и так ко мне и обращается. Это, конечно, мило, но порой довольно неловко, особенно когда у тебя заграничные послы, а он вкатывается и бесцеремонно называет тебя при всех «мать» и на «ты».
Очень надеюсь, что ты запомнила заклинание.
Я на минуту задумалась. Надежды не было. Заклинание исчезло из моей головы качественно и необратимо. Возможно, Лелель мог бы подсказать, но вряд ли он придет опять.
Походкой делового человека вошел Альберт. Его волосы снова были рыжими, а взгляд не менее хитрым, чем раньше. Бесцеремонно усевшись в придвинутое Рональдом кресло, он ревниво уставился на меня.
Мне тут про твои дипломатические подвиги такого понарассказывали, что я подумываю, не уйти ли на покой. Хочешь занять мое место?
Ты про какие именно подвиги? решила уточнить я. Про те, из-за которых мы на пороге войны с Аскарой, я являюсь политической преступницей, и за меня обещано огромное вознаграждение?
Нет, про эти я ничего не знал, Альберт был впечатлен. И это все заслуги одного человека?
У меня талант! Было бы побольше времени, может быть, меня разыскивали бы не только в Аскаре.
Освальд нашел способ заглянуть через расстояние в родное королевство. Там дела шли неважно. Принцесса так и не пришла в себя. Она уснула магическим сном, по предположениям Освальда, в момент, когда треснуло зеркало. Я с легким разочарованием подумала, что это случилось до того, как Ягода применила против нее зеленую статуэтку. Так или иначе, страшная заморская красавица никак не хотела просыпаться.
Наспех созванный аскарский совет был растерян и беспомощен, не менее чем совет Освии еще совсем недавно. У меня были сильные подозрения, что в него набирали по тому же принципу, что и в наш. Сейчас советники занимались преимущественно тем, что паниковали, ссорились и то хватались за поиски мага, который вернул бы им короля или принцессу, то в истерике искали виновных, то есть меня и Ягоду, чтобы наказать. Ни то ни другое никак не помогало им вести дела королевства, временно лишенного правителя.
Альберт пару дней злорадствовал, помня, как на него вешали предметы гардероба, но через несколько дней совесть в нем победила и он твердо решил вмешаться. Он сослался на то, что отношения между нашими королевствами надо налаживать в любом случае, а если мы поможем, то договариваться будет проще. Но мы с Рональдом знали наверняка, что его злорадство сменилось сочувствием.
Я так быстро простить принцессу не могла. Может быть, потому что она одним махом едва не лишила меня всех любимых людей. По мне, пусть проспала бы еще лет сто.
Разрешишь набрать цветочков в подарок невесте? поинтересовался Альберт у брата.
Рональд прекрасно понимал, что именно я думаю по поводу принцессы и цветочков. Он покосился на меня, потом, раздумывая, посмотрел на брата, вздохнул.
Прости, Александра, но Альберт прав. Мы должны помочь, если сможем.
Ладно, согласилась я. Но я делаю это только для того, чтобы увидеть однажды, как она страдает.
Это был компромисс с моим чувством справедливости. В глубине души я понимала, что и сама бы помогла, но разум требовал возмездия.
Через пару дней мы все отправились к месту силы, предварительно поменяв мою внешность, все-таки за меня в Аскаре было назначено неплохое вознаграждение. Освальд, как более опытный маг, перенес нас всех к себе домой. Дэми на этот раз предусмотрительно внесли в круг последней, чтобы она случайно не пожелала чего-нибудь вроде «вот бы у папы были уши до земли».
Мы оказались посреди гостиной, до которой хозяйственные руки Аштасара не дошли. Хотя, возможно, даже его магического дара, полученного в наследство от прапрабабушки, оказалось недостаточно, чтобы справиться с причиненными разрушениями.
Повисла долгая пауза. Клей, которым к столу была приклеена чья-то шерсть, давно и основательно высох, его потеки зависли над полом, как сталактиты.
Кажется, я ошибся домом, неуверенно предположил Освальд, все еще теша себя надеждой.
Постойте, непонимающе сказала Василика, я же вроде оставила Дэми всего на полдня, а тут такие разрушения.
Если это все-таки наша гостиная, то ребенок поработал над ней ударно! восхитился отец. Она всего полдня потратила, а тебе месяц с этим разбираться.
Ну уж нет! категорически отказалась Василика. Я не знаю, как ты, дорогой, а я переезжаю.
Все вместе мы направились ко дворцу аскарской принцессы. Вид Освальда был таким внушительным, что нам никто не препятствовал. Верховный маг еще на подходе, снял свой собственный купол, чтобы тот снова не сыграл против него.
Втайне я надеялась, что принцесса, придя в сознание, поведет себя недружелюбно, и я, теперь обладая перевесом, смогу качественно ей отплатить за причиненные неудобства и увидеть ее слезы прямо сейчас.
Когда аскарские советники узнали Освальда, то пришли в неописуемый восторг. Они сами вели его по дворцу и открывали двери перед нами, кланяясь чуть ли не до земли.
Из окна башни принцессы по-прежнему торчал таран. Его не стали убирать, возможно, в назидание градо- и дворцестроителям, дабы они не делали окна напротив дверей в будущем и знали, какие могут быть у этого последствия. Хотя, как правило, званые гости двери тараном не открывают, и окно напротив может оказаться очень даже кстати.
Принцесса лежала, разметав рыжие кудри по белым простыням. К ее запястью так и было приковано разбитое зеркальце. Амель была неестественно неподвижна и ее можно было принять за мертвую, если бы не румянец на щеках и слишком уж свежий вид.
Заколдованный печальный король тоже был в этой комнате. По какой-то причине советники не стали переносить его, а оставили рядом с дочерью. Сейчас совет короля полным составом в почтении замер, выжидающе глядя на нас. Я обреченно вздохнула и плюхнула тяжелый букет лилий принцессе на живот, надеясь, что задела ее чувство достоинства хоть немного.
Освальд подошел ближе, произнес заклинание ускорения, чтобы не пришлось ждать несколько часов, пока цветы передадут свою волшебную силу. Цветы почернели, Амель не проснулась. Освальд смущенно кашлянул.
Теперь надо поцеловать принцессу. Это заключительная стадия работы со снятием заклинания сна. Он перехватил строгий взгляд Василики и поспешно добавил: Мне нельзя, я женат.
Мне можно, но я не хочу, высказала свое мнение я.