Я вспомнила день нашего возвращения в Альмагард. Прямо из дворца принцессы мы с Ягодой вернулись в дом Василики. Аштасар не подвел, Дэми и Коля были в порядке, а в Вераильме начиналась такая же суматоха, какая была в Освии, когда пропали Альберт и Рональд. Выходить из-под купола стало слишком опасно, и мы снова решили воспользоваться прудом Освальда.
С тебя вечеринка. Причем не скупись на шарики и мороженое, сказала Ягода, помогая мне затащить в пруд последнюю статую.
Ягода была растрепана, ее ногти обломались, магия волшебного платья пропала, и оно покрылось грязью, кровью и богиня знает, чем еще. На ее запястьях остались следы от веревок. Всегда прекрасная болотница выглядела (как унизительно!) не лучше, чем простой человек. Глядя на нее, я пообещала, что будут еще и менестрели.
Ягода хитро улыбнулась и достала, будто из воздуха, ту самую статуэтку, которой ударила принцессу.
Поставлю у себя дома, злорадно сказала она. Больше Амель не захочет иметь дело ни с одной из болотниц. Мы добавим немного магии, и принцесса будет бояться воды всю оставшуюся жизнь.
«Трудно ей будет пить и мыться», подумала я, подняла Дэми на руки, положила счастливого Колю в сумку и вошла в воду.
Когда мы все вынырнули из реки, протекающей по городу, жители Альмагарда были впечатлены зрелищем. В этой реке уже давно ничего не водилось крупнее улиток, а тут из нее появилась я, причем не одна, а в компании с ребенком, двумя первыми советниками, похожими как две капли воды, и еще парой незнакомцев в странных позах. Из ила я вышла сухой и чистой, чем поразила собравшихся даже больше. Магов у нас никогда не сжигали на кострах, но в тот момент традиция готова была зародиться.
С тех пор прошло три месяца. Минувшие события казались далекими и зыбкими, и только выстроенные в ряд статуи заставляли верить, что пережитое мне не приснилось.
Я подошла к кому-то из братьев и убрала паутинку, сплетенную за день наглым пауком между его ухом и плечом, в который раз не выдержала и расплакалась. Мне захотелось вернуть то время, когда все было хорошо, когда Альберт мог смеяться, а Рональдотчитывать меня за глупые выходки. Я даже загрустила по тому, как Василика учила меня держать меч, хотя еще совсем недавно я бы не поверила, что такое возможно.
Слышно было, как в соседней комнате смеется Дэми. Похоже, колобок или Мэлли только что рассказали ей очередную сказку. Мэлли перебралась во дворец и присматривала за малышкой. Появление Дэми несколько утешило няню, потерявшую воспитанников. Только благодаря ей, Мэлли перестала плакать раньше меня.
Как это не по-королевски! заметил Лелель, появившись, как всегда внезапно. Я не видела его со дня возвращения, и очень обрадовалась.
А я и не королева. Ядочь трактирщика, которая могла стать женой герцога, но потеряла все.
М-да. Ты просто дочь трактирщика. Но если ты обернешься и посмотришь на свое прошлое, то поймешь, что другая дочь трактирщика, менее честная и преданная, не такая самоотверженная или не умеющая любить, никогда бы не оказалась здесь, на твоем месте.
Люди тонут в суете и хлопотах. Они без конца желают новые вещи или ощущения, порой даже не понимая, что хотят любви и заботы, и тянутся к тем, кто готов их дать. Если ты всмотришься еще внимательней, то поймешь, что управляешь королевством уже почти три месяца и пока справляешься не хуже, чем Альберт.
Он отхлебнул свой чай.
С чем у тебя сегодня чай? поинтересовалась я.
Как всегда. Я обречен пить только один вид чая остаток вечности. Это мальва, застеп, немного чернолиста и особая, секретная приправа, которая придает ему убийственный вкус.
Он посмотрел оценивающе на статуи, с которых я бережно стряхивала пыль. Потом снова перевел взгляд на меня.
Как я и говорил, всем нужна забота. Так что я взял на себя смелость проявить ее по отношению к тебе. Я распорядилсятебе готовят лошадь для верховой прогулки.
И тебя послушали?
Я был убедителен. Конюх запомнил мое появление на всю оставшуюся жизнь.
И исчезновение тоже, буркнула я, припоминая, в какое смятение меня каждый раз повергала привычка Лелеля появляться и исчезать в самый неожиданный момент.
Да, исчезновениетоже. Так или иначе, сейчас самое время съездить поблагодарить одну болотницу. Ночь будет лунная и ясная, она веселится с подружками и будет рада тебя видеть.
Я так устала, Лелель. Мне совершенно не хочется куда-либо ехать, тем более ночью, тем более на болото, тем более верхом.
Доверься мне. Я тебя ни разу не подводил. Ты мне скажешь большое спасибо после этой прогулки.
Он решил не давать мне больше возможности спорить и исчез. В комнату вошел бледный слуга и доложил, что лошадь готова. Опыт мне подсказывал, что Лелеля надо слушать. Значит, несмотря на усталость и плохое настроение, я поеду к болотницам сейчас.
***
Лошадь шла легко, ровно ступая по дороге. Мерцающий куполами город давно остался за спиной, сменившись полумраком проселочной дороги, освещенной луной. Страшно не было. Прошло то время, когда я боялась разбойников. Во-первых, потому что они давно, еще во времена прадеда короля Альвадо, исчезли из наших краев, оставшись только в сказках. Во-вторых, даже если бы они снова стали былью, я бы что-нибудь придумала.
Лошадка сбавила ход и почти остановилась. Я подняла грустный взгляд на дорогу, узнавая место. За поворотом, скрытым деревьями, должно было быть мое поле. Всего год назад на нем росли бесценные лунные лилии, или, как называл их Аштасарночные астры. Теперь там был выжженый пустырь. Маг Геральт безжалостно придал его огню просто ради того, чтобы выманить меня из замка. Если бы не это, я бы давно сняла страшное проклятье зеркала со своих любимых, ноувы.
Мне захотелось свернуть и поехать другим путем, лишь бы не видеть опять поле черным и мертвым, но самая короткая дорога на болота лежала через него. Минуту подумав, я, наконец, решилась, и легонько ударила лошадку пятками по бокам.
Дорога уходила вправо, деревья качались на теплом летнем ветру, а за поворотом открывалось поле. Мое поле все светящееся от удивительных, редчайших цветов, которые погибли в огне год назад и выросли опять из собственного пепла. Лошадь замерла, мне даже не пришлось останавливать ее. Я соскользнула по ее боку на землю.
И откуда только ты все знаешь, Лелель? спросила я, не сомневаясь ни секунды в том, что он меня слышит.
Работа такая, ответил он, откуда-то справа, со стороны деревьев. Будет неплохо, если ты наберешь букетик и поставишь где-нибудь у себя во дворце. Магическая сила этих цветов так велика, что даже не надо варить из них зелье.
Я не знаю, кто ты на самом деле, но я так тебе благодарна. Без тебя я бы не разобралась во всем этом никогда.
Свободный шпион, или кем бы он ни был, улыбнулся по-доброму, по-отечески, и сказал:
Ты справилась даже лучше, чем можно было рассчитывать. Думаю, Рональд может гордиться тобой. Удачи тебе.
Ты еще зайдешь меня навестить? Я почувствовала, что он прощается, и поспешила спросить, прежде чем он исчезнет опять, на этот раз навсегда.
Может быть, когда-нибудь.
Я подбежала к нему и крепко обняла, а он улыбнулся, подмигнул и исчез. До болотниц в ту ночь я так и не доехала.
Разложенные у ног друзей лунные лилии нежно мерцали и переливались. Ничего не происходило. Я ужасно боялась, что они тоже не сработают, и сидела, не сводя глаз со статуй, забравшись с ногами в кресло. Одну лилию я воткнула себе в волосы, как это однажды сделал Рональд, на удачу. За окном начинало светать, я положила голову на спинку кресла, и не заметила, как уснула. На этот раз холодный, чужой Рональд не явился в мой сон.
Сквозь веки пробивался яркий утренний свет, грея сквозь оконное стекло мою правую щеку. Он будил не хуже советников, деликатно стучащих в мою дверь по утрам со словами: «Все в сборе, только вас ждем». Сегодня, похоже, у меня выдался выходной, потому что кроме солнца никто не спешил меня будить.
Я открыла глаза, пытаясь понять спросонья, где я и почему сплю в кресле. Поняла и тут же перевела взгляд туда, где три месяца стояли, как неживые, мои друзья. На полу лежали почерневшие цветы, а комната была пуста. Я снова закрыла глаза, подумала, что это чудесный сон и что я не хочу просыпаться больше никогда.