Аштасар! вспомнила я имя посла.
Что? резко обернулась Василика, прервав разговор с очередной бабусей на полуслове.
На той стороне, за прилавком, в фермесском платье, указала я, но там уже никого не было.
Василика пошла в указанном направлении достаточно быстро, чтобы шпион не успел скрыться. Я видела, как она прямо на ходу запускает правую руку в глубокую складку юбки, и в ней всего на мгновение едва заметно блестит навершие меча. Василика продолжала притворяться невинной горожанкой, но в глазах ее уже горел огонь. Она снова была наемницей, готовой догнать и скрутить любого, кто покажется ей подозрительным. Она обошла прилавок, на который указала я, изучила толстый слой пыли на нем и вокруг, и не найдя никаких следов, зло посмотрела на меня.
Лиса, у тебя крыша все-таки съехала. Пыль трехдневной давности. Нетронутая.
Я промолчала, но на память пришло загадочное появление Лелеля в карете.
Нет, мать, ты в полном порядке, шепнул из сумки колобок. Сомнений быть не может, там был тот, кого мы ищем!
Ты сможешь его найти?
Нет. След появился и пропал. Но я его тоже видел.
На нас стали косо поглядывать прохожие. Василика одарила меня еще одним раздраженным взглядом.
Мы привлекли слишком много внимания. Теперь придется уйти. Она развернулась и широким шагом пошла прочь. Я, горбясь под тяжестью сумок, поплелась за ней, Василика не предприняла даже попытки помочь мне.
Когда мы выходили за рыночные ворота, та сумка, в которой сидел колобок, выскользнула из моих рук, по пыльной земле покатились яблоки, каждое из которых было надкушено. Сам колобок выкатываться не собирался. Я обреченно вздохнула и нагнулась, чтобы подобрать испорченные плоды. Василика выругалась.
Уходим. Быстро! рявкнула она, дернула меня за руку и потянула прочь. И сумки брось!
Я вцепилась в них и не собиралась отпускать, потому что слишком давно ничего не ела.
Дура! зло выругалась Василика, вырвала из моих рук пару сумок, и подталкивая меня в спину, почти побежала в сторону дома.
Только зайдя под купол, Василика перестала меня подгонять и обзывать нехорошими словами. Что заставило ее так разнервничаться, стало понятно после того, как она отвязала Дэми и развалилась на диване гостиной, вытянув ноги.
Если бы ты знала, Лиса, как тебе повезло! Она достала из кармана платок, осторожно развернула его, показывая мне острую иглу, такую же, как ту, что торчала из бока моей дохлой кобылы. Тупой конец иглы был украшен красной и золотой нитями, а острый блестел заточкой.
Достала из ворот прямо за твоей спиной, пояснила Василика. Считай, что яблоки спасли тебе жизнь. Если бы не они, игла оказалась бы в твоей шее, а такое оружие редко оставляют не отравленным. Ну что, проверим, каким ядом тебя хотели отправить на тот свет? спросила она и повела меня в ту часть своего дома, где я еще не была.
Полки и стеллажи в крошечной комнатке без окон, были уставлены порошками в коробках и разноцветными жидкостями в изящных баночках. Лаборатория была в идеальном порядке, в отличие от спален и кухни.
Это мастерская Освальда?
Нет, это моя. У Освальда мастерская напротив, и она в пять раз больше. А у меня только самое необходимое. Яды, противоядия и реактивы.
Она достала одну из стекляшек, капнула жидкость на стол перед собой и аккуратно опустила в нее кончик иглы. Ничего не произошло. Василика стерла каплю, выбрала серый порошок, уронила крупинку на иглу, и опять ничего. Наемница перепробовала штук десять разных реактивов, все они как один давали отрицательный результат, никак не проявляя яд на игле.
Странно, задумчиво протянула наемница, глядя в пустоту. Не просто же тебя уколоть хотели? Но игла не отравлена. ХотяВасилика помолчала, потом придвинула стул и достала с самой верхней полки запыленную коробочку. Порошок в ней был ядовито желтого цвета.
Василика положила иглу на чистый платок, взяла на кончик ножа пару крупинок желтого порошка и осторожно стряхнула. Едва коснувшись иглы, крупинки взорвались и рассыпались искрами, от них вверх потянулась струйка вонючего дыма. Игла зашипела, запузырилась фиолетовым и растворилась, оставив на платке мокрое пятно. Василика откинулась на стуле. То удивление, которое сейчас она излучала, могло соперничать по своему цвету только с мокрым пятном на платке.
Поздравляю, Лиса, справившись с эмоциями, порадовала меня наемница, за тебя взялись всерьез.
Яды и их обладатели
Рональд знал о ядах все. Альберт не сильно отставал от него в этой науке. При необходимости они могли приготовить противоядие в любых условиях: и посреди города, и в лесной глуши, и даже в пустыне. Они могли по запаху, цвету или их отсутствию определить и классифицировать почти любой яд в еде, воде, вине, чае, на одежде, мебели или просто у себя под ногами.
В то счастливое время, когда мы спокойно жили в замке, Рональд иногда рассказывал мне о ядах. О них было что рассказать. Яды делились в основном на три категории: быстрые, медленные и сложные.
Быстрые яды были доступными и дешевыми, а во многих случаях бесплатными, потому что росли под ногами, их мог сорвать в лесу или на лугу любой человек, который разбирался в травах. Что стоило такому знатоку заварить недругу чашечку ароматного чая, а потом ночью потихоньку закопать труп в саду?
Медленные яды были более дорогими, редкими и коварными. Они не оставляли правосудию возможность отыскать убийцу, рука которого дрогнула над кубком или блюдом несчастной жертвы слишком давно.
Варить медленные яды умели не все, и заказчикам приходилось хорошо платить мастерам, знающим, сколько нужно настаивать пустоцветный чернолист, и как правильно смешивать корлицу обыкновенную с пересветом осенним. Без этих тонкостей медленные яды становились не опаснее простого сиропа и отказывались разрушать свою жертву изнутри.
К сложным ядам относились те, которые делали волшебники. В их состав, кроме ядовитых трав, были вплетены еще и заклинания, которые гарантировали стопроцентный результат, давая заказчику уверенность, что осечки не будет. Они позволяли выбирать, когда и как произойдет смерть и насколько она будет мучительной.
Но был еще один вид яда, который не относился ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим. Это был исключительный яд, не имеющий равных, способный стереть человека с лица земли вместе с воспоминаниями о нем. Об отравленном им человеке забывали даже его родные. Это был яд не из нашего мира. Он попал на землю с падающими звездами, прилетевшими из той части неба, что светится ночью синим. Это был яд под названием «эталон».
Он был совершенен, царь среди ядов, вызывающий страх и восхищение. Никто бы даже не узнал о его существовании, если бы один из отравленных «эталоном» людей не вел дневник. Очередная жертва коварного яда исчезла, и о ней забыли, а потом жена несчастного случайно наткнулась на валяющуюся в столе тетрадь, стала читать и вспомнила о пропавшем муже. Она рассказала о нем соседям, и те тоже вспомнили бедолагу. Так миру и открылось, что есть яд, о котором никто до этого не знал, и по мощи с которым ничто не сравнится.
Травить недругов «эталоном» позволяли себе только самые богатые и могущественные люди. Иметь его было почетно. Говорят, за право владения этим безупречным ядом, некоторые соискатели были готовы отдать половину своей жизни. Они платили такую страшную цену даже не за возможность стирать нежелательных людей из чужой памяти, а за ощущение собственной значимости, за право божественной власти. Поэтому «эталон» берегли, как сокровище, как члена семьи, как дитя, не желая с ним расставаться даже на пороге смерти.
Альвадо, чтобы убрать Рональда, когда-то использовал яд категории «сложный», потому что расстаться со своим «эталоном», не хотел. А может быть, его у Альвадо и не было.
Что касается ядов в Освииеще дед Альвадо запретил их производить, и с тех самых пор этот закон никто не отменил и почти не нарушал. Только хитрый король имел при себе личного мастера по изготовлению ядов, о котором не должен был знать никто, но знали все.
Поздравляю, Лиса, за тебя взялись всерьез! обрадовала меня наемница. Кто-то тебя так хотел убить, что даже не пожалел потратить свой «эталон». Тебе есть чем гордиться.