Маг поперхнулся и сидящая троица громко засмеялась, нарушая природную тишину. Таладор все также смотрел вниз.
Хотел бы я так получить эти шрамы, но нет.
Рассказывай.
Выпустив очередной раз дым, Адген тяжело вздохнув, передал трубку Гломлину, углубившись в свое прошлое.
Я родом из Кул-Тираса и был вторым ребенком в семье. Может у меня был бы брат или сестра, если бы ребенок не родился мертвым. Родители впали в отчаяние, но следствие их усилий все-таки сидит рядом с вами. Мама была рада, когда у меня в шесть лет появились магические способности. Я помогал ей на кухне, доставая посуду с верхних полок или разжигая огонь в камине, делая всего лишь пасы руками.
Слезы полились из глаз Адгена.
Мама говорила, что мне будут очень рады в Даларане. Что я очень способный ребенок. Она была простой крестьянкой и искренне надеялась, что кто-то из нашего рода сможет вырваться с портового острова в люди или получить уважение, не надрывая при этом спину. Она также грезила, что я стану придворным магом в Лордероне.
Адген шмыгнул носом. Брокмизар дал ему свой платок. Вытерев слизь с кровью, маг выкинул в обрыв платок.
Маме нравилась магия, но вот отцунет. Он был простым кузнецом и вооружал небольшую армию Кул-Тираса. Кузню он построил в соседнем от нас доме. Мой отец хотел, чтобы я пошел служить на флоте или продолжать кузничное дело вместе с ним. Узнав о том, что я имею магические способности, отец перестал разговаривать со мной. Он стал часто пить в тавернах, до тех пор пока не уснет, а мама всегда забирала его и приводила домой и не злилась. Она продолжала его любить, понимаете? Как только она приходила домой, увидев меня, она делала виноватый вид и говорила: «Вырастешьпоймешь».
Гломлин передал магу трубку и тот, несколько раз затянувшись вернул ее владельцу.
Кто-нибудь из вас вообще понял? Хоть что-то? Что это значит? Ну вот, я вырос, но до сих этого не как не понял. Как я узнал от соседских детей, которые узнали от своих родителей, что когда он перепьет, отец называл меня «дъявольским ублюдком», а маму «шлюхой, которая бегает под луной». Он свято верил, что после рождения мертвого ребенка, мама уходила по ночам проводить обряды, чтобы снова смогла родить. Только здорового.
Адген вновь попросил трубку у Гломлина. Дворф, перевернув трубку и стукнув ей по ноге, избавился от сгоревшего табака. Наполнив трубку, он передал ее магу.
И вот, однажды отец позвал меня с собой в кузню. Это была очень холодная зима. Он был чертовски пьян, а я не придал этому значения. Чертов дурак. Я был так рад, что он вновь разговаривает со мной, что не мог и подумать о чем-то плохом. Он достал заготовку под меч и положил ее на наковальню. Сказал: «Погрей руки, ты весь дрожишь». А я: «Спасибо, папочка». Он улыбнулся мне. Я увидел огонь в его глазах, но снова не предал этому значения. Я снял варешки и поднес руки к раскаленному железу. Отец встал передо мной и тоже грел руки. Потом он схватил меня за кисти и придавил их к расплавленному железу. Боль была чудовищной. Я закричал, а он убрал свои руки и занес секиру у меня над головой и сказал: «Сдохни ведьминский выродок!». Я уклонился от удара и побежал к двери, но каким-то образом он смог ее намертво. Направив обгоревшую руку на горн, я крикнул: «Ненавижу!». Огонь мгновенно поглотил отца. Кузня тоже загорелась. Открыв дверь магическим ударом я оказался на улице и увидел, что наш тоже дом загорелся.
Я видел, как наша дверь была приперта снаружи двумя наковальнями. Через окно я смотрел как мама задыхается от дыма и машет мне рукой, чтобы я убежал. Разбив окно, я вытащил ее на улицу и заметил у нее ожоги. Мама очень тяжело дышала и, умирая у меня на руках, она сказала: «Ты не виноват. Я люблю тебя, мой мальчик». И вот, я с неостывшим телом своей матери сижу на снегу и смотрю, как сгорает кузня и наш дом, а соседи боялись ко мне подходить. Просидев так примерно час, меня забрал хозяин одной из таверн к себе домой. Отмыл, накормил и переодел, сказав: «Все к этому и шло, Адген». На следующий день к нам пришел Верховный маг из ДаларанаАнтонидас. Он сказал: «Если ты хочешь и дальше гнить на этом острове и бояться своих способностей после того, что ты сделал, закрой за мной дверь, но если ты хочешь научиться контролировать эту силу и познать глубину магии, ты выйдешь через эту дверь со мной». И вот так я получил эти шрамы и стал магом.
Все долгое время молчали. Гломлин обнял Адгена за плечи.
Мне нечего сказать, друг мой. Очень жаль, что с тобой такое произошло. Я не могу даже предположить, что ты чувствовал, потому что, прощу прощения, я вырос в любящей семье, а мои старики умерли от старости. Извини.
«Да он издевается над тобой! Давай! ДАЙ ЕМУ ПРИКУРИТЬ! ХА-ХА-ХА».
Я в порядке. Рад, что хоть у кого из нас было радостное детство,Адген перевел взгляд на Брокмизара.А ты не хочешь излить душу в кругу друзей?
Мне тоже нечего сказать. Жаль, что не смогу больше обнять свою жену и мальчика. Я волнуюсь за Айдана с Фидией,Брокмизар посмотрел в обрыв.Интересно, а как там Бенрид и Дорноф? Я почему-то более чем уверен, что на заставу напали.
Насчет заставы ты возможно прав, а капитан и командир следопытов возможно уже поубивали друг друга, превратились в нежить и идут за нами.
«Ты чертовски прав, поджигатель! Вы следующие!»
Что это вообще за магия?
Некромантия. Она в строгом запрете среди магов Даларана, но фолианты, содержащие знания о ней, находятся в самом потайном отделе библиотеки под защитными заклинаниями. На моей памяти только двое использовали ее. Первого звали Мерил Зимняя Буря. Он был человеком, который перед своей смертью, во времена Войны Троллей, использовал некромантию, чтобы остаться среди живых. Что ж, он выжил и даже благодаря его усилиям люди и эльфы смогли победить в той войне. Он кстати жив, или не жив, как хотите, и по сей день.
Но это же было
Чертовски много лет назад, да. А вот второйКелТузад. Был одним из Совета Шести. Так называется ложа самых сильных магов со всего Азерота, в которую также входит Антонидас. Он то его и прогнал за опыты с животными, около полугода назад. Не удивлюсь, если этот ублюдок поднаторел в некромантии и сделал такое со всем Андоралом и с нами.
«Да, ты прав. И он действительно верит в жизнь после смерти! ХА-ХА-ХА».
Адген посмотрел на жреца.
Таладор, взгляли на нас, внизу точно не так интересно как с нами. Присядь к нам. Может, ты тоже хочешь что-нибудь рассказать?
Жрец поднял ногу над обрывом и чуть качнулся вперед.
Стой!крикнул Брокмизар.
Гломлин и Брокмизар были уже на ногах и осторожно подходили к Таладору. Адген продолжать сидя сидя трубку.
Брокмизар сказал:
Парень, ты нечего этим не добьешься. Отойди от обрыва.
Таладор медленно поставил ногу на землю.
«Один шаг на пути к счастью! ХА-ХА-ХА. Давай! Будь хотя-бы в конце мужчиной!»
Молодой жрец развернулся к дворфам и хотел пойти к ним, но земля у края обрыва начала осыпаться у него под ногами. Таладор упал. Брокмизар, прыгнув за жрецом, успел поймать того за руки, тогда как Гломлин схватил Брокмизара одной рукой за ногу, а другой вогнал свою секиру в землю.
Я не хочу умирать! Помогите!кричал Таладор.
Держу, парень! Гломлин, ты как?
Меня надолго не хватит! Адген, помоги.
«Сожги их! Пусть они узнают, как воняет подгоревшая плоть!»
Адген встал и отошел от обрыва. Он улыбнулся Гломлину. Дворф прочитал его мысли.
Стой!
«Я всего лишь, хотел, чтобы отец полюбил меня».
Маг щелкнул пальцами, воспламенив самого себя. Он не издал ни звука, рухнув сначала на колени, а потом лицом в землю. Гломлин закричал.
Вы выскальзываете!
Брокмизар принял решение.
«Эх Руднира видимо не в этот раз».
Дворф начал сильно дергаться. Гломлин сдавленно сказал:
Что ты
Нога Брокмизара выскользнула. Гломлин слышал их крики, а потом глухой стук. Он поднялся на ноги. Слезы лились водопадом из его глаз.
«Зачем они так? Я же не».
Гломлин, с криком боли выдернул чеку из гранаты. Последовал взрыв, от которого птицы, находящиеся в лесу, взлетели в небо.
***
Некромант, который измывался над спасательным отрядом, используя заклинание проникновения в разум, пока еще не понимал, что жить ему осталось совсем мало. Притаившись в кустах, Бенрид и Эйтлина наблюдали в лесу за фигурой в черно-зеленом плаще.