Да разгонит Тьму Неверия Истинный Свет, сияющий в наших душах, братья!
Во имя Господа!!! патетично воскликнули монахи. И гордо вскинули головы, словно представляя, как освещают наступившую Тьму светом Веры.
Впрочем, почему «словно»? Они действительно представляли. Все до единого. Ибо истово верили в то, что люди созданы Богом-Отцом именно для того, чтобы мир не поглотила Ночь.
В нише справа еле слышно чиркнуло кресало. И пламя свечи, зажженной рукой брата Магнуса, осветило белую власяницу брата Ансельма и его одухотворенное лицо
Как обычно, последнее мгновение проповеди глава Ордена использовал во весь перестрел: в полутора сотнях восторженных взглядов успел углядеть аж три сомневающихся! И мысленно поморщился: братьев-надзирающих, работавших с этой троицей, требовалось наказать. Если, конечно, в их действиях не было умысла
Не успели Врата Света сомкнуться за его спиной, как на плечах возникла меховая накидка. Закутавшись в нее поплотнее, Ансельм чуть не застонал от удовольствияона оказалась подогретой!
Ваше преподобие, позвольте, я помогу вам обуться? сложившись в поклоне, поинтересовался брат Бенор.
Разрешаю Глава Ордена Вседержителя вдел ноги в горячие войлочные постолы.
Ветер с полуночи. И небо затягивает облаками встав с коленей, доложил помощник. Значит, ночью, скорее всего, пойдет дождь, а под утро подморозит. Поэтому я позволил себе растопить камин в вашей опочивальне
Правильно сделал, улыбнулся Ансельм, представил себе жар, идущий от полыхающих бревен, и, сорвавшись с места, быстрым шагом двинулся по коридору.
Брат Бенор засеменил следом. И, понизив голос, виновато вздохнул:
У сестры Кании начались дни очищения. Сестра Карина это подтвердила. Вы были заняты, и я взял на себя смелость поднять к вам в покои сестру Одалию.
Глава Ордена Вседержителя остановился, вопросительно изогнул бровь и уставился на помощника:
Одалияэто которая?
Та, которую вы изволили назвать светоносной
Вспомнив волнующие изгибы фигуры этой воистину светоносной сестры, глава Ордена ощутил, как в его чреслах начинает разгораться огонь.
А она готова? спросил он, заранее зная ответ.
Да, ваше преподобие! Брат Годрим закончил с ней еще в обед, и теперь она жаждет одарить вас теплом своей души
Тогда поспешим, усмехнулся брат Ансельм. Негоже заставлять девушку ждать
Без малого четыре сотни шагов, разделяющих главный зал Обители с покоями главы Ордена, Ансельм преодолел за считаные минуты. И, влетев в услужливо распахнутую Бенором дверь, аж застонал от удовольствия: в покоях было жарко!
Скинув с плеч накидку и стряхнув постолы, он подскочил к столу, подхватил кубок с белогорским и сделал несколько глотков:
Славься, о Вседержитель!
Воистину эхом отозвался брат Бенор.
Ужин, как обычно, потом поставив кубок на место, выдохнул Ансельм, в два прыжка оказался рядом с дверями в опочивальню, рванул их на себя и чуть не задохнулся от восхищения: на черных, как ночь, простынях сияло молочно-белое пятнодевичье тело, достойное быть воспетым в балладах самого маэстро Бенуа.
Представив Золотой Голос Белогорья, пялящийся на его Одалию, брат Ансельм почувствовал ревность. И мысленно прошипел: «Ну уж нет! Пусть воспевает кого-нибудь еще. А я как-нибудь обойдусь без его песен о моей женщине»
Тем временем сестра Одалия, игравшаяся с непослушным локоном, как бы невзначай коснулась им самого кончика темно-коричневого соска и, подняв взгляд на хозяина опочивальни, облизала острым язычком ярко-алые губы.
Ансельм сглотнул, рванул ворот власяницы и почти сразу же почувствовал, как под его коленями проминается покрывало, как его взгляд тонет в глазах светоносной сестры, а в пальцах его правой руки трепещет теплая, тяжелая и упругая девичья грудь.
Ты сводишь меня с ума хрипло выдохнул он, склонился над девушкой и впился в ее губы поцелуем
Губы сестры Одалии пахли земляникой. И не только пахлилобызая их, Ансельм явственно чувствовал сладость свежесобранных ягод и наслаждался их вкусом. Ощущения были такими волнующими, что он уделил губам Одалии целую вечность. И оторвался от них только тогда, когда понял, что его женщина пытается отстраниться.
Отпустил. Перевел дух. Увидел рядом темный, почти черный сосок и вдруг сообразил, что все время, проведенное рядом с этим роскошным телом, ограничивался одними только поцелуями!
Смял грудь. Медленно развел в стороны молочно-белые колени. Скользнул рукой к лону и вдруг ощутил на языке легонький, едва ощутимый привкус мяты
«Несушка»?! мгновенно оказавшись на ногах, мысленно взвыл он. И поймал удовлетворенный взгляд сделавшей свое дело девицы!
Годрим, паскуда! зарычал он. Сгною!!!
Если успеешь усмехнулась сестра Одалия и демонстративно свела колени!
Глава Ордена рванул ее голову на себя, развел пальцами веки и криво усмехнулся: даже в свете догорающих свечей было видно, что белок обоих глаз красавицы испещрен «звездами забвения»алыми точками на месте полопавшихся жил.
Ну да! Мне осталось минут пятнадцать-двадцать. От силыполчаса кивнула Одалия. Так что тащить к палачам бессмысленно: я уйду к Вседержителю раньше, чем они до меня дотронутся
Ты уйдешь к Двуликому, дура!!! взбесился Ансельм.
Да какая разница? усмехнулась она, игриво убрала со лба непослушную прядь и заложила ее за ухо. Главное, что ты отправишься следом за мной
В помаде«Поцелуй Черной Вдовы»? уточнил Ансельм.
Он самый. Девушка провела язычком по губам и ехидно сморщила носик. И этот поцелуй был последним поцелуем в твоей жизни Скажи, тебе сейчас, наверное, жутко страшно?
Не последний. И не страшно, оскалился глава Ордена Вседержителя и снова припал к губам сестры Одалии!
Та затрепыхалась, попыталась вырватьсяно не тут-то было: Ансельм был намного сильнее. Поэтому насладился мягкостью ее губ, нехотя оторвался, дал ей отдышаться и припал губами к соску.
Поцеловал. Почувствовал, как тот начал пробуждаться, и ухмыльнулся:
И даже не предпоследний
Противоядия к «Поцелую Черной Вдовы» нет!!! пытаясь отстраниться, взвыла девушка.
Нет удержав ее на месте, согласился он. А потом заставил ее развести колени:Однако к нему можно привыкнуть.
Сестра Одалия ошибласьпервые признаки приближающейся к ней смерти Ансельм почувствовал только минут через сорок. К этому времени он успел удовлетворить свою похоть всеми известными ему способами, поэтому, ощутив, что девушку начало трясти, нисколько не расстроилсяспокойно встал с кровати, отогнул в сторону ковер и скинул истерзанное тело на каменный пол.
Ты все равно умрешь зачем-то прикрыв одной ладонью лоно, а второйискусанную грудь, прошептала девушка.
Умру, кивнул монах. Но не сегодня. Кстати, ты была восхитительна! Я буду помнить о тебе всю свою очень долгую жизнь.
Тварь!!! Изверг!!! Животное!!!
Ты повторяешься. Придумай что-нибудь еще.
Я тебя ненавижу!!!
И это ты уже говорила
Девушку выгнуло дугой. Несколько мгновений она билась в судорогах и исходила пеной, а потом, не успев толком перевести дух, прохрипела:
Да падет на тебя Проклятие Двуликого!!!
Один из желто-серых клочьев пены, сорвавшись с ее губ, упал на пол в полутора пальцах от ковра. Брат Ансельм вскочил, на всякий случай отодвинул его к стене, вернулся на кровать и с сочувствием посмотрел на Одалию:
Открою тебе страшную тайну: богам нет дела ни до нас, ни до наших бед. Приблизительно так же, как и нам нет дела до проблем муравьев или кузнечиков. Говоря иными словами, для богов мы слишком ничтожны, чтобы у них появилось желание прислушиваться к нашим мольбам.
Ты богохульник!!!
Угу. И этолучшее доказательство того, что я прав: если Вседержителю нет дела до мыслей главы своего собственного Ордена, то на остальных ему вообще наплевать!
Тебя про проклянут все бо боги Горгота!!! закатив глаза, прошипела девушка. И забилась в новом приступе. На этот разв намного более сильном, чем первый: ее ломало так, что Ансельму пришлось спрыгнуть с кровати, связать ей руки и заткнуть рот, чтобы ее вопли не перебудили всю Обитель.