Теперь в голосе звучали недоверчивые нотки. Чем больше требовалось отрезать нитей, тем больше энергии потребляла магия Кармического Отсечения. Она считалась поразительной техникой, но при использовании требовалось проявлять определённую осторожность.
Кэ Цзюсы медитировала в своей пещере Бессмертного в секте Великого Мрака. День снаружи клонился к закату. Внезапно она открыла глаза и негромко вздохнула. Она вытащила из-за пазухи золотистый, металлический цветок. Когда-то его подарил ей Ла Раи и он не раз спасал ей жизнь. В этот момент по телу прошла дрожь, и она закашлялась кровью даже хуже, чем Лу Сай. Её щеки стали белее мела, а саму колотила крупная дрожь. Она чувствовала, как в памяти само существование Ла Раи задрожало и начало рассыпаться на части, словно кто-то намеренно стирал любое упоминание о нём.
Нет!!! закричала она.
Она замотала головой и начала выполнять магические пассы в тщетной попытке сопротивляться. В результате лишь сильнее закашлялась кровью.
Ла Раи Ла Раи
Её культивация начала быстро вращаться, пока она готовилась использовать всю силу до последней капли, чтобы дать отпор. Раскрутив культивацию, она внезапно сказала:
Ла Раи кто это?
Оцепенев, она отчаянно пыталась вспомнить, кто такой Ла Раи, и зачем начала вращать культивацию. Ответа не было. Она почувствовала, как сердце разбилось на мелкие кусочки, и неосознанно коснулась лица. По щекам текли слёзы.
«Почему так больно в груди? Почему я плачу?»спросила она себя.
Клинок продолжил свой путь по Мертвенному Плато. Когда он достиг Озера Перерождения, изнутри женский голос холодно произнёс:
Лжебессмертный из клана Ван. Думаешь, сможешь стереть мои воспоминания? Проваливай!
Он даже связан с этой сущностью в Озере Перерождения! слабо пролепетал древний голос. Чёрт! Чёрт! Кого ещё знает этот парень? Почему его Карму так сложно отсечь?!
Над Мертвенным Плато бушевала невидимая Кармическая буря. Особенно сильнонад сектой Пурпурной Луны. Каждый человек в секте дрожал и кашлял кровью. Бледная как мел Вэй Юйянь отчаянно стиснула кулаки. Почувствовав изменение воспоминаний, она горько рассмеялась. Быстро прикусив язык, она сплюнула немного крови на палец и начала писать на стене имя «Ла Раи». Но после слова «Ла» её рука застыла. Девушка недоумённо посмотрела на руку, а потом на выведенное кровью слово.
Зачем я это пишу?
Лунная Пилюля сидел на высокой горе и любовался далёким небом. Сложно было сказать, о чём он думал, но когда его настиг невидимый клинок, он вздохнул.
Этот день, наконец, настал, да?..
Он горько покачал головой, но в его глазах внезапно вспыхнул яркий свет. Он поднял руку, в которой была зажата целебная пилюля. От неё исходил неимоверно древний Ци.
«Если вы отсечёте Карму моего ученика, мысленно произнёс он, Тогда я ни за что не уступлю и не стану Бессмертным клана Ван!»
Он закрыл глаза, с гнетущей тоской наблюдая, как все воспоминания о Ла Раи превращаются в пепел. Пилюля в его руке обладала поразительной аурой, которая ловила превращённые в пепел воспоминания и без повреждений воссоздавала заново.
Проклятье, это его наставник?! в ярости пророкотал древний голос. Жаль, моей культивации недостаточно, чтобы стереть все воспоминания без остатка!
Не далеко, в секте Пурпурной Луны, в пещере Бессмертного в позе лотоса сидела Сюй Цин. Вдруг ее глаза распахнулись и она без всякого выражения уставилась на приближающийся к ней кармический клинок. Внезапно в ее взгляде появился странный свет, в этот момент девушка будто стала совсем другим человеком.
Карму людей в моей памяти нельзя отсечь Небесами Ван, сказала он мягко, Даже Ван Ли или Ла Юй это было не под силу неужто на подобное осмелится жалкий лжебессмертный побочной ветви?
Она подняла руку над головой и резко взмахнула. С неё сорвалась капля необычного, словно осязаемого сияния, которая растаяла прямо в воздухе. Внезапно небо над Мертвенным Плато сделалось угольно-черным. Из пустоты послышался чей-то отчаянный вопль. Это кричал древний Ван Девятнадцатый.
Когда он завопил, все практики, кого коснулось уничтожение нитей Кармы, неожиданно вздрогнули. Нити, соединяющие их с Ла Раи, начали восстанавливаться, возвращаться из небытия. Но после своего уничтожения они теперь стали крепче и тверже прежнего.
Лицо Вэй Юйянь было белым как мел. Она открыла глаза и молча посмотрела на слово «Ла», выведенное кровью на стене. Она медленно подняла руку и дописала слово «Раи». Лунная Пилюля убрал целебную пилюлю и безмолвно направил взгляд вдаль. Но из его глаз никуда не делась решимость и твердость. Лу Сай почесала подбородок, совершенно запутавшись в происходящем. Внезапно она вздрогнул и пораженно охнула: к ней вернулись воспоминания. В голове тут же возникло лицо Ла Раи. С Чжао Ваном произошло нечто подобное, как и с остальными людьми на Мертвенном Плато. В Долине Судьбы и Пустыне Эона внезапно пришли в норму все практики, чьи нити кармы были отсечены.
Кэ Цзюсы нервно покусывала губу, с тревогой поглядывая на золотой цветок в руке. Когда к ней вернулись воспоминания о произошедшем, она поежилась, словно от холода. Теперь она знала, какая тоска и неодолимое чувство одиночества накроют её, если Ла Раи внезапно исчезнет из воспоминаний. В тишине она стиснула зубы. Она понимала, что только сила может действительно решить все проблемы. Сейчас она как никогда была настроена во что бы то ни стало слиться с воспоминаниями Праматери Феникс и поднять уровень своей культивации.
В Пустыне Эона, в жерле вулканав самом центре святой земли Ворона Божествав пруду судьбы стоял дрожащий Ла Раи. Услышав отчаянный вопль, он резко открыл глаза и увидел, как серебряная рыболовная леска почернела. Чернота распространялась всё дальше, превращая леску в дым и пепел. Глаза юноши холодно сверкнули. Он не знал, что именно произошло, но у него перед глазами до сих пор стояла сцена отсечения Кармы старика-червя. Поэтому он легко мог представить, какой страшной участи избежал.
Его глаза полыхнули жаждой убийства, когда он заметил неясную фигуру перед собой. Это был образ объятого черным пламенем практика. Он кричал и пытался исчезнуть из этого места. Среди криков неизвестный постоянно повторял одно имя.
Сюй Цин, это Сюй Цин с Восьмой Горы
Глаза Ла Раи заблестели. Он молниеносно прижал к лицу золотую маску. Из неё в культивацию хлынул поток безумной силы. Испуская волны цветочного Ци, он бросился вперед.
Палец Золотого Лотоса. Ладонь Золотого Лотоса. Мир Смерти Золотого Лотоса!
Все три техники с грохотом обрушились на иллюзорную фигуру. С возрастающей жаждой убийства он опять взмахнул рукой. Вызванная Лотосовая Формация Мечей и её сила времени устремились в атаку.
Сдохни! холодно сказал Ла Раи, в его глазах тут же появились золотые снежинки, золотой лед мгновенно пронзил фигуру.
Э-э-эт-то ж-же произнес скрипучий древний голос, исполненный животным ужасом, Ее П-п-превосходство Г-г-госпож-ж-жа Ван Ли..!?
Рукой он выполнил магический пасс и указал пальцем на фигуру. Гильотина Пурпурного Ци, Гаротта Пурпурного Ци и Пурпурный Лунный Серп оглушительно взорвались в фиолетовой вспышке.
Без лица, одно лишь слово, черное небо сомкнулось!
Ла Раи надавил рукой на маску. Тут же возникло гигантское лицо. Открылся огромный рот и беззвучно произнес эти слова. А потом лицо с рокотом полетело к иллюзорной фигуре. Под отчаянные вопли врага Ла Раи бросился в атаку, на ходу натянув перчатку клана Ла. Он размашисто замахнулся и ударил. Сжигаемый жаждой убийства, он всё бил и бил, пока не нанес больше сотни ударов.
Каждый такой удар содержал в себе невероятную силу. Грохот ни на секунду не прекращался. Иллюзорная фигура, похоже, находилась на грани распада. Она выглядела так, будто её запечатали и лишили способности двигаться. Даже культивация фигуры стала до ужаса слабой. Она не оставила попыток исчезнуть и сбежать, но Ла Раи выполнил магический пасс Восьмого Заговора Властителя Демонов. Когда фигура застыла, прекрасное лицо юноши перекосила кровожадная гримаса. Ни одна из магических техник не сработала на этой фигуре, лишь золотой лед до невозможности медленно собирался в ее крови. И всё же Ла Раи не желал отпускать её.