Пойдём-ка отсюда, девочка, прошептал он. У меня есть чистая комната, а а в нейванна, печь и кувшин воды. Близко к северной стене, там безопасно. В самом конце коридора. Вход один. Я снаружи у двери буду стоять, Скалла, столько, сколько нужно. И никто не пройдёт. Это я обещаю. Остряк почувствовал, как она кивнула. Потянулся вниз, чтобы взять её на руки.
Я сама могу.
Можешь, но хочешь ли? Вот в чём вопрос, девочка.
После долгой паузы Скалла вновь помотала головой. Остряк легко поднял её.
Подремли, если захочется, сказал он. Ты в безопасности.
Остряк пошёл вдоль стены, женщина свернулась у него на руках, прижалась лицом к тунике, в этом месте грубая ткань уже промокла.
Позади сотнями умирали скаланди, «Серые мечи» и капанская дружина устроили настоящую бойню.
Ему хотелось быть там, с ними. В первом ряду. Чтобы отнимать одну жизнь за другой.
Одного провидомина мало. Даже тысячи не хватит.
Не сейчас.
Остряк почувствовал, как холодеет, будто кровь в жилах превратилась в нечто иноегорькая жидкость текла по венам, наполняла мускулы странной, немыслимой силой. Никогда прежде он не чувствовал ничего подобного, но думать об этом не было смысла. Не существовало даже слов, чтобы это описать.
И вскоре он узнает, что нет слов и для того, чтобы описать, чем он станет и что сделает.
Как и предрекал Брухалиан, бойня, которую устроили кчейн чемаллям Кроновы тлан имассы и неупокоенные айи, повергла септарха и его армию в смятение. Порождённые ею замешательство и бездействие дали Кованому щиту Итковиану несколько дополнительных дней на подготовку к штурму. Но теперь время приуготовлений закончилось, Итковиану предстояло командовать защитниками города.
И ни тлан имассы, ни тлан айи не придут на помощь. Да и спасительная армия союзников не появится в миг, когда в часах останется последняя песчинка. Капастан остался в одиночестве.
И будет так. Страх, боль и отчаяние.
Когда Дестриант Карнадас ушёл и потекли бесконечным бурным потоком вестовые, он следил со своего места на самой высокой башне Цитадельной стены за первым стройным движением вражеских войск на востоке и юго-востоке, видел, как выкатывали с грохотом осадные орудия. Беклиты и более тяжеловооружённые бетаклиты выстроились напротив Портовых ворот, а за ними и на флангах скопились скаланди. Отдельные ударные отряды провидоминов, торопливые подразделения сапёровдесандиотвечавших за осадные орудия. И в громадном лагере, который раскинулся вдоль берега реки, ждала своего часа кипящая масса тенескаури.
Итковиан видел штурм внешних укреплений джидратовредута Восточной стражи, который враги уже отрезали от города; видел, как узкую дверь выбили, как беклиты устремились внутрь, на три шага, на два, на один, затем замерли, а в следующий мигшаг назад, затем другойпонесли тела. Много тел. Джидратыэлитная гвардия Совета Масокпродемонстировали дисциплину и решимость. Они выбили нападавших и соорудили на месте двери новую баррикаду.
Беклиты снаружи некоторое время топтались на месте, затем возобновили штурм.
Битва продолжалась всю вторую половину дня, и каждый раз, когда Итковиан отвлекался от других событий, он видел, что джидраты всё ещё держатся. И заставляют врага платить десятками жизней. Колючий шип в тылу септарха.
Незадолго до заката наконец выкатили осадные орудия. В стены крепости полетели огромные валуны. Грохот продолжался в умирающем свете дня.
За пределами этой драматической сцены начался штурм городских стен по всем направлениям. Удар с севера был обманным, исполнен он был плохо: сразу стало понятно, что он не важен. Вестовые доложили Кованому щиту, что такие же незначительные стычки происходят и вдоль западной стены.
Настоящий штурм был направлен против южной и восточной стен, основной ударпо воротам. Башня Итковиана стояла точно между ними, поэтому Кованый щит своими глазами видел защиту обеих стен. Враги его тоже видели, и много стрел полетело в его сторону, впрочем, лишь считаные из них просвистели рядом. Это был только первый день. В будущем дальность и точность стрельбы улучшится. Вскоре придётся, вероятнее всего, оставить этот наблюдательный пункт; но пока чтопусть его присутствие бесит нападающих.
Когда беклиты и бетаклиты пошли на стены вместе с десанди, которые несли штурмовые лестницы, Итковиан приказал открыть ответный огонь со стен и привратных башен. Последовала чудовищная бойня. Нападавшие не озаботились построиться черепахой или как-то иначе защититься от обстрела, поэтому умирали в ужасающих количествах.
Но врагов было столько, что они добрались до ворот, подтащили тараны и выбили их. Однако хлынувшие внутрь паннионцы оказались на открытых площадях, превратившихся в огневые мешки, которые поливали стрелами «Серые мечи» и капанские дружинники, укрывшись за баррикадами на боковых улицах, перекрёстках и переулках.
Стратегия Кованого щита показала себя убийственно эффективной. Последующие контратаки оказались такими успешными, что удалось даже совершить несколько вылазок за ворота, чтобы преследовать бегущих паннионцев. И по крайней мере сегодня ни один отряд не зашёл слишком далеко. Дисциплина пока держалась среди капанцев, лестийцев и коральцев.
Первый день завершился, и он принадлежал защитникам Капастана.
Итковиан стоял на дрожащих ногах, береговой бриз усилился, высушил пот у него на лице, забрасывал холодные щупальца сквозь решётку полузабрала, гладил покрасневшие от дыма глаза. Когда тьма сомкнулась вокруг, он продолжал слушать, как валуны продолжают грохотать о редут Восточной стражи. Затем Итковиан впервые за долгие часы обернулся и посмотрел на город.
Целые кварталы пылали, огонь тянулся к ночному небу, подсвечивая вздувшееся брюхо густой тучи дыма. Я знал, что́ увижу. Почему же это меня потрясло? Настолько, что кровь ушла из вен? Внезапная слабость заставила его привалиться к мерлону за спиной, так что одна рука оказалась прижатой к грубому камню.
Из тени под аркой у входа в башню послышался голос:
Вам нужно отдохнуть, сударь.
Итковиан прикрыл глаза.
Вы правы, Дестриант.
Но отдыха не будет, продолжил Карнадас. Собирается вторая половина армии противника. Вероятно, штурм продолжится ночью.
Я знаю, сударь.
Брухалиан
Да, нужно это сделать. Прошу вас.
Это становится всё труднее и труднее, прошептал Карнадас, остановившись рядом с Кованым щитом. Положил руку на грудь Итковиану. Болезнь Пути угрожает мне, добавил он. Скоро я смогу лишь защищаться от неё.
Усталость покинула Кованого щита, бодрость вернулась в тело. Он вздохнул.
Благодарю вас, сударь.
Смертного меча только что призвали в Пленник, чтобы дать отчёт о первом дне осады. И увы, мы не получали вестей о том, что сотни огненных шаров сровняли Пленник с землёй. Стоит как стоял. Впрочем, учитывая его нынешних обитателей, мы бы такого конца и не пожелали.
Итковиан отвёл взгляд от улиц города, посмотрел на подсвеченное алым лицо Дестрианта.
О чём вы, сударь?
Баргасты, Хетан и Кафал, расположились в Главном зале.
Вот как.
Перед уходом Брухалиан просил меня поинтересоваться вашими успехами в выяснении средств, которыми Духов-Основателей намереваются уберечь от грядущего пожара.
Успехов нет, сударь. Более того, у меня, скорее всего, не будет и возможности продолжить попытки это выяснить.
Это понятно, сударь. Я передам Смертному мечу ваши слова, но, пожалуй, без такого явного облегчения.
Благодарю вас.
Дестриант отошёл, чтобы взглянуть на поле под восточной стеной.
Нижние боги! Неужели джидраты до сих пор удерживают редут?
Не уверен, пробормотал, подходя к нему Итковиан. По крайней мере, обстрел не прекращается. От форта, скорее всего, остались уже одни руиныслишком темно, чтобы разглядеть, но полколокола назад я, кажется, слышал, как обрушилась стена.
Легионы вновь строятся, Кованый щит.
Мне нужны новые вестовые, сударь. Последний отряд
Знаю, выбился из сил, перебил Карнадас. Позвольте вас покинуть, сударь, и я исполню вашу просьбу.
Итковиан слышал, как Дестриант спускается вниз по лестнице, но не отводил взгляда от позиций врага на востоке и юге. Прикрытые заслонками фонари поблёскивали тут и там, судя по всему, подразделения строились квадратами, за плетёными щитами двигались фигуры. Появились небольшие отряды скаланди, осторожно двинулись вперёд.