Дарел, ты сам согласился, что у нас не хватит сил, да и без помощи жрецов Сета, вся операция может занять несколько лет, напомнил Нил. С их же помощью мы все сможем сделать за несколько месяцев, хоть я тоже против такой жестокости.
Нил, я очень недоволен тем, что нам пришлось связываться со служителями бога Тьмы, вздохнул Дарел. Я все же жрец Кромабога Света. Но даже если забыть об этом, если наша связь всплывет до того, как ты укрепишься на троненам не видать ни регентства, ни короны. Опять-таки змеепоклонники согласились нам помочь, но мы согласились в обмен на это предоставить им право строить храмы, не притеснять их и отдавать им для жертвоприношений преступников Дарел еще больше нахмурился, обдумывая возможные последствия своего решения. Нил, дорогой мой друг, это их укрепит. Мы своими же руками даем им власть, с которой потом будем бороться.
А что нам остается делать? Другого выхода у нас нет, у нас же нет собственной армии, а твои братья далеко не все разделяют твое мнение, и даже богатство и власть смогли соблазнить немногих дальновидных жрецов. Конечно, благодаря генералу Костана, мы переманим на свою сторону часть армии, но это тоже будет не прямо сейчас, да и в них я бы не был на сто процентов уверен. Они все же военные и розмийцы. Вот и пришлось прибегнуть к помощи сторонников моей невестушки, красивое породистое лицо Нила аж перекосило.
Кстати, о ней: не забудь, тебе пора назначить дату свадьбы.
Как же, такое забудешь, отвернулся к стене раздосадованный Нил. Я завтра же с ней поговорю.
6
Ринго наблюдал за вполне себе идиллической сценой возвращения домой главы семейства: дворецкий распахнул дверь перед Родесом, склонившись в низком поклоне. Из гостиной навстречу отцу выбежала дочка, которую счастливый папочка подхватил на руки, девочка принялась что-то шептать на ухо обожаемому отцу, тот кивал с важным видом. Вслед за дочерью вышла Фиона Родес. Она как всегда отстраненно произнесла положенные этикетом слова приветствия, поцеловала мужа в щеку, сообщила, что ужин будет подан через тридцать минут. Затем девушка забрала дочь и бесшумно удалилась. На ее шее виднелись синяки, старательно прикрытые шелковым шарфиком.
Рад, что ты пришел, Ринго, заявил Алваро, вваливаясь в гостиную, где незамедлительно проследовал к столику с графином с бренди.
В самом деле? усмехнулся глава храмовых воинов.
Кажется, мы одно дело делаем, облизал яркие губы скользкий как угорь мерзавец.
Помнится, совсем недавно ты это отрицал, позволил себе легкую улыбку Дервиш, сощурив голубые глаза.
Ты был весьма убедителен, зло бросил Родес, наливая себе бренди. Будешь?
Нет, отказался воин.
Тогда пройдем в мой кабинет, указал на двери Алваро. Они перешли в просторное помещение с оружием на стенах, где царил полумрак. Хозяин дома расположился за помпезным письменным столом, Ринго устроился на кожаном диване. Я все сделал, как ты и сказал: заменил всех солдат на узле связи, там теперь работают только мои люди. Я обеспечиваю информационную блокаду Миранды. Я же организовал снабжение армии тварей всеми необходимыми грузами и провиантом. И поверь мне, Ринго, это было очень непросто сделать! лысеющий хозяин дома судорожно отхлебнул свой напиток, закашлялся, потом торопливо утер губы и лоб шелковым платочком, извлеченным из кармана форменных брюк.
К чему столь долгое вступление? холодно осведомился воин.
Без меня у вас ничего бы не получилось! Я рискую, сильно рискую! Алваро осушил бокал, поставил его на стол.
Ты хочешь денег? спокойно осведомился Дервиш, и только Сет знал, чего ему стоило это внешнее бесстрастие. В душе его закипала ярость. Ярость воина, когда тот сталкивается с жалким торгашом, вором и пройдохой, что почитает себя высшим существом.
Нет, замотал головой пройдоха. Нет Разве ж от вас дождешься?
Ты получил неплохой аванс: твоя жена, состояние ее семьи. Тебе этого мало? прорычал Ринго.
Я не об этом! Алваро понял, что свернул не туда в процессе беседы и попытался успокоить взбешенного храмовника. Видишь ли Понимаешь Один из тех, кого я посадил на узел связи, вдруг вспомнил, что у него есть совесть, а в Миранде живут люди Родес пытался юлить, но понимал уже, что не сможет подстелить себе соломки. Он отправил донесение в РСР, где сообщал, что в Миранде и Нерейде происходит что-то непонятное. Я об этом узнал, когда рапорт уже ушел, и я сразу же связался с тобой
В кабинете повисла тишина. Затем Ринго встал с дивана, подошел к письменному столу и навис над нерадивым союзником:
А ты не мог никого другого поставить на узел связи? Кого-нибудь, у кого нет совести в принципе? Или мне все надо делать за тебя? И думать тоже?
У меня, знаешь ли, не так много людей! огрызнулся Родес. Кого мог, того и посадил!
Где сейчас этот совестливый придурок? прорычал Дервиш, сжимая край стола так, что у него побелели костяшки пальцев.
Я решил его пока не трогать, запретил только выпускать из города. Он не знает, что мне стало известно о его проступке, поэтому пока он не пытается бежать, вжался в спинку кожаного кресла Алваро.
Отлично, пусть и дальше ни о чем не знает, я разберусь с ним. Дай мне его данные и фотографию, мрачно потребовал Дервиш.
У меня нет его фотографии, а его адрес в его личном деле, прикинулся веником струсивший мерзавец.
Принеси мне завтра же его личное дело, гаркнул Ринго. И не смей говорить, что не можешь его достать!
От ужаса Алваро почти сполз на пол. На лбу у него и на висках проступили крупные капли пота, а глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит, руки его мелко дрожали. Он был в ужасе от тихого бешенства Дервиша, не повысившего даже голос на провинившегося Родеса. Когда хозяин дома собирался уже что-то сказать в ответ, в дверь кабинета постучали, через несколько секунд в комнату вошла тихая как мышка жена Родеса.
Мой господин, ужин на столе, тихо пролепетала она, склонив голову. Прошу вас к столу.
Идиотка!!! взревел расплывшийся любитель малолеток. Сколько раз тебе говорить, чтоб ты не смела входить ко мне в кабинет, если я тут беседую с кем-то?! Тытупая овца!
Простите, мой господин, вздрогнула девушка, словно бы ожидала удара. Она как-то бочком выскользнула за дверь, шмыгнула носом напоследок.
Ты меня понял, Алваро?! продолжил прерванный разговор воин.
Да, я принесу тебе завтра копию его личного дела, нехотя ответил Родес, облизывая пересохшие от страха губы.
Отлично. Я зайду, Ринго направился прочь. Родес вдруг показался ему еще более противным, чем всегда. Не слизняк, а какая-то непонятная смесь слизня и падальщика, плюющаяся ядом.
7
«Гном» сидел в своем огромном кресле, китель его был расстегнут, в руке он держал стакан со своим любимым бренди, второй рукой задумчиво крутил жетон, висевший на шее.
Само по себе зрелище пьющего посреди рабочего дня «гнома» могло повергнуть в шок кого угодно. Лишь недавно Дримс был впервые удостоен стакана бренди, да и то совещание закончилось глубоким вечером, фактически уже после окончания рабочего времени. Начальство не терпело пьянства на территории части, а запах перегара способен был довести Лэндхоупа чуть ли не до убийства. И вот здрасте! Начальство мало того, что пьет само, так еще и сидит в расстегнутом мундире! Такого не помнил никто вообще, даже прапорщик Беннет, который был большим другом и частым собеседником Лэндхоупа, а уж какая душевная беседа без спиртного? Особенно в Миранде?
А, капитаны, «гном» едва повернул в их сторону голову. Проходите, садитесь. Берите стаканы, наливайте себе. Тут на трезвую голову не поговоришь.
Оба капитана переглянулись, просочились за стол с двух сторон, взяли по стакану, налили. Решили не спорить.
Вот за что нам такое наказание? Лэндхоуп обращался то ли к портрету королевы, то ли к подчиненным.
Какое, господин полковник? осведомился Лавджой.
Какое? переспросил полковник. А такое. Бросили нас. Просто бросили.
Кто? это уже Дримс подал голос.
Лэндхоуп резко развернулся, грохнул стаканом по столу и довольно зло выпалил: