Барук оторвался от чтения и, обернувшись, посмотрел на гостью. Та сидела на письменном столе и чистила перья.
Карга, в этом тексте столько неувязок, что в глазах рябит.
Великая ворониха наклонила голову, издала хриплый смеющийся звук.
Неужели? сказала она. Возьми любую летописьнаткнешься на вымысел. Если тебе нужны подлинные сведения, ищи в другом месте! Мой господин решил, что бредни Диллат станут прекрасным дополнением к твоей коллекции. Впрочем, если тебе они не по нраву, в его библиотеке хранится еще немало подобной ахинеитой, что он не поленился забрать из Лунного Семени. Там, знаешь ли, остались целые залы, забитые всяким барахлом.
Нет, я этого не знал, произнес Барук, стараясь скрыть дрожь в голосе, и сглотнул.
Карга захихикала.
Больше всего моего господина позабавило место, где он пал на колени и взмолился Сотне Богов
Тысяче Богов. Их была тысяча.
Не важно. Ворониха наклонила голову и повела крыльями. Или взять клятву воевать с Оссериком. Их союз распадался из-за растущей взаимной неприязни, а инцидент с Драконусом стал всего лишь последней каплей. Надо же было попасть в силки к женщине, к тому же Драконусовой дочери! Неужели Оссерик верил в чистоту ее помыслов? Ха! Мужские особи всех видов такие предсказуемые!
Барук усмехнулся.
Насколько мне помнится из «Аномандариса», Госпожа Зависть сделала почти то же самое с твоим хозяином.
О чем он прекрасно догадывался, заметила Великая ворониха, издав странный клекот. Мой господин знает, что иногда уместно идти на жертвы. Она взъерошила иссиня-черные перья. Нельзя забывать, к чему все это привело!
Барук поморщился.
Я голодна! заявила Карга.
Я не закончил ужин. Вот тарелка, на ней
Да вижу, вижу! Почему, как думаешь, мне захотелось есть? Восхищайся моим долготерпением, Высший алхимик! Я уж думала, ты никогда не оторвешься от чтения!
Давай ешь быстрее, подруга, отозвался Барук. Не хватало еще, чтобы ты умерла с голоду.
Раньше ты был не в пример гостеприимнее, заметила Великая ворониха и, подскочив к тарелке, подцепила клювом ломоть мяса. Ты чем-то встревожен, Высший алхимик.
Много чем, да. Рхиви утверждают, что Белолицые баргасты исчезли. Все до единого.
Это правда, кивнула Карга. Ушли почти сразу же после падения Коралла и воцарения там тисте анди.
Карга, ты Великая ворониха. Твои дети летают в поднебесье и все видят.
Допустим.
Так почему ты не сообщишь мне, куда они подевались?
«Серые мечи», как тебе известно, ушли на юг, к Элингарту, рассказывала Карга, прыгая вокруг тарелки. Там они купили корабли. Она помолчала, наклонив голову и разглядывая еду. Возможно, они увидели паруса на горизонте и решили последовать? А может, в океане разверзлась пропасть, которая засасывает все суда?
Белолицые отправились в море? Неслыханно. И «Серые мечи»следом?
Все это к делу не относится, Высший алхимик.
К какому делу?
К тому, которое тебя тревожит, разумеется. Ты засыпаешь свою усталую гостью вопросами, лишь бы самому отвлечься.
Карга не навещала Барука вот уже много месяцев, и он не без сожаления думал, что дружеские отношения с Сыном Тьмы закончились. Дело тут не в ссоре, а лишь в неизбывной хандре, которой подвержены все тисте анди. Поговаривали, что вечный мрак, нависший над Черным Кораллом, пришелся по нраву жителям городакак анди, так и людям.
Карга, передай, пожалуйста, своему господину нижайший поклон за этот щедрый и неожиданный дар. И пусть он не сочтет дерзостью мой вопрос касательно установления дипломатических отношений между нашими городами. Совет направил ему соответствующую ноту, и делегаты ждут приглашения. Уже выбрано подходящее место для посольствакстати, недалеко отсюда.
Поместье, которое подмял под себя рухнувший на него демон-одиночник? Карга хрипло захихикала, потом поддела очередной кусок. Фу, дрянь! Овощ!
Все верно, Карга, то самое поместье. Как я и сказал, недалеко отсюда.
Господин принял это предложение во внимание и, полагаю, еще рассматривает его.
Когда он намерен дать ответ?
Не имею понятия.
Его что-то не устраивает?
Великая ворониха, наклонив голову, долго смотрела на алхимика.
Барука слегка замутило, и он отвернулся.
Выходит, у меня есть повод для тревоги.
Господин хочет знать: когда все начнется?
Высший алхимик поглядел на прошитую стопку пергамента, которую Рейк преподнес ему в дар, и кивнул, но отвечать не стал.
Господин хочет знать: нужна ли тебе его помощь?
Барук скривился.
Господин хочет знать, не унималась Карга, уместнее будет оказать помощь официально или же скрытно?
Нижние боги.
Господин хочет знать: следует ли уважаемой Карге провести ночь у тебя в гостях, покуда ты готовишься ответить на заданные вопросы?
В окно застучали. Алхимик спешно поднялся и подошел к нему.
Демон! завопила Карга, расправляя свои огромные крылья.
Это мой, сказал Барук, отмыкая металлическую щеколду. Он сделал шаг назад, и в оконный проем неуклюже, пыхтя и сопя, протиснулся Чиллбайс.
Мастер Барук! завопил он. Беглец! Беглец! Беглец!
Мгновение назад алхимику было просто не по себе; теперь его пробрала дрожьдо самых костей. Он медленно закрыл окно и повернулся к Великой воронихе.
Карга, началось.
Отвратительное чудовище! прошипел демон, скаля острые зубы.
Жирная жаба! огрызнулась ворониха, тыкая клювом в его сторону.
Умолкните оба! гаркнул Барук. Карга, тебе и вправду придется провести ночь у меня в гостях. Чиллбайс, устройся где-нибудь. Когда понадобишься, я тебя найдуесть еще работа.
Толстый демон показал Карге раздвоенный язык и потопал к камину. Забравшись на тлеющие угли, он сиганул вверх по трубе. Оттуда черными облаками посыпалась сажа.
Карга закашлялась.
Ну и невоспитанные у тебя слуги, Высший алхимик.
Однако Барук ее уже не слушал. Беглец.
Беглец!
Одно-единственное слово гремело у него в голове, будто храмовый колокол, заглушая прочие звуки, хотя кое-что он все же уловил
«союзником верным, разбитым и с лицом окровавленным»
Глава вторая
Аномандр не терпит лжи,
ни на деле, ни на словах,
и отрешенье такое могло бы
спасти его в веренице дней,
что вне Коралла незримо проходят.
Увы, это не так.
И мы закрываем уши, чтобы не слышать,
Как грохочут по камню большие колеса,
Как страшно гремят звенья цепей,
Словно бы тьма в невидимой кузне
Кует кандалы. Там нету солнца
И пуст горизонт, подернутый ложью -
То мир иной, не наш он совсем.
Сие богохульствонаше спасенье,
О Аномандр, успокаивай нас:
Мы не рабы, и грузэто морок,
Оковы спадут, стоит лишь пожелать,
А стоны и вопливсе это лишь ропот
Застывшего сердца, история, выдумка.
Чему поклоняться, не сказке ж, друзья?
И меч ничего в себе не хранит,
Нет никакого приюта пропащим
Душам, что тянут с корнем вырванный храм.
Это все наше воображенье,
И в нем места нет здравому смыслу.
Пускай этот мир проклят, забыт -
Нам до него дела нет, мы покорны,
Слепы и глухи, и все сладко спим
В спокойствии вымысла, в драгоценном порядке
Драконья башня факелом возвышалась над Черным Кораллом. Шпиль в юго-восточном углу Нового андийского дворца был сделан из цельного куска базальта и украшен обсидиановой крошкой, которая сверкала даже в нескончаемом сумраке, укрывавшем город. На плоской крыше у основания шпиля свернулся клубком дракон с алой чешуей. Крылья сложены, клиновидная голова свисает внизчудище будто бы взирает сверху на безумную мешанину зданий, улиц и переулков.
Среди жителей Черного Кораллалюдей, конечно жедо сих пор находились те, кто считал жуткого стража каменным изваянием, созданным руками умельца из числа господ тисте анди. Коннеста Силанна подобное заблуждение горько забавляло. Впрочем, он прекрасно понимал, насколько это вынужденная мера. Ведь одна мысль о том, что за городом и множеством его жителей наблюдает настоящий живой дракон, вызывала подлинный ужас, а доведись людям увидеть голодный блеск в фасеточных глазах Силанны, они тут же с воплями и без оглядки убежали бы из Коралла.