Отстаю всего лишь на пару метров. Крылатый хищник выполняет классический переворот через крыло, что твоя «штука», складывается и падает отвесно вниз. На следующем махе поджимаю правое крыло, энергичный толчок левым, горизонт крутится перед глазами на сто восемьдесят градусов, земля и небо меняются местами, прогиб в спине, и вот уже прямо по курсу земля. Макушки деревьев летят мне на встречу, на их фоне замечаю рыжепестрое пятно птицы. Складываю крылья за спиной, оставляя малюсенькие кончики, руки вытягиваю вперед, как прыгун в воду, закрываясь предплечьями от бьющего наотмашь урагана. Только сирены не хватает!
Секундадругаятретья. Вот и гребень. Деревья приближаются, растут в размерах, я уже различаю отдельные листочки. Да что там, мне кажется, я вижу траву между деревьями! Липкой змеей заползает страх, под сердцем начинает посасывать. Да что же ты, Джонатан Ливингстон недоделанный, выводи! Начинаю притормаживать кончиками крыльев, выставляю в поток лапы, расцепляю руки, их тут же выворачивает в плечах и отбрасывает назад вдоль тела.
К черту, вывод! Я буквально слышу, как трещат мои сухожилия. Мышцы, удерживающие крылья, свело судорогой, в глазах потемнело, в носу запах крови. Горизонт опустился, вполз в поле зрения, но я еще пикирую, несусь под углом головой вперед в деревья и каждое мгновенье жду удара. Я даже представляю, как это будет, ощущаю всем телом, каждой клеточкой. Кажется, ору, из последних сил вытягивая себя из пике.
Наконец горизонт точно по курсу, я мчусь к нему сломя голову. Прямо подо мной несется смазанная тёмнозеленая мешанинаэто верхушки деревьев проносятся в считаных сантиметрах ниже с такой скоростью, что сливаются в одно полотно. Стоит одной из них вырасти чуть выше других, и меня размотает в кровавые брызги. Но лес, как английская лужайка, стандартизован и калиброван. На мое счастье.
Сзади меня догнал пронзительный орлиный крик. Торжествующий. Вот мелкий засранец! Хотя какой мелкийкаждое крыло более метра! Всетаки вынудил отвернуть раньше и сел на хвост. Догнал, выскочил вперед.
Засранец! ору ему весело
Думаю не услышал, звук относило назад набегающим ветром. Мы неслись над лесом, как две стрелы, вдоль отрога. Но вот, качнувшись вправо, «засранец» подвернул ближе к склону, полез в набор, повторяя рельеф. Включил махи, когда скорость снизилась. Я повторял все в точности, отставая буквально на полкорпуса. Своего. Снизу промелькнула опушка, потянулся открытый склон, и вот нас опять подхватывает очередной термик, раскинув крылья, мы встаем в восходящую спираль. Меня переполняет чистым, концентрированным кайфом. Грудь разрывает радость и восторг. Они не помещаются во мне, и я, смеясь, кричу во все горло:
Да пошли они все!
Спустя два часа, уставший, но довольный и счастливый, как дорвавшийся до сметаны кот, я сел на место старта. Орел отвалил чуть раньше: повидимому, полетел кормить домашних: под конец мы охотились на зайцев, он утащил в каждой лапе по откормленному косому. Моей добычей стали два таких же. Думаю, он принял меня за великовозрастного птенца и решил поучить летать и охотится.
Раскопал мешок, достал вяленого мяса и кусок сыра, плюхнулся прямо на землю и с жадностью впился зубами в еду. Голова заполнена переживаниями полета, эдакое послевкусие. Какоето время просто сидел, наслаждаясь ощущениями, смакуя в памяти тот или иной элемент пилотажа.
Наконец буквально усилием вырвал себя в реальность: надо догонять ребят, они наверняка уже подходят к северной гряде. Идти пешком? Ну уж нет! Потрачу то же время, и потом, какой в этом смысл? С другой стороны, наглеть и лететь сразу на северную гряду не буду. Хотя прикольно опуститься прямо к кострупосмотреть на их глаза! Особенно Анины. Я на секундудругую провалился в фантазии Хм, ладно, проехали.
С высоты разглядел, что лес за этим отрогом достаточно разреженный. В лес я уже садился, опыт есть, хотя по большей части нечаянный. А вот сейчас попробую осознанно и целенаправленно.
Встал, огляделся, вроде ничего не забыл. Мешок опять приладил спереди. Вот только заячьи тушки в него не поместились, уж очень крупные. Перебрал несколько вариантов, ничего не устроило, в результате прижал руками к грудиавось не уроню.
Старт, набрал над гребнем и сразу спланировал к середине долины, между отрогами. Теперь аккуратно. Как там нас учили? При посадке на лес и высокую траву принимать макушки за поверхность земли? Был опыт, както недотянул и садился в высокую пшеницу. Потом пришлось срочно делать ноги, пока фермер не углядел безобразия. И до того разок принял с высоты кукурузное поле за обычное. А когда осознал ошибку, чтолибо делать было поздно. Жесть, аж сейчас передернуло.
Пора, а то уже подъем к следующему отрогу начинается, того гляди выскочу под удивленные взгляды. Мне этого пока не надо, Глеб молчит, планы не утверждает.
Выровнялся как можно ниже, верхушки опять мелькают в считаных сантиметрах под свисающим мешком. Подождал, пока скорость снизится, резко развернул крылья поперек потока. Оттормаживаясь, прокачнулся ногами впередвниз и тут же убрал крылья за спину. Удачно! Влетел в кроны градусов под сорок пять, целясь ногами в ствол дерева, больше всего напоминающего сосну. Несколько хлестких пощечин по лицу ветками, ожидаемый удар по ногам, спружинил, а когти надежно впились в толстенные суки у вершины. На этот раз даже не кувыркнулся: удержал равновесие, схватившись для страховки руками. Заячьи тушки закономерно полетели вниз. Ерунда, подберу.
Отдышался, осмотрелся. Все же здоровья процентов десять потерял. Добавился небольшой разрыв на штанине. Блин, надо было утром не травой заниматься, а снарягу подлатать, вон и на мешке одна лямка на соплях держится. Спустился, переоделся, подобрал многострадальные тушки и бодро пошагал в горку, в направлении виденного с воздуха ориентираодинокой скалы, нависавшей над кромкой леса.
Глава 24 Я дельтик
И вновь полянка на обрезе зоны леса, упирающаяся в крутой склон. Их что, под копирку рисуют? Ах да, еще нависающая высокая известковая скала, похожая на козырек от дождя. Но место уютное. Под скалой весело трепещет язычками пламени небольшой костерок, по виду толькотолько разведенный. У огня сидит Руслав, Анахита возится с котелком.
Привет! я кинул к костру принесенную добычу, надеюсь, пригодится.
О да! Спасибо! Мясо у нас почти закончилось, Анахита тут же стрельнула глазами, так ты траву собирал или охотился? Кстати, чтото быстро, не верится, что в прошлый раз нам тебя ждать приходилось!
Скинув мешок, рухнул у огня. И на какой вопрос отвечать?
Здесь горы, местность привычная: вверх да вниз, широко шагать не надо. Плюс средство твое волшебное, я до сих пор не представляю, как тебя благодарить.
Тебе помогает? Аня както застенчиво обрадовалась, будто и не ждала.
Конечно! Просто огромное тебе спасибо, ты настоящая волшебница!
Откинулся, заложив руки за голову и прикрыв глаза. В ушах снова крик и клекот орла, лицом чуть ли не физически ощутил набегающий ветер. Перед глазамикрутящийся горизонт; небо, сменяемое лесом и склоном; потом снова небо. Отлично полетал!
Фес, ты чем там занимался? У тебя лицо, как какповисла пауза, я приоткрыл один глаз: Рус косился на эльфу, та стояла, уперев кулачки в боки. Как у кота, дорвавшегося до сметаны.
Хм, выкрутился.
Я отмалчивался, довольно щурясь. Накатила блаженная слабость: хотелось ничего не делать и не говорить, а просто находиться в этом состоянии, в котором я теперь бываю только в игре. Аня возилась с обедом, Рус чтото чинил в амуниции, а я предавался лени и безделью и ничуть по этому поводу не смущался, что вообщето мне несвойственно.
Посмотрите ребята, в самом деле кучевые облака. Какие красивые! эльфа, наконец, закончила свои хлопоты и устроилась на траве, опершись на руку и подняв к небу щурящуюся мордочку.
Рус, глянув в небо, согласился: дескать, да, облака, действительно красивые. Анахита фыркнула.
Феникс, а тебе нравятся облака? Или ты, как некоторые, косой взгляд на сосредоточенносерьезного парня, тоже видишь в них лишь элемент пейзажа?
Кивнул. Кучевку я любил. И не только как индикатор потоков. Мне нравилось наблюдать за облаками: смотреть, как они растут, меняют форму. Чтото в них было величественное и неуловимо прекрасное. Впрочем, до увлечения полетами я не помнил, чтоб относился к облакам както иначе, чем сейчас Руслав. Людям это свойственно: подумаешь, какойто привычный элемент. Висит над головой, иногда закрывает солнце, и хорошо, если оттуда не падает вода.