Восемь отрядов пехоты в центре, по шестьна каждый фланг. Здесь все было понятно, даже приказ Волка не понадобился.
Распределить стрелков равномерно?спросил помощник генерала.
В манипулярной тактике предпочитали делать так, но Ливий поступил иначе:
Нет. Распределите только четыре отряда, один оставьте в резерве.
Слушаюсь.
Враги не могли похвастаться такой же дисциплиной. Снаряжение тоже было разнымнекоторые отряды щеголяли чуть ли не полными латами, а некоторые шли в кожаной броне. Конечно, сбродом армия Белого Льва не была, но в вопросе профессионализма Львиная армия расположилась на голову выше.
Манипулярная тактикаэто двухшеренговый бой. Вперед вышли всего десять отрядов пехотыто есть, только половина. Между отрядами остались прорехи, и стоило войскам столкнуться, как в эти промежутки хлынули враги.
Казалось бы, зачем оставлять возможность обойти свои силы? Тут и показывал свой максимум профессионализм, а вместе с нимоднородность снаряжения. Каждый пехотинец Львиной армии нес тяжелый ростовой щит, прикрывая и себя, и соратника рядом.
Отряд пехоты Львиной армииэто компактная «коробка», которая может держать оборону со всех сторон. Поэтому, когда вражеские солдаты проникали в промежутки между отрядами, они попадали под перекрестную атаку двух «коробок».
Стрелки же беспокоили врагов, не давая им продвигаться дальше. Так, под шквалом стрел и дротиков, под атаками мечей с двух сторон вражеские силы увязали в промежутках. А если они умудрялись прорваться дальше, то натыкались на резервную пехоту, которая ждала своего часа во второй шеренге.
Такая тактика позволяет с успехом сражаться против превосходящих сил противника. Но есть одно «но».
Идущие.
Как бы крепко и умело солдаты ни держали щиты, враг с ярью мог легко взломать оборону. А идущих у армии Белого Льва оказалось не меньше, чем у Львиной армии.
«Так дело не пойдет, они не удержат строй»,подумал Ливий и поднял руку, сжатую в кулак.
Трубачи задули в трубы, и пехота второй шеренги двинулась вперед, чтобы занять промежутки, а пехота первой шеренги немного отступила назад, подстраиваясь под подкрепления. Теперь войска Львиной армии стояли единым фронтомдругого выбора не оставалось.
И все же численное превосходство врага давало о себе знать. Из тридцати двух отрядов пехоты, шесть были стрелками, а значит, двадцать шесть состояли из пехотинцев.
Завязался ожесточенный бой. В тесном строю солдаты Львиной армии не могли бить мечамиони лишь кололи и продолжали держать свои щиты. Раз за разом, почти не видя врага, каждый солдат делал одно и то же, приближая всю армию к победе.
Там, где строй ломался, многие пехотинцы оказались отсечены от основных сил. Без союзников рядом, солдатам приходилось рубить мечом во все стороныи тогда они показывали, что и без строя способны на многое.
Выучка, дисциплина, хорошее снаряжениевсе это позволяло Львиной армии удерживать построение даже перед превосходящими силами врага. Одно можно было сказать точновойска обеих армий увязли. Солдаты могли драться полчаса, час, два или даже весь день. Бой намечался долгий.
Отделите от двух кавалерийских ал половину и оставьте в резерве,отдал приказ Ливий.
Есть!
Прошло всего пятнадцать минут, как кавалерия врага пришла в движение.
«По четыре алы с каждой стороны. Решили одновременно ударить по двум флангам»,подумал Волк. План вражеского генерала был очень простым. И очень эффективным.
Враги хотели связать всю Львиную армию боем, а потом сокрушить, когда усталость даст о себе знать. И Ливий знал, что это действительно может сработать.
По четыре алы на каждую сторону. Встретьте их,сказал Волк.
А те две половины?
Пусть будут в резерве.
В свою кавалерию Ливий верил. И резерв оставил неспроста: когда враги уже почти добрались до флангов, одна кавалерийская ала отделилась и направилась прямо в центр сражения пехоты.
Ливий знал, что так и произойдет. Он видел то, как перестраиваются пехотинцы врага, освобождая место для удара. Они делали вид, что все это произошло случайно, ведь в самом центре построения стоял лучший отряд Львиной армии, но Волк решил подстраховаться. И не зря.
Обратный клин! Резервную кавалериюв самый центр. Десять гвардейцевтуда же!
Поспеть за вражеским ударом было невозможно. Пехота быстро меняла построение, но кавалерия все равно оказалась быстрее. Строй прорвали прямо в центре, и даже так пехотинцы Львиной армии уверенно держались, не давая всадникам продвигаться слишком быстро.
Они верили в своего генерала, и генерал их не подвел.
Кавалерия столкнулась с кавалерией, по всему строю прошлись волны. За центр пока можно было не беспокоиться.
Сотня из резервного отрядак третьему пехотному. Вторая сотняк седьмому,приказал Ливий.
Всего тысяча резерва. Какая-то тысяча застрельщиков не могла поменять исход схватки, поэтому Волк поступил иначе. Он видел места в строю, где пехота начинала уставать, где вражеский напор оказывался слишком сильнымтуда и шел резерв. Точечно распределяя сотни, Ливий будто ставил заплатки на прохудившиеся места, укрепляя сразу весь строй. Бой продолжался.
«Я чувствую все сражение,успел подумать Ливий.Оно будто живой организм. Никогда такого не испытывал».
Ливий видел все, каждого солдата, ощущал настроение своих воинов и знал, к чему все идет. Волк стал частью битвыон больше не был генералом. Он был полководцем.
Дион, возьми десять лучших гвардейцев. Поддержи атаку кавалерии на правом фланге,сказал Ливий, отвлекаясь от созерцания.
Слушаюсь.
Дион был начальником гвардии и лучшим воином Львиной армии после самого генерала. Взяв с собой сильнейших гвардейцев, Дион выдвинулся на правый фланг. За это направление Ливий беспокоился не просто так.
После удара кавалерией по флангам и в центре враги перестали совершать маневры. И по тому, как легко всадники продавливали правый фланг, Ливий быстро понял, в чем дело.
Вражеский генерал сражался лично, продвигаясь со своими бойцами вперед. Удар кавалерии в центр тоже оказался отвлекающим маневромвсе ради того, чтобы прорвать оборону с фланга и добраться до штаба.
Но враги недооценили выучку Львиной армии. Всадники неплохо сопротивлялись даже личным бойцам генерала, а стоило прибыть Диону, как продвижение врагов остановилось. Может, командир гвардейцев и не дотягивал по силе до вражеского генерала, зато мог выиграть время.
Кавалерия Львиной армии на левом фланге смогла пробиться вперед и выйти врагам в тыл. Кавалерия по центру продавила оборонув результате вся левая часть вражеской армии попала в клещи. Каким бы сильным ни был генерал врага, сейчас время работало против него.
«Победа»,подумал Ливий.
И в тот же момент оказался в Зале отражений.
Все закончилось. Наконец-то.
В испытании Ливий пробыл почти неделю. Битва оказалась не очень сложной, зато утомительная дорога здорово потрепала нервы. Ливий боялся, что не справится, боялся, что вызовет подозрения. С жадностью он старался запомнить все имена, любые крупицы информации, которые только улавливал его слух.
Ничего особого в бою не произошло. Враг сделал пару интересных маневров, Ливий их предугадална этом все. Сложность была не выше, чем во время дуэли в тактическую игру с Сидоном, а может, в этот раз даже пришлось легче.
Но то были фигурки. В этот раз под командованием Ливия в смертельный бой шли тысячи людей. Важна не только победакакой от нее толк, если поляжет вся армия?
Кажется, я что-то понял,сказал Ливий, вспоминая сражение.
В тактической игре все решает сухой расчет и попытки прочитать действия противника. Конечно, все это Ливий делал и в реальном сражении, только было кое-что еще.
Ливий чувствовал.
Его взгляд будто был ветром, который пробегал по солдатам, сдувал с них пыль, а потом возвращался обратно, к Волку. Ливий контролировал все, ничего не ускользало от его внимания, но он делал это так пассивно, будто сражение совсем не касалось Волка. Нерешительность и усталость, грязь под ногами и зазубрины на мечахвсе вместе порождало общий вал информации. И сегодня Ливий смог прикоснуться к этой огромной волне, стать не просто ее частью, а подняться на самый гребень.