Много лет назад Шаэ тоже снимала свой нефрит, потом надела обратно, а затем в жестокой схватке потеряла почти весь. Она задумалась, не изменилась ли в самом деле реальность в каждой из этих болезненных поворотных точек ее жизни. Возможно, в каком-то параллельном мире другая Шаэ продолжает идти иным путем, и та женщина, которой она стала сейчас, показалась бы ее знакомым приводящей в замешательство копией.
Пока Шаэ с Вуном сидели в «Двойной удаче», в главном конференц-зале подали обед, чтобы персонал мог отпраздновать триумфальное возвращение Хами в Жанлун. Бывший Главный Барышник увеличил отделение в Порт-Масси до двадцати человек, и недавно они переехали в новый, более крупный офис в центре города. Прибыль от эспенских активов возросла до впечатляющих восьми процентов общей прибыли клана, это не считая увеличения подконтрольного бизнеса Равнинных на Кеконе по импорту и экспорту. Казнь человека из-за реакции на эту единственную удачу клана выглядела горькой иронией.
Терун Бин работает как вол, а его ум остер, как боевой нож. У него отлично получается, объявил Хами, устраиваясь напротив Шаэ в ее кабинете.
Теруну Бину предстояло сменить Хами. В свои двадцать восемь лет он уже стал старшим и очень успешным Барышником, но, к сожалению, плохо переносил нефритвозможно, потому, что на четверть был абукейцем, хотя не выглядел полукровкой, и об этом мало кто знал. Он получил образование не в школе боевых искусств, а в обычной, хотя и элитной, и заработал лишь один нефритовый камешек, тренируясь частным образом. По предложению Вуна Шаэ повысила Теруна, послав его в Порт-Масси, где отсутствие зелени не подорвет его репутацию, а через два года Хами назначил его своим заместителем.
Вы даже превзошли мои ожидания, сказала Шаэ. Терун великолепен.
Она подала знак секретарше, чтобы принесла чай. Ее нервы были еще напряжены, и она обрадовалась, что без нефрита Хами не Почует, как дрожит ее аура. Вун наверняка Чуял, но никогда не подал бы вида.
Что в Хами совершенно не изменилось, так это его прямота.
Проблема в том, что нефрит в Эспении по-прежнему вне закона. Эту проблему Теруну разрешить не под силу, как бы он ни старался и каким бы умным ни был. Пока дело обстоит подобным образом, наш бизнес там под угрозой и может утянуть клан на дно.
Вун сидел между ними, справа от Шаэ.
Наш бизнес в Эспении никак не связан с операциями с нефритом, которыми занимается Штырь клана, и мы приняли меры предосторожности, чтобы разделить их юридически.
Все эти дополнительные усилия дорого обходятся клану, указал Хами. Я нанял нескольких Барышников из Жанлуна для работы в Порт-Масси, но некоторые отвергли предложение, потому что их родные, Зеленые кости, не пожелали расставаться с нефритом ради переезда в Эспению. И проблема касается не только офиса Шелеста. Многие кеконские компании, которые платят нам дань, хотели бы расширить бизнес за рубежом, но персоналу слишком сложно путешествовать туда-сюда, ведь каждой Зеленой кости нужно получать визу и заполнять кучу бумаг на нефрит, и даже в этом случае им не разрешается находиться в Эспении больше двадцати дней в году.
Шаэ вздохнула. Она понимала, что это серьезная проблема.
Мы наняли новых юристов, чтобы они занялись этим, и ищем пути, как ускорить процесс.
И многие ли из студентов, которые уехали учиться в Эспению за счет клана, Зеленые кости? напирал Хами. Думаю, что нет. Какая семья захочет отправить сына или дочь в Академию Коула Душурона на восемь лет, овладевать нефритовыми дисциплинами, чтобы потом они уехали туда, где носить нефритпреступление? А мы ведь хотим спонсировать именно Зеленых костей. Только они по-настоящему преданны клану и, вернувшись с иностранным образованием, будут приносить нам пользу. Хами громко вздохнул. Этот бессмысленный и невежественный эспенский закон создает слишком много затруднений для нашего бизнеса.
Шаэ обняла ладонями теплую чашку, которую поставила перед ней секретарша.
Она была расстроена, хотя и не удивлена словами Хами. Однако бывший Главный Барышник еще не закончил.
Все может усложниться еще сильнее, Коул-цзен, сказал он, громко отхлебнув кофе из своей кружки. Ходят слухи, что закон снова изменят и на эспенские компании, ведущие дела с теми, кого эспенское правительство называет «криминальными организациями», наложат огромные штрафы. Раз гражданским запрещено владеть нефритом, а кланы Зеленых костей обладают и распределяют нефрит, Равнинных могут объявить «криминальной организацией», что не только помешает другим компаниям иметь с нами дело, но и, в худшем варианте, нам вообще запретят заниматься бизнесом в Эспении.
Вун недоверчиво вскинул голову:
Эспенское правительство само покупает нефрит на Кеконе для своей армии. Если нас объявят преступниками из-за тысячелетних традиций, то не будет ли тогда их собственное правительство действовать противозаконно?
Хами поднял руки.
Это же Эспения, заявил он. Эти лицемеры творят что хотят. Для них деньги и хитроумные законыкак для нас нефритовые дисциплины, что-то вроде боевого искусства. Когда я там жил, то слышал историю об одном эспенском землевладельце. Сотни лет назад он объявил всех, кто брал воду из реки, преступниками и повесил всех самых уважаемых людей города. Может, это всего лишь легенда, но я в нее верю.
В дверь Шаэ постучали. Секретарша Вуна приоткрыла дверь и сунула внутрь голову, с извинениями кланяясь.
Прошу прощения, что прерываю, Вун-цзен, но звонит ваша жена. Я сказала ей, что вы на совещании с Шелестом, но она настаивала на разговоре.
Лицо Вуна напряглось от смущения и нехарактерного для него раздражения.
Если не произошло никакой катастрофы, скажите ей, что я перезвоню. Когда секретарша разочарованно попятилась и закрыла дверь, Вун обратился к Шаэ и Хами: Прошу прощения.
Нет нужды извиняться, встревоженно посмотрела на помощника Шаэ.
Отразившееся на краткий миг волнение исчезло с лица Вуна, он снова стал прежним, но Шаэ так хорошо знала его нефритовую ауру, что Почуяла слабый статический гул беспокойства.
В любом случае мы уже заканчиваем, сказала она, поворачиваясь к Хами. Вы правильно сделали, что рассказали об этом. Согласна, это серьезная проблема, которой нам стоит заняться в будущем, хотя на сегодняшний день она нам не по зубам. А пока что, как вам кажется, у вас есть все необходимое для возвращения в Жанлун и работы на новой должности, Хами-цзен? Она по привычке добавила уважительный суффикс «цзен», как для Зеленой кости, хотя он больше и не носил нефрит. Осознав свою ошибку, Шаэ немного неловко добавила: Конечно, вам решать, надевать ли нефрит снова.
Она как никто другой понимала, что это личный выбор, который может оказаться труднее, чем представляют люди.
Хами задумчиво сморщил губы.
Думаю, я его надену, хотя и не сразу. Мне нужно время, чтобы разобраться с семейными делами и вернуться к обычной рутине, прежде чем я снова буду готов носить нефрит. Семья Хами переехала в новый дом, а его старшему сыну в следующем месяце предстояло поступить в Академию Коула Душурона в качестве первокурсника. К тому же мне предстоит регулярно ездить в Порт-Масси, и, чтобы избежать бюрократической волокиты, о которой мы говорили, чем меньше на мне будет зелени, тем лучше с чисто практической точки зрения.
Начиная с сегодняшнего дня, Хами стал Облаком, заняв должность, которую только что создала Шаэ. Ее бывшие однокурсники по бизнес-школе в Белфорте назвали бы его руководителем внешнеэкономического отдела. Хами и его новые подчиненные будут налаживать связи и координацию между офисом в Жанлуне и отделением клана в Порт-Масси, а также искать дополнительные возможности для расширения бизнеса за рубежом, что сейчас казалось Шаэ даже более важным.
Вы были правы, Коул-цзен, признался Хами. Вдалеке от дома привыкаешь жить без нефрита, а когда приезжаешь обратно, возникает странное чувство. В каком-то смысле проще обходиться без нефрита. Как только я снова его надену, то стану другим человеком. Он фыркнул и самоуничижительно хлопнул себя по заметно округлившемуся животу. После стольких лет без зелени придется несколько месяцев приходить в форму и возвращать нефритовые способности.