Поморщившись, Очир отвлекся от лошади и скарба, уже ополовинено разложенном у стены:
Не по нраву я пришелся вождю, вот здесь и очутился. Видимо перестарался я, помогая. Не поняли они, какую я услугу им оказал. Да и как понять, без залитых кровью воинов и плачущих женщин то. Но если и тебе не нравиться, то я всегда могу стребовать для тебя клеть. Как говориться у людей, «В тесноте, да не в обиде».
Усмехнувшись, он кивнул на лежанку, к которой я ненавязчиво подбирался, предлагая располагаться. Чем я и предпочел заняться, не отвлекая орка. Скинув чашки к изголовью, приподнял и встряхнул шкуру, очищая от пыли и притаившихся гостей из трех мышейукрадкой её подгрызавших. А так, все чисто было ни клопов тебе, не тараканов. Вши если и были, то и те издохли с голоду. И я без зазрения совести, повалился на чуть прохладную лежанку, посматривая на токак устраивается орк, уже закончивший разбирать свои трофеи. В прочем, как и близ него оказавшаяся без отягощавших её вещей рабыня. Но вскоре закончили и они. Потому-то все насущнее и вставал вопрос обеда. А с тем и закономерная мысльгде там Далель, а за ней и другая. "Если меня выслали с шаманом, значит ли это точто и кормить меня должен он?" Вот только, как в юртетак и во всем, что у шамана было, не наблюдалось и упоминания о съестном. Повздыхав, все-таки не удержался и спросил об насущном:
Очир. Может мы чего перекусить раздобудем, у костра там или у Даля, а то день к середине подбирается?
То же самое интересовало невольницу, и даже лошадь посматривала на орка, как-то выжидая. Почесав макушку, тот недолго думая подхватил один из простеньких ножей, поманив меня за собой. Недолго думая, я отрицательно помотал головой:
Что сразу так-то, я уж лучше в клетку вернусь.
Поморщившись от неудачной шутки, орк просветил:
Пойдем. Пока доверия ко мне нет, и сородичи не просят уберечь от невзгод или навести оные. Мне придется, как и остальным покупать или выменивать пищу, если своя не растет. А таккак я теперь свободен, то и нести её мне не с руки, уважения не будет. Вот и поможешь старику, не переломишься.
И действительно, я как-то запамятовал, что у орков, да и людей все непросто. Чтобы выжить, нужно вырастить и вскормить живность, поляне важно, требуется много сил. А здесь в степях и травы-то нет, она уже иссохла, и все животные у нерадивого хозяина, живут впроголодь. Так чего же удивляться, что они ходят в набеги. И даже я, покупал или обменивал на деньги, точто досталось от лихих людей. А разбойники в свою очередь, изводили не десятки, а может и не сотни крестьян. За этими мыслями, догнал Очира и уже вместе с ним преодолел те тристачетыреста метров, что разделяли наши выселки и стойбище, в коем кипела жизнь. Племя гуляло. Изжаренное ранее мясо уже заменили другим, но и оно шло на урабудучи полусырым, таккак вино, брага или кумысуж что там орки пили, требовало закуски. А кроме этогоразвлечений. Которое само пожаловало в стаю, и то все насущнее отмечалось во взглядах. Кто-то присматривался с интересом к новому шаману, будь то женщина или ребенок. Кто-то с уважением, и в них я мог узнать знакомые по путешествию лица. Но были и те, на кого сплетни и рассказы действовали по-иному, и они выказывали пренебрежение с примесью презрения. Уж отчего это было непонятно. Толи они ревновали к славе шамана и весу ещё несколько дней назад бесправного раба. Или тому, что у сухонького старика больше средств к существованию чем у многих в племени, и это жалило их самолюбие еще и упущенной возможностью обогатиться. А таккак все смешивалось, вступало в свои полномочия и право сильного. А никем иным они себя не чувствовали в сравнении со стариком. Но для начала следовало втоптать в грязь, его славу и положение, а потом и самоговедь жалкая тварь не должна обладать чем-либо. И вскоре к нам прилетела первая весточка. Огибая одну из компаний, Очир углядев Далеля и было направился к нему, как пришлось отшатнуться от летевшей на встречу ладони:
Куда прёшься Нугай? Безродной собаке не след путаться у стола хозяев. Объедки ей потом вынесут.
Орка поддержали хохотом, но больше ждали ответной реакции. И, как будто сказанного было мало, тот продолжил играть на публику:
Но в честь такого события, как возвращения братьев. Я смогу быть и подобродушнее.
Помахав перед собратьями куском, бросил огрызок к ногам шамана:
Теперь можешь быть доволен. Или тебе и этого мало?
Стоило тому махнуть рукой, и к ногам Очира посыпались объедки, под хохот и едкие возгласы. Происшествие остановил Далель, подоспев интересуясь:
Что здесь твориться?
Ответил ему тот же орк:
Да вот, собаку решили подкормить. А то глаза у него дюже безумные, так и гляди в ногу вцепитьсякто исцелять будет?
Орка одобрительными поддержали. Я же обратил внимание на Очира, глаза у которого и вправду налились кровь отдавая безумием, в купе с темкак побелели руки и вздулись вены на шее. И как-то само собой пришло понимания, что я бы не поставил на выступавшего орка, пусть тот и был; высок и молод. И, наверное, он больше всех орков из видимых мной, походил на свой народчем на человека, с его-то большими клыками. Одним словомпородист, как жеребец. Заметил состояния у шамана и Даль, предлагая парню отойти:
Ганис. Я хотел бы с тобой переговорить.
О чем? удивился орк.
И правда, не о чем с ним разговаривать, помотал головой Очир. Раньше ему надо было к старику с уважением подойти.
Почувствовал, как из меня откачали силы, покачнулся едва не пропустив действие. Старик метнулся к орку и ухватил того за шею и как бы тот не трепыхался, вырваться он не мог. Даже более того, орк не мог поднять и рук. Пришлось поднапрячьсяпереходя на магическое зрение, чтобы увидеть, как духи буквально опоясали орка, и тому оставалось, лишь придушенно шипеть. Но то было ещё не все, и от самого шамана веяло чем-то потусторонним, призрачным. Хотя, это и немудрено, ведь при шее и мышцах, коими обладал оппонент у Очира, нужно было что-то особенное и шаман этим пользовался. Глядя на то, как Ганис повалился без чувств, Далель похлопал старика по руке, прося не убивать глупца. Но шаман был безмолвен. Уже можно было бы распрощаться с врагом. Но над притихшей площадью раздался окрик, и судя по голосу и поведению тогокто кричал, можно было предположить, что нас посетил глава племени:
Очир, отпусти Ганиса. Ты уже доказалкто сильнее. А убийств без веской причины, в те порыкогда нам грозит враг, я не потерплю в своём племени.
Стоило, шаману с неохотой отпустить орка, выказывая лояльность вождю, как тот дружески хлопнул его по плечу:
Силен старина. Но стоит ли нашему брату, тратить столько усилий на молодых? Лучше уж с чашей в руках сказом поучать, иначе и зашибить можно.
Посмеявшись, вождь махнул рукой и появилась та самая чаша, и как бы не было оно дорого в этих краях, явило себя вино. Оно-то и наполнило до краев посудину, тягуче растекаясь по её дну. Изрядно отпив, вождь протяну её шаману. Отказаться от символа уважения, тот не мог. Как и от предложенного мяса, подсунутого одним из воинов вождю, а после и приглашения отобедать. Повертевшись, Очир изъял из кармана нож, обращаясь с просьбой к Далелю:
Даль, ты не поможешь разжиться припасами и сопроводить северянина с ними в юрту, а то уж больно норов у соплеменников суров и игрив?! Боюсь, как бы чего не случилось.
Не успел Далель ответить, как в разговор вмешался вождь:
Это правильно. Почему бы и не помочь, а после и сам к нам присоединяйся.
Согласившись, Даль подхватил нож, а вместе с ним и обузу в виде меня плетущегося за ним. Просьба шамана для него, не была сложна или затруднительна. Орки расступались перед сопровождающим и как-то без лишних слов становилось понятно, что Далеля уважают. Но это не прибавило ему настроения и словоохотливости. И все, что я дождался от него с легкостью выражалось в двух слова, пойдем и обожди. А между тем, пришлось поплутать по племени. Сначала шли к лавкам, где не оказалось и тени торговца, а потом и безуспешных поисков оного. От чего притомившись Даль обратился к одному из зажиточных орков. И только с его помощью, и упоминания о приказе вождя, мы смогли обзавестись; крупами, солью с непонятными специямивидимо росших в степях, и приятной мелочевкой из нескольких деревянных чашек и ложек. А главное, гордостью для нашей юрты, стареньким и таким же побитым жизнью котелком. И судя по тому, как он оттянул мою руку, это изделие из чугуна останется еще не на одно столетие после ухода шамана, а может и его потомком. В окончании поручения, пришлось повернуть к общему костру и разжиться внушительным куском мяса. Подвесив один из вялившихся здесь боков, по указанию орка, за котелок, без лишних слов и каких-либо порицаний двинул за ним к юрте шамана. Видимо всем уже было известно, где разместили Очира. И мы без сворачивания и плутании, вышли к знакомой крыше и не менее родной лошади, теперь топтавшейся у кольев возле поляны, привязанной за узду. Вот только мучения мои на том не окончились. Стоило дойти и скинуть все на плечи уже не находившей себе места невольнице, как Далель, поспешил обратно и мне пришлось его окликнуть: