Беглого взгляда хватило Конану, чтобы понять, что людей растерзал какой-то зверь. Но какой именнокиммериец терялся в догадках. Даже саблезубый тигр, ужасный хищник Пиктских Дебрей, все-таки не смог бы уничтожить целую деревнюравно как и любой из здешних зверей известных Конану. Киммериец невольно вспомнил свои приключения в Черных Королевствах и исполинского дракона, которому поклонялись вырождающиеся жители Ксухотля. Могло ли здесь оказаться подобное чудовище? В голове у Конана всплыли слова Валанна, покойного губернатора Конайджохары: «Ни один белый не знает, что скрывается по ту сторону Черной реки».
Но как бы то ни былоздесь киммерийцу оставаться нельзя. Он бы и сам никогда не подошел близко к деревне, если бы его не ввела в заблуждение тишина, которой обычно не бывает вблизи людских поселенийдаже у пиктов. В любой момент могли появиться или соплеменники погибших пиктов, либо та тварь, что растерзала их.
Киммериец бросил последний взгляд на разрушенную деревню и заметил кое-что, на что раньше не обратил внимания. Деревня была не просто разрушенавсюду виднелись большие ямы и округлые провалы, почти засыпанные землей и камнями. Больше всего это напоминало ходы дождевых червейувеличенных в сотни раз. Холодок пробежал по спине у Конана при мысли о том, что под ним, возможно, роет свои норы огромная тварь.
Возможно, что она вернется.
Не двигатьсяпослышался позади Конана и тот скрипнул зубами, узнав ненавистный пиктский выговор. Бросай оружие или ты умрешь.
Проклиная себя за неосторожность, Конан медленно повернулсякак он мог забыть о том, что находится в Дебрях. Сощурив глаза, он внимательно смотрел на пятерых человек, с разных сторон выходящих из лесу. Трое явно были чистокровными пиктаминевысокие, смуглые мужчины, в набедренных повязках и мокасинах. По узору татуировки и перьям в волосах Конан узнал в них Ястребоводно из самых сильных племен постоянно тревожащее набегами аквилонское пограничье. Все трое держали луки с натянутой тетивой и положенными на них стрелами, костяные наконечники которых были вымазаны зеленоватой массой. Киммериец признал яд желтой жабы, водящейся в самых труднодоступных уголках пиктских болот. Яд этот не убивал, но вызывал мгновенный паралич, длящийся от нескольких часов до целых суток. Оставаться недвижным во власти дикарей Конану хотелось меньше всего, поэтому он не без некоторых колебаний бросил сначала секиру, а потом и кинжал.
Четвертый из этой троицы не был пиктому него были белая кожа, серые глаза и русые волосы. Конану на мгновение даже показалось что перед ним хайбориец. Однако черты лица и причудливая татуировка опровергали эту мысль. Это был лигуриец, белый дикарь, смотревший на Конана не более дружелюбно, чем его смуглые союзники.
Однако внимание Конана приковал пятый человеквернее пятая. Высокая стройная девушка, с распущенными черными волосами приковывала взгляд своей дикой красотой. Набедренная повязка из шкуры пантеры охватывала ее соблазнительные бедра, еще одна полоска кожи, чуть меньшая, поддерживала круглые груди. Стройные ноги были обуты в мокасины расшитые узором из бус. Черными глазами и волосами женщина походила на пиктов, но ее кожа была светлее, сама она выше, чем пиктские женщины, черты ее лицаболее правильными. Глянув на лигурийца рядом, Конан сразу понял ее происхождениеполукровка. Густые волосы, перехватывал тонкий обруч, блестевший чистым золотомявно хайборийской работы.
Женщина первая нарушила молчание.
Ты не пикт, произнесла она на довольно сносном аквилонском.
Нетрудно это заметитьфыркнул Конан.
Ты киммериец, продолжала она.
Конан кивнулмежду его народом и жителями Дебрей шла нескончаемая, лютая вражда, истоки которой терялись во тьме веков. Так что отнекиваться было бесполезнопикты хорошо знали, как выглядят киммерийцы.
И зовут тебя Конан, закончила девушка.
Ни один мускул не дрогнул на лице киммерийца, когда он тяжелым взглядом сверлил женщину. Лесная жительница откуда-то знала его и это знание не сулило ему ничего хорошегослишком велик был кровавый счет, который накопили пикты к лучшему следопыту Конайджохары. И сейчас пикты рядом с ней невольно заворчали, словно волки взявшие след, туже натягивая луки. Однако стрелять не спешили.
Не знала, что аквилонские ищейки стали забираться так глубоко, произнесла девушка. Думала, что падение Конайджохары отбило у ваших королей желание соваться в чащу.
Нумедидес не мой король, проворчал Конан. И я больше не на аквилонской службе. По ту сторону Громовой реки меня ждет только петля и плаха.
И ты думал, что здесь к тебе отнесутся лучше? издевательски произнесла девушка. К тебе? К киммерийцу?
Конан пожал плечами, не считая нужным отвечать на этот вопрос.
Что здесь произошло? резко переменила она тему.
Откуда я знаю? приподнял брови киммериец. Это ваша страна, не моя. Кому как не вам лучше знать, что за тварь может растерзать целую деревню.
Какое-то время они с девушкой мерились взглядами, потом она повернула голову и небрежно бросила своему светловолосому спутнику.
Корта, свяжи ему руки.
А я тоже тебя знаю, вдруг произнес Конан. О тебе много говорили следопыты в Тускелане. Ты Кварада, Колдунья из Скандаги.
Девушка никак не отреагировала на эти его слова, в то время как лигуриец опасливо подходил к нему, держа в руках связку сыромятных ремней.
Сложи руки за спиной, произнес он и Конан повиновался. Конечно, он мог попытаться скрутить лигурийца и прикрыться им как щитом, но он сомневался, что это удержит пиктов от выстрела. Лучше быть со связанными руками, чем парализованнымзаключил про себя киммериец. Что-то ему подсказывало, что у колдуньи на него имеются иные планы, чем обычная кровавая потеха пиктов. Ну что же поиграем в эти игрыпосмотрим, у кого это получится лучше.
Лигуриец собрал его оружие и вскоре небольшой отряд уже быстро шел по едва заметной звериной тропке петлявшей между могучими деревьями. Пленившие Конана пикты не спускали глаз со своего пленника. Тот шел спокойноруки его были на совесть связаны, да и шедшие рядом дикари хоть и убрали луки за спину, но стрелы держали в руках. В руке пикта отравленный наконечник мог точно так же проткнуть кожу, как и на стреле выпущенной из лука. Да и Квараду не стоило сбрасывать со счетовкиммериец имел неплохое представление о том, на что способны пиктские колдуны.
Вскоре лес впереди стали редеть, послышались голоса, а вскоре показался и частокол пиктской деревни. Улучшив момент Кварада, до сих пор шедшая впереди, оказалась рядом с киммерийцем. Острый нож рассек путы на руках. Колдунья шепнула ему на ухо.
Хочешь житьподтверждай все, что скажу я. Но только если от тебя потребуют ответа. В остальномпомалкивай.
Конан не словом, ни жестом не выразил своего согласия или несогласия. Разминая затекшие руки, он еще раз подумал о бегстве, но тут же отбросил ееднем, возле вражеской деревни у него практически не было шансов уйти. Да и пикты с отравленными стрелами неотрывно следили за ним. Придется еще потерпеть их общество Конан уже понял, что угодил в центр какой-то непонятной интриги, слишком сложной, чем та которую можно было ожидать от лесного племени. И в центре этой интриги находилась Кварада, похоже, имевшая более широкий круг общения, чем ее дикие соплеменники.
Они подошли к воротам. Смуглые воины с ожерельями из волчьих зубов схватились за оружие при виде киммерийца, но Кварада тихо сказала несколько слов и им всем разрешили войти в деревню. Чумазые дети исподлобья, словно волчата, смотрели на Конана, пока их матери не уводили их в хижины, а вместо них наружу выходили взрослые мужчины. Скапливаясь в кучки, они следовали за небольшим отрядом, бросая недружелюбные взгляды не только на киммерийца, но и на его спутников. Конан, уже уразумевший, что попал в деревню Волков, припомнил, что между ними и племенем Ястреба никогда не было большой любви.
Сопровождаемые молчаливым эскортом, увеличивавшийся с каждым пройденным домом, Конан и его пленители вышли к центру деревни. Посреди утоптанной площадки возвышались пиктские идолы, покрытые запекшейся кровью. Возле них стояло двое человек, судя по всему давно ожидавших гостей. Первый был невысоким, как и все пикты, широкоплечим мужчиной, все лицо и тело его покрывала замысловатая татуировка. Из одежды, помимо набедренной повязки, его тело покрывало и шкура волка перекинутая через плечо. Эта шкура, так же как и золотой браслет зингарской работы, охватывающий запястье, показывал его высокий статус в племени Волка. Рядом же с ним стоял худощавый, но для пикта довольно рослый старик. По бесчисленным амулетам и фетишам, свисавшим на кожаных ремешках с худой шеи, Конан опознал шамана Волков. Тогда второй человек был военным вождему пиктов он делил власть с колдуном. Холодные глаза служителя лесных богов бесстрастно глядели на Конанав отличие от вождя смотревшего откровенно враждебно.