8
За три незаметно пролетевших года, Льяна очень изменилась. После родов, при хорошем питании, худощавое тело округлилось и приобрело соблазнительные женственные формы. За последние спокойные года она подросла и похорошела ещё больше, превратившись в статную роскошную красавицу, главным украшением которой стали необычные серебристо-белые волосы, обрамлявшие золотисто-смуглое лицо с большими, таинственно сверкавшими карими глазами. Многие мужчиныи во дворце, и вне его, рабы, свободные, слуги и господазаигрывали с девушкой, соблазняя всеми мыслимыми способами. Но, наученная горьким опытом и полная недоверия ко всему мужскому роду, Льяна не поддавалась соблазнам, редкие позывы неудовлетворённой плоти подавляя усилием воли. Помогало также сдерживать страсть одно обстоятельство: она давно и безнадёжно желала Альдрика. Не то, чтобы она была в него влюблена, но какое-то чувство, несомненно, присутствовало. Чувство, часто возникающее у юных учениц к обаятельному учителю. Она желала его, как мужчину, не более; хотела обладать им, как труднодоступной вещью. Но принц, к сожалению, до сих пор относился к девушке, как к ребёнку, не замечая, как она превращается в соблазнительную женщину.
Став старше и поднабравшись опыта у подружек, Льяна решила попробовать завоевать принца, не дожидаясь, пока он обратит на неё своё рассеянное внимание. Благодаря щедрости господина, она одевалась в красивые платья, давно расставшись со скромным нарядом рабыни. Могла пользоваться косметикой и благовониями. Почти все во дворце считали, что Льяна или наложница, или домашняя любимица принца Альдрика. Домашними любимцами называли рабов, пользовавшихся особым расположением господ. И это предположение казалось верным: кто же тогда Льяна, если не домашняя любимица? Ухоженная, обученная, самоуверенная, свободно разгуливающая по дворцу, отказывающая в покровительстве даже вельможам высокого ранга? Она постоянно находилась рядом с господином, даже, когда он выходил на редкие прогулки в парк или посещал родственников. Последние два года принцу не раз предлагали продать Лианну за весьма большие суммы, но Альдрик категорически отказывался. Это лишь укрепляло сплетни, гулявшие по дворцу.
Но Альдрик, как всегда, был глух и слеп ко всему, что не касалось его любимых занятий. Зато Льяна держала глаза и уши широко открытыми, замечая всё происходящее во дворце. Несмотря на то, что большую часть времени она проводила рядом с господином, девушка была в курсе всех событий и дворцовых интриг, благодаря болтливым подружкам-прислужницам. Она одной из первых узнала о тяжёлой болезни пэра, и что дни его сочтены. Знала, что младший брат господина, принц Кайот, ненавидит и презирает старшего брата, и плетёт интриги, чтобы самому сесть в кресло пэра Латоса после смерти отца. Знала и то, что большинство вельмож поддерживают его, считая Альдрика чудаком и отшельником, не пригодным для управления такой большой и дикой провинцией, как остров Латос. Но пэр больше любил старшего сына, отпрыска первой жены, первенца среди многочисленного потомства, и не слушал доводов советников и подчинённых.
Тучи начали сгущаться в последние дни болезни правителя. По дворцу бродили смутные и неясные слухи о готовящемся перевороте и амбициях молодого Кайота. Все ожидали тревожных и, возможно, не очень приятных перемен, только Альдрик безмятежно и спокойно просиживая дни в кабинете.
Дарджо тоже беспокоился, нюхом старого вояки чуя запах приближающейся беды, пытаясь предупредить господина, обратить его внимание на происходящее. Но принц лишь раздражённо отмахивался, предлагая слуге "не забивать голову всякими глупостями и меньше прислушиваться к сплетням".
На фоне общей тревоги, Льяна и Дарджо сблизились. Однажды вечером, укрывшись в гардеробной комнате, они обсудили сложившиеся обстоятельства и выработали план, на случай непредвиденной ситуации.
Как-то, роясь среди свитков и карт, Льяна, случайно, обнаружила старый план дворца. При помощи Дарджо, она разобралась с чертежами, и обнаружила скрытые в стенах и под полом потайные ходы, соединяющие многие комнаты дворца и ведущие за его пределы. В тот же день они обследовали ход, идущий из кабинета Альдрика в подвалы, откуда уже другим ходом можно было выйти на опушку леса далеко от дворца. Ходы покрывала вековая пыль, стены кое-где осыпались, вращающиеся панели и потайные пружины заржавели и скрипели, но всё же работали, и девушка надеялась, что, в нужный момент, они не подведут. В лесу, недалеко от выхода потайного хода, в укромном месте, Дарджо спрятал всё необходимое на случай поспешного бегства, а в селении на опушке, у знакомого крестьянина, держал четырёх сильных выносливых лошадей.
После всех приготовлений, душа Льяны немного успокоилась. Но всё же она продолжала тревожиться, и последние дни ни на миг не оставляла принца одного. Она молила всех богов, которых знала и о которых только слышала, чтобы они не допустили несправедливости, и её тревожные предчувствия не оправдались. Но, то ли боги не услышали её молитв, то ли она молилась недостаточно усердно, то ли у богов были свои, неведомые смертным, планы, только настал этот ужасный день, которого она опасалась И тогда девушке пришлось вспомнить бурную молодость и все умения и навыки, переданные отцом.
*
Это случилось на пятый день после похорон старого пэра. В этот день, после полудня, должен был заседать Совет Короны, утверждавший наследника умершего правителя в законных правах. Альдрик, находясь в своих комнатах, одевался в парадные одежды. Льяна и Дарджо помогали ему. Внезапно из коридоров донёсся шум, дверь резко распахнулась, и в комнату вошли трое солдат во главе с сержантом. Это оказались воины Латорийского гарнизона, а не дворцовые стражники. Принц обернулся и удивлённо спросил:
Что это значит? Как вы посмели войти без разрешения?
Ваше высочество, по приказу пэра Кайота вы арестованы, ответил сержант, глядя на принца. Мне приказано доставить вас в Башню Света. Прошу следовать за мной, милорд.
Что?! изумлённо воскликнул Альдрик. С каких пор Кайот стал пэром?
Не вынуждайте меня применять силу, усмехнулся сержант. Мне приказано, в случае сопротивления, убить вас. С этой минуты ваша жизнь никому не нужна.
Лжёшь, предатель, выступил вперёд Дарджо. Она нужна мне. И нужна другим честным людям, не продавшимся узурпатору за гроши.
Заткнись, старый болван, пока я не перерезал твою глотку! рявкнул сержант, обнажая меч.
Я старый солдат, а не болван, и воевал, когда ты ещё сидел на горшке, ответил Дарджо и выхватил спрятанный за поясом рапиттрубочку с отравленной стрелой, с действием которой Льяна познакомилась в былое время. Быстро поднеся её к губам, он сильно дунул. Маленькая стрелка, на этот раз смазанная смертельным ядом, попала сержанту точно в глаз. Он закричал, но его вопль через миг перешёл в хрип. Зашатавшись, он упал. Меч выпал из его руки и, звеня на каменном полу, подкатился к ногам принца. Но Альдрик, поражённый и оглушенный случившимся, даже не попытался его поднять. Это сделала Льяна. Меч казался тяжеловатым для давно не знавших тяжёлой работы рук, но она не потеряла хватки, разве что не была такой быстрой, как прежде.
Правила раторрской борьбы гласили: нападениелучший способ защиты, неожиданная атакаполовина успеха. И Льяна, как только в её руке оказался меч, тут же нанесла первый удар ближайшему солдату. Когда-то она прошла хорошую школу фехтования у Эльвина Кори и других корсаров, а гарнизонные солдаты давно не участвовали в настоящих схватках. К тому же, они не ожидали сопротивления, тем более, от девчонки-рабыни и старого слуги. Их растерянность сыграла на руку Дарджо и Льяне. Рапит старика выплюнул ещё одну стрелку и ещё один солдат упал на пол, подёргиваясь в предсмертных судорогах. Льяна завязала бой с одним из двух, оставшихся в живых. Клинок девушки успел рассечь ему рукав куртки, пока он сообразил обнажить свой меч и начать обороняться. Льяна знала, что долгого боя не выдержитсилы неравные. Ей могли помочь только быстрота и умение, поэтому сразу применила весь арсенал полученных когда-то знаний, чтобы обезоружить воина. В этом ей помогли раторрские приёмы, ведь они были разработаны именно для того, чтобы обезоружить и убить противника как можно быстрее.