Онсветлый фейри.
Онкрылатый.
Онсумасшедший крылатый, который живет в одной комнате с высшим демоном Геенны вот уже пять лет. Более того, во всем доходном доме онединственный представитель светлых рас: соседи снизусемья троллей, а сосед сверхувервольф и именно он сейчас не дает ему, Касси, заснуть.
Я бы посоветовала тебе смириться с судьбой, слышит он голос Лиз. Она, в отличие от него, уже давно встала, кажется во время третьей или четвертой песни, когда стало ясно, что вервольф Артих не собирается перекидываться, предпочтя остаться в человеческом обличье до того момента, когда полная Луна побледнеет и перестанет заливать Город и весь подлунный мир своим зеленоватым светом.
Касси не хочет отвечать Лиз. Он не хочет открывать рот. Возможно, потому что совершенно не в силах сказать хоть что-нибудь вразумительноеслишком уж устал.
Бесит. Все вокруг его бесит.
Касси высовывает голову из-под подушки и смотрит на напарницу.
Беситэто словечко Лиз, он очень долго сопротивлялся, но совместная жизнь с вечно сквернословящей демонессой дает о себе знать: он почти уже забыл слово «раздражает».
Лиз сидит за столом, уткнувшись носом в чашку с ароматным чаем. Глаза ее полузакрыты: она так же, как и Касси, жутко хочет спать. Одетая в полупрозрачный пеньюар кремового цвета, при свете единственной свечи она кажется ему прекрасной. Она очень красива, его напарница Лиз. И Касси уже давно перестал это отрицать.
Эль, хватит на меня пялиться, иначе я тебя выгоню, Лиз замечает взгляд Касси и сердито хмурится.
Она грозится его выгнать каждый день, иногда даже чащеэто скорее присказка, чем угроза. И это обещание никак не зависит от графика их ссор. А ссорятся они всегдавсе-таки слишком разные. Они бранятся по несколько раз на дню, но вот уже восемь лет, как они почти не расстаются: Лиззи утверждает, что его уныние слишком вкусное, чтобы она могла отдать такой деликатес кому-нибудь другому, а Касси все еще нужна ее помощь.
И это правда. Часть правды.
Ему действительно нужна Лиз, ведь он все еще в бегах. Но Касси давно уже осознает, что даже если у него и был бы какой-нибудь другой способ скрываться от королевы Даронийского леса, он бы им никогда не воспользовался. Ему не нужен другой способ. Ему нужна Лиз.
Он не хочет расставаться с ней. Он не мыслит существования без той, что спасла его жизнь в обмен на улыбку. Он уже и не представляет, как бы он жил без неедемонессы-альбиноса, которая, щадя его чувства, согласилась стать воровкой, покинув Гильдию Убийц. Он не может покинуть ту, которая разделила с ним кров, когда его жилище сгорело дотланаверняка, по милости очередного Песчаного Котапоследнего, ибо Касси уверен, что королева до сих пор думает, что он мертв.
Вот уже пять лет, с тех пор как его квартирки не стало, он живет рядом с Лиз, спит рядом с ней, не решаясь прикоснуться и сказать, что он ее любит.
Смешно: крылатый, который влюбился в высшего демона Геенны. У демонов нет души, при всем желании Лиз никогда не сможет ответить на его чувства. И именно этот факт кормит ее уже пять лет.
Интересно, она знает, что именно порождает то уныние, что она пожирает в эфире? Знает ли она, что глядя на нее там, на границе, он продолжает ее любить? Знает ли она, что его завораживают звонкие переливы маленьких колокольчиков на ее оранжевых волосах? Что он почти плачет от счастья, купаясь в золотом свете ее глаз?
Знает ли она, что когда он видит ее в человеческом обликекогда ее глаза зеленые, а волосызолотые, он изнемогает от желания поцеловать ее?
Он целовал ее один раз. Восемь лет назад. В тот день, когда подарил ей улыбку.
Касси думает, о том, что она знает. Наверняка она знает, что именно он чувствует к ней.
Но ей все равно.
Она же демон.
Именно эта мысль становится последней: задумавшись, он перестает слышать заунывные песни вервольфа Артиха и погружается в сон.
Л.
Эль заснул, а я вновь поблагодарила Падшего, что мой напарник спит очень шумно: такой сап подделать просто невозможно. Но я все равно проверила: на цыпочках подошла к крылатому и легонько дунула ему в лицо.
Фейри уморительно сморщил нос, но сопеть не перестал. Очень хорошо! Наметилось у меня одно дельце, на которое нужно идти одной.
Быстро переодевшись в рабочую одежду: черную рубаху свободного покроя, удобные штаны с кучей карманов и мягкие кожаные сапожки, позволяющие ступать совершенно бесшумно, я тихонько выскользнула из комнаты.
Город Тысячи Рас никогда не спит, а уж в ночь полной Луны, когда вервольфы сходят с умаи подавно. На улицах то тут, то там, бродили волки, время от времени сцепляясь с кошаками-элуантропами, а из многочисленных таверен и мелких пабов слышались заунывные песни тех, кто решил не обращаться в эту ночь.
Земля-а-а-а мне бу-у-у-удет пу-у-у-ухом, но я все-е-е-о-о равно-о-о-о приду-у-у-уууу
В этот раз я не проклинала привычку Артиха проводить самую беспокойную ночь месяца домапод его вой заснуть было совершенно невозможно, а сегодня мне было нужно именно это.
Стояла середина лета, а сегодняшняя ночь казалась особенно теплой: хотя, наверное, меня грели мысли о скорой встрече с особо прибыльным клиентом, которого мне подогнал Хытьстарый приятель-огр, который считал меня симпатичной даже в те времена, когда моя улыбка внушала остальным лишь отвращение.
Жалела ли я о том, что когда я связалась со светлым, мне пришлось оставить ремесло убийцы? Нет. Отправлять существ к Падшему (за годы в Гильдии Убийц мне почему-то встречались исключительно грешники), конечно, весело, но лишать их не жизни, а имущества, оказалось еще веселей. Особенно, если видеть их лица в момент обнаружения пропажи. Но, к сожалению, сим дивным зрелищем я могла полюбоваться далеко не после каждого заказа. А жаль
Что тут скажешь, за последние восемь лет я здорово разбаловалась. Мало того, что Эль исправно снабжал меня унынием, так еще и оказался на редкость удобным напарником: теперь у меня был тот, кто в самый опасный момент мог схватить меня в охапку и унести к небесам. Блестящие крылья фейри, прозрачные и выглядящие откровенно хлипкими, на поверку оказались способными поднять в высь нас обоих.
Я старательно это скрывала, но иногда я «попадала в безвыходную ситуацию» намеренно. Просить Эля покатать меня просто так я почему-то стеснялась. Мне казалось глупым показывать, насколько мне нравится это ощущение. Полет. Демоны не летают. Это неправильно.
Впрочем, мы с фейри оба были неправильными.
На том и сошлись.
Я миновала три квартала прежде чем свернуть в один их глухих темных переулков, где мне была назначена встреча. Клиент наверняка из вампиров: только кровососы любят обсуждать важные дела глубокой ночью. Мысль о том, что в переулке меня может ждать багабу, я не рассматривала. В общем-то, именно поэтому я напарника сегодня решила не привлекать: не все темнята, увидев сверкающие крылья Эля, соглашались иметь дело с нашей парочкой. Хыть намекнул, что сегодняшний клиент как раз из таких.
В переулке было темно. Совершенно. Даже зеленый свет полной Луны, казалось, избегал этого места. Сделав в кромешной тьме пару шагов, я остановилась и прислушалась. Сначала ушами, а потом и к эфиру. Уши говорили, что переулок совершенно пуст, но на границе я кое-что почувствовала. Какую-то эмоцию, для меня не вкусную. Положительную. Не мой рацион.
Есть кто? не выдержав давящей тишины, я подала голос и испугалась сама себя: уж очень громко у меня получилось.
Никто не ответил. Тишина стала совсем уж зловещей.
Я поежилась и вновь попыталась понять, что же творится в эфире. Что-то приятное для носителя. Не радость точно: меня, как Шутника, от радости начинает тошнить.
Не удовольствие, хотя близко. Очень близко точно!
Некто в переулке испытывал предвкушение! Вот только, что именно он предвкушал?
Я сделала шаг назад и достала из кармана штанов складной ножичек, на вид совсем безобидный если не знать, что именно он был моим основным орудием, когда я состояла в Гильдии Убийц.
Я от Хытя, может, надо было с этих слов начинать?
Молчание оставалось единственным ответом.
А вот предвкушение стало совсем уж откровенным.
Мне стало как-то тревожно.
Может, я зря с собой Эля не взяла?
К.
Касси резко просыпается и довольно долго смотрит в потолок, пытаясь понять, что же именно его разбудило. Артих все еще поет, да и с улицы доносятся отголоски тоскливых песен иных оборотней, но пробуждение было внезапным, будто его, Касси, кто-то сильно толкнул.