А вообще он ощущал, что уже опоздал. Деший выбрался из города, и где он залёг, могли только Тёмные духи сказать. Может, он подался не так далеко, боясь выпустить из виду Майяри, а может, решил скрыться совсем, посчитав, что дело приняло слишком дурной оборот. Если Деший предпочёл второй вариант, то он, Ранхаш, остался с пустыми руками. Ну не совсем с пустыми
Мужчина почувствовал себя псом, разогнавшим всех амбарных крыс, пытавшихся умыкнуть мешок с зерном, и оставшимся наедине с перепуганной дикой кошкой, которая невесть зачем припрятала зерно от острозубого ворья. Зерно цело, но его нет; грабители разбежались, бросив свои норы, и теперь поди их найди; зато есть кошка, которая спасла амбар от разграбления, но теперь не хочет возвращать мешок с добром. И разбежавшиеся крысы вызывали большую досаду, нежели недоступное зерно и своевольная кошка.
К кошке он уже почти привык.
Выудив из стопки скреплённые зелёным сургучом листы, харен уставился на первую строку.
Амайярида Мыйм
Взгляд бегло скользнул по листу вниз. Ни одного слова правды. Кроме рекомендаций. Он успел познакомиться с её характером, темпераментом, складом мыслей, принципами и уже даже понимал, чего ждать от неё в той или иной ситуации. И в то же время он практически ничего про неё не знал. Сгусток эмоций, мыслей и поступков без имени и прошлого. Амайярида Мыйм! Как печать неразрешимой тайны. Которая всё-таки продолжала вызывать раздражение.
Тпр-р-ру! Стойте, твари!
С улицы донеслись громкое ржание, возмущённый крик местного пекаря и скрежет колёс по наледи. Внутри шевельнулось предчувствие чего-то неприятного. Ранхаш поднялся и подошёл к окну.
Напротив входа в сыск остановился большой чёрный экипаж, на задке которого друг на дружке громоздилось множество чемоданов. Невысокий и кряжистый кучер с голой, как колено, головой сочно ругался на нетерпеливо переступающих коней. Те отвечали всхрапами и ржанием, которое при некотором воображении можно было принять за ехидное. Дверца экипажа распахнулась, и вниз бойко спрыгнул не очень высокий, чуть выше среднего роста, мужчина. Гибкий, подвижный, обманчиво утончённый. Короткие, чуть ниже ушей, светло-рыжие оранжево-рассветного цвета волосы задорно изгибались вверх, придавая своему хозяину воистину хулиганский вид, и были так узнаваемы, что Ранхашу даже не пришлось присматриваться к слегка вытянутому, но приятному лицу приехавшего.
Ноздри харена хищно шевельнулись, а в глазах на мгновение словно волна лавы прокатилась. Отвернувшись от окна, Ранхаш присел на подоконник и, сложив руки на груди, приготовился ждать.
Внизу послышался знакомый до зубовного скрежета бойкий голос, которому ответил несколько растерянный сыскарь, дежуривший у входа. По лестнице загромыхали сапоги, и совершенно спокойный харен холодным взглядом встретил вошедшего мужчину.
Ба, Ранхаш, по лицу гостя расползлась заразительная широкая улыбка. Даже не надеялся встретить тебя здесь в день приезда. Ты же на месте не сидишь.
Холодный взгляд столкнулся с ехидным прищуром.
Не очень рад видеть вас, господин Иезар, прохладно отозвался Ранхаш.
Всё такой же нудный, весело поморщился оборотень. Мы так давно не виделись, а ты так холоден.
Давнего знакомого, с которым он когда-то имел несчастье вместе учиться у мастера Дагрена, Ранхаш предпочёл бы увидеть на погребальном костре. Ради такого случая он даже проявил бы немного теплоты. Ушлый и расчётливый лис обладал редкой, невероятно гадкой способностью заставлять окружающих мечтать о его смерти. И Ранхаш как-то пробовал осуществить эту мечту. Вряд ли Иезар забыл об этом.
Харен отметил, с какой проницательной цепкостью улыбающийся гость осмотрел кабинет и задержался взглядом на накренившейся стопке. Иезар всегда успевал подметить многое за очень короткое время. Но нередко упускал самое важное. На скреплённые зелёным сургучом листы внимания он не обратил. Осмотревшись, лис опять весело сощурил светло-зелёные глаза и с улыбкой уставился на хозяина кабинета.
Устроился, как всегда, так себе. А где господин Шидай?
С мастером Дагреном строит малолеток, тяжело отозвался Ранхаш.
При упоминании мастера улыбка едва не слетела с лица Иезара. Наверное, Дагрен и Шидай были единственными, рядом с кем этот проходимец был готов отбросить свои ужимки.
Как жаль, фальшиво опечалился он. А я привёз тебе письмо. Думаю, оно тебя порадует.
Запечатанный конверт из плотной бумаги с вытесненным на сургуче гербом хайнесакоронованной совойРанхашу совсем не понравился. Сломав сургучную нашлёпку, он неспешно извлёк письмо и понял, что перед ним официальный документ, украшенный внизу размашистой подписью и пурпурным оттиском печати.
Приказ о назначении
По высокой воле хайнеса харен Ранхаш Вотый назначается главой Жаанидыйского сыска со всеми причитающимися данной должности полномочиями.
Пост главы Санаришского сыска, который харен занимал ранее, а также все дела, которые он вёл, передаются Иезару Олшию вместе с должностным чином податия.
Харену Ранхашу Вотому надлежит передать все дела податию Иезару Олшию и до начала первого месяца весны прибыть в Жаанидый для вступления в должность главы Жаанидыйского сыска.
Сей приказ подписан вторым днём второго зимнего месяца светлейшим и сильнейшим хайнесом Иерхаридом.
Ранхаш развернул второй лист и увидел уже знакомый почерк самого хайнеса. Лаконичная манера письма тоже ему была знакома: на пост главы Санаришского сыска его также назначал хайнес.
Уважаемый харен!
Прежний глава Жаанидыйского сыска ушёл в отставку, и в поисках подходящей кандидатуры на такой важный пост я обратил свой взор на Вас. У Вас блестящая репутация, Вы успели проявить себя, будучи главой «теней», и Ваш прадед, Шерех Вотый, чьи слова редко расходятся с действительностью, дал Вам исключительные рекомендации
Дальше Ранхаш читать не стал. Шерех Вотый! В груди заклокотал гнев, но, столкнувшись с насмешливым взглядом Иезара, Ранхаш заставил себя остыть.
Поздравляю с повышением! голос лиса вроде звучал искренне, но вот глаза
И он, и сам Ранхаш понимали, что кое-кого отстранили от дела.
Отлично, харен спокойно сложил письмо и, шагнув к столу, забрал листы, скреплённые зелёным сургучом, и ещё пару конвертов. Это моё личное, заявил он, под хитрым прищуром Иезара убирая бумаги во внутренний карман.
А ввести меня в курс дела? весело приподнял нежно-рыжие брови лис, глядя, как Ранхаш набрасывает плащ на плечи.
Уверен, что вы, податий, прекрасно справитесь сами.
Насмешливый голос Иезара остановил его уже у самой двери.
Неужели тебе не хочется лично рассказать о том, что ты успел нарыть?
Ранхаш обернулся и честно признался:
Не хочется.
И вышел за дверь, оставив смеющегося лиса в одиночестве.
Ничуть не изменился, с удовольствием протянул Иезар и, отбросив веселье, уже с серьёзным лицом шагнул к столу.
Глава 10. Решение барса
Виидаш старательно пытался отрешиться от деланно бодрого и весёлого голоса Мадиша, отзвуки которого, постепенно удаляясь, доносились из коридора. На душе было пакостно и гадко от самого себя. Друзья волновались о нём, старались поднять ему настроение, а он мечтал о том, чтобы они просто ушли и оставили его одного. Прекрасный друг, ничего не скажешь.
Зазвучал тихий размеренный голос Майяри. На сердце одновременно стало спокойнее и тревожнее. Виидаш чувствовал, что цепляется на подругу, как за тонкий волос, всё ещё соединяющий его с миром, но в то же время ему нестерпимо сильно хотелось разжать руки и упасть подальше от неё. От подобных мыслей становилось стыдно и больно.
Расстроенный взгляд матери словно солью просыпался на растерзанную душу, и парень уставился на стену. Но и в ней он не нашёл успокоения. Родной дом казался тюрьмой, в коридорах которой заунывно и жутко стенали призраки. Виидаш, будто бы оторванный от внешнего мира, чувствовал себя чужим здесь.
Ну как наш больной? в спальню, лучась неподдельной бодростью, вошёл господин Шидай. Он у нас сегодня был большим молодцом. Вон сколько гостей принял.