Я- то пойду, не первый раз посылаешь, расхохотался наг, только это ты мне тот плед в руки сунул. Твоя же идея. Только чего сам не отнес?
Лиам не ответил другу, устало глянув на небо. Он и сам не понимал, от чего испугался подойти к леди. А равнодушно смотреть, как она дрожит на ветру, словно былинка, совесть не позволяла. Вот он и сунул в руки нагу старый плед, найденный в сундуке дилижанса. Свой порыв Лиам считал вполне логичным. Леди ничего ему плохого не сделала и заставлять ее мерзнуть он не хотел.
Но собственные реакции на миссис Роквул Лиама настораживали. Он никогда не был романтиком и привык пользоваться логикой вместо глупых эмоций. Опыт подсказывал, что эмоции в жизни только мешают, а то и жизни могут стоить, как его отцу. Именно на влияние его дурной крови Лиам и списывал редкие порывы эмоциональности, которые иногда проскальзывали в его характере, как он их не вытравлял.
Слишком хорошо он знал, как чувства могут ослепить человека, превратить его в ничтожную тень мужчины. И как глупые припадки благородства могут стоить положения и работы.
Именно поэтому лорд Нордвуд и служил в захолустной деревне на должности шерифа. А его отец, по вине глупых чувств, давно гнил в земле, потеряв все.
* * *
С первым рабочим днем, доктор Роквул, послышалось из распахнутой двери. И доброе утро.
Я вся была поглощена расстановкой книг в шкафу, а дверь оставила открытой, чтобы проветрить затхлое помещение медпункта, так что визитера заметила не сразу. Теперь в дверном проеме замер молодой брюнет в изысканном костюме, пошитом по последней моде. Если я не ошибаюсьмистер Мортинс, сын мера. Я плохо помнила наше с ним знакомство.
Просто вчера меня так растрясло в дилижансе, что к тому моменту, когда меня из него извлекли в морозные сумерки, было абсолютно все равно, которая из мужских особей на станции трясла меня за руку и радовалась моему приезду. Из желаний осталось только желание спать.
Меня привезли в маленький и уютный домик по соседству с медпунктом (больницей это место можно было назвать только в бреду) и передали на руки такой же маленькой и уютной старушкемиссис Брокс. Мы не успели с ней толком познакомиться, как я уже была завернута в плед, вооружена чашкой бульона и напутствием «я постель уже постелила, идите- ка спать, деточка». Мое сердце было навеки отдано миссис Брокс и я покорно поплелась спать.
С утра вашу покорную слугу накормили до отвалу и дали с собой на работу «тормозок» ужасающих габаритов. Так же миссис Брокс грозилась явиться помогать мне с уборкой, поэтому я спешила уменьшить объемы предстоящих работ.
Благодарю, мистер Мортинс, вливаюсь в новый коллектив больницы, улыбнулась я, растерянно наблюдая, как на мой стол ложиться букет роз.
Я озадаченно глянула на букет, на денди, стоявшего передо мной. Странный порыв меня немного покоробил, но я решила не акцентировать внимание на этом жесте.
Это от имени всего Лингро, мадам, заметив мой взгляд, мистер Мортинс смутился.
Мне стало стыдно, и я поспешила наградить мужчину улыбкой. Я давно уже отвыкла от подарков просто так. Особенно от мужчин. Гай всегда приносил мне цветы, чаще всего розы, он любил делать широкие жесты и принимать театральные позы. На людях он был безупречен, любил водить меня в дорогие рестораны и одаривать драгоценностями под восхищенные взгляды посетителей.
Я против воли потерла запястья, словно все еще ощущала тугую веревку на нем, царапавшую кожу. Браслеты и широкие колье я носила часто, они выгодно смотрелись на моей бледной коже и надежно скрывали синяки и ссадины, которые мой супруг любовно расставлял на моем теле. Но Гай в прошлом, как и вся та боль, что он мне принес.
Спасибо всему Лингро, улыбнулась я Мортинсу. мне очень приятно.
Ты, нет ты э
Странная возня на пороге заставила и меня и Мортинса обернуться. Эти звуки ознаменовали явление на порог больницы двух стожков. Я подозревала, что это были гномы- старатели, но по причине косматости, бородатости и общей нечесаности, они больше походили на подвижные болотные кочки, по ошибке явившиеся в гости к доктору.
Здрасте, синхронно заявили мне «стожки» и замерли посередине комнаты.
День добрый, чем могу служить? уточнила я, откладывая розы на подоконник.
Стожки заволновались и принялись переглядываться между собой, словно решали страшной важности вопрос. Мне захотелось выйти в центр комнаты и покрутиться, дабы эти двое шахтеров могли утолить свое любопытство. То, что именно этот недуг пригнал гномов в больницу, я не сомневалась.
Мы к доктору, нерешительно пробасила одна из «кочек».
Я к вашим услугам, спокойно заявила я.
А я тебе говорил! обрадовался «стожок» побольше и пнул товарища локтем в бок.
Чтоб я лопнул! выдохнул басивший визитер, Глем.
И мне протянули мозолистую ручонку с грязными ногтями. Я ее с готовностью пожала и представилась:
Доктор Бэатрис Роквул.
Рэм, с готовностью отозвался второй гном, шахтеры мы.
Я открыла рот, чтобы выразить маленьким землекопам, что очень рада знакомству с ними, но оглушительный грохот прервал не начавшуюся тираду. По земле прошла волна дрожи, стекла в окнах зазвенели, а одно с тихим хрустом лопнуло. Пол под ногами скрипел и, казалось, пришел в движение, а с потолка мелкой пылью осыпалась побелка.
Мортинс вовремя выставил руку, не дав мне рухнуть на пол. Гномы сосредоточенно смотрели в окно, где были видны заснеженные шапки гор.
Обвал? спросил Мортинс у старателей, или ваши опять подорвали одну из шахт?
Гномы синхронно замотали бородатыми головами и бросились к окну.
Мы шахты не подрываемопасно, прошептал «стожок» по имени Глем, там бригада Холга должна была быть, но они на разведку пошли Ой- ей
Пока мужчины обсуждали случившееся, я уже паковала в сумку нужное для оказания первой помощи. Если бригада гномов там, в горах, то среди них точно будут пострадавшие.
ГЛАВА 4
Леди, на дохлой лошади мы быстрее не доскачем, ехидно пробасили мне на ухо, пустите уздечку, вы задушите Грома.
Я со стыдом поняла, что и вправду хватаюсь за лошадиную уздечку, словно за спасительный канат над бездной. А Нордвуд, будь он трижды неладен, вместо того, чтобы игнорировать мою истерику, подтрунивает над ней всю дорогу. А дело в том, что я боюсь лошадей. Я и лохматые гномы как раз выскакивали из здания больницы, а мимо нее уже мчалось несколько мужчин на лошадях, одним из них был, естественно шериф Нордвуд. И он, что тоже естественнопредложил довезти меня до шахты. А я, что для меня так же нормальноиспугалась.
Просто эта паническая боязнь лошадей у меня с самого рождения. Батюшка часто шутил, что причиной было фатальное падение с горшка, а я только кисло улыбалась и продолжала шарахаться от пони. Меня единственную на уроках верховой езды привязывали к лошади даже той, что смирно стояла на месте. Не знаю, в чем причина, но сидя верхом на лошади, я начинала совершенно по-особенному взаимодействовать с гравитацией. Я просто сползала из седла и норовила пасть к ногам быстроногого создания.
А теперь меня трясло и болтало в седле, куда меня, как куклу, усадил шериф. И как усадил! По- дамски, боком, так что неплодородные почвы севера могли принять меня в свои объятия в любую секунду. Я сначала хваталась за гриву Грома, потом за шерифа, потом в крайней степени отупенияза поводья. Земля комьями летела из- под конских копыт и под конец, окончательно сдавшисья зажмурилась.
После остановки я с трудом отделилась от седла, так что шерифу пришлось меня выдернуть. Шатаясь и икая от пережитого ужаса, я побрела туда, где уже кипела работа по расчистке завалов. Глэм и Рэм тоже были здесь, прискакав вдвоем на одной худосочной кобыле.
Что они делают в этой части гор? рявкнул Нордвуд, обращаясь к одному из гномовнеразлучников.
Те только ошарашено мотали головами и дергали себя за бороды. Чувство что неприятности у нас только начинаются, не отпускали меня все время, что я шла к завалам. Нордвуд всю дорогу сквернословил вполголоса и шарил взглядом по вершинам гор, словно выискивал там что-то.
Сэр, Холг только на разведку пошел и мямлил Глем.
И они бы по доброй воле на земли сасквочей не полезли бы, пискнул Рэм.
А от жадности легко бы наплевали на уговор с горным народом, рявкнул шериф, вы меня за идиота держите, Рэм!
Гномы опять замотали головами, но по взглядам было ясно, что они знали о намерении товарищей, нарушать неписанные правила здешних мест.
Это опасно? шепнула я шерифу, против воли оглядываясь по сторонам.
Сасквочи были народом диким и на контакт с другими расами шли неохотно. Там где они жили, просто пытались не нарушать границы поселений дикарей и держались от горных великанов подальше. Но, от мысли, что я своими глазами увижу горных людей, у меня против воли начинало чаще биться сердце.
Это место священно для здешнего племени, вздохнул Нордвуд, а гномы вечно сюда лезут, услышав от кого-то о залежах серебра именно здесь. Нас Мхора не тронет, но коротышек я даже защищать не стану.
Я согласно кивала словам шерифа и даже не сразу поняла, что со свистом прорезало воздух у самого лица и с хрустом вонзилось в землю.
Но, лучше вам отойти к камням, выдохнул Нордвуд, глядя на то, что чуть не лишило меня жизни. А потом выкрикнул горам, Мхора! Мы пришли с миром. Не стреляй!
Стрела! Настоящая, с пестрыми перьями на древке! Я подавила в себе припадок любопытства и отбежала к огромному валуну. Хотя дернуть стрелу спрятать ее на память очень хотелось. Из- за камней показалась долговязая фигура, и я окончательно приросла к камням, любуясь гордым отпрыском дикого племени.
Это была огромина, выше любого из людей на пару голов, даже Нордвуд казался на его фоне хилым карликом. Сасквоч стоял прямо, вздернув подбородок, и опирался на лук. Горный ветер трепал длинные, снежно- белые волосы, звенели бусины, вплетенные в длинные пряди. Все тело дикаря покрывала короткая серебристо- серая шерсть, словно плотно сидящий костюм, скрывала кожу, но не прятала бугрящихся мышц. Единственным клочком одежды на незнакомце была набедренная повязка из мелкой кожаной бахромы.
Лорд ветра! прорычал сасквоч, ты клялся, что люди не ступят на эти земли!
Нордвуд оглянулся на замерших у завалов людей и гномов. Махнул кому-то рукой и быстро зашагал к дикарю. Сасквоч в два прыжка преодолел небольшой уступ, на котором стоял до этого. Я медленно выползала из-за валуна, продолжая любоваться прекрасным существом. Этот сасквоч был уже немолод, что стало понятно, когда мне удалось разглядеть его лицо. Глубокие морщины прорезали лоб, лучами расходились от уголков миндалевидных глаз глубокого, какого-то льдистоголубого цвета. Жиденькая бородка была сплетена в куцую косичку, с медной бусиной на конце.
Люди пришли сюда помочь, громко произнес Нордвуд, под завалами гномы.
Сасквоч бросил беглый взгляд в сторону пещеры, заваленной огромными камнями.
Земляным людям мало тех гор, которые они уже изрыли? произнес он, сколько золота и серебра им нужно, чтобы их души были довольны?
Эй! Не все гномы алчные идиоты! обиженно выкрикнул Глем (или Рэм?) и перебежал поближе ко мне.
Мхора с отвращением проследил за коротышкой, вздохнул.
Не все, с усмешкой произнес сасквоч, вы с братом просто дураки.
Отзови своих солдат, Мхора, устало попросил шериф, мы заберем раненных и уйдем.
Солдат? Я пристальней вгляделась в горные хребты, но ничего кроме камней там не увидела. А Мхора только усмехнулся и поднял правую руку вверх. Я даже моргнула и головой потрясла, настолько неожиданным оказалось увиденное. Спустя миг после жеста Мхоры, на горных вершинах показалось около двадцати лучников.
Земляные люди нарушили договор с горным народом. Почему я должен беречь их жизни? За глупость часто платят кровью, будет им наука.
Из всего услышанного было ясно, что пускать нас дальше не собираются. А под завалами между прочим люди гномы. В общемживые существа. И тут, я как медик, уже не смогла тихо и спокойно отсиживаться за валуном.
Так нельзя! заорала я, бодрым шагом направляясь к замершим шерифу и сасковчу.
* * *
Когда Лиам понял, где именно Холга и его «землероек» настиг обвал, то первым порывом было взять лопату и присыпать землей всех выживших гномов. Для верности. Холг уже не первый раз нарушал запрет и ползал на свои разведки туда, куда Нордвуд запретил ему даже смотреть. Если гномов засыпало ранним утром, то они точно ковырялись в шахте всю ночь. А самое гадкое, что Лиам прекрасно знал, по чьей указке гном так нахально нарушает мирный договор с сасквочами.
Но наплевать на членов общины шериф не мог. Пускай ими руководил откровенный отброс, но другие старатели не от хорошей жизни дневали и ночевали в сырых тоннелях, пытаясь наскрести хоть щепотку драгоценной породы. А еще гномы не раз помогали жителям Лингро в горах, проводили опасными тропами во время снежных заносов, спасли мальчишку, провалившегося под лед. Да и в шахту лезть вызвались собратья ХолгаГлем, Рэм и еще парочка тех, кого Лиам вечно путал и не особенно запоминал. Людям нужно было разобрать завал и помочь перевезти раненных.
Все шло в штатном режиме, даже истерика леди- доктора, которая порядком веселила Лиама. Он не случайно сам вызвался везти леди к шахте. Во время легкой конной прогулки дамочка принялась визжать и дергаться, как настоящая истеричка, окончательно убедив Лиама в том, что в Лингро она на долго не задержится. Даже праведный гнев Мхоры был ожидаем. Но вот чего Лиам никак не ждал, так это того, что за его спиной леди завопит:
Так нельзя!
Ругательства шериф уже произносил как мантру. Они помогали ему выплеснуть тот гнев, который накопился за целое утро. Мхора только с любопытством изогнул бровь и посмотрел на леди.
Вы не можете бросить их там! Они же умрут! возмущалась леди, спотыкаясь на скользких от инея камнях. А если бы там были ваши граждане?
Мхора бросил беглый взгляд на Лиама и снова уставился на спешащую к нему леди.
Мой народ уважает чужие просьбы, холодно заявил сасквоч, когда Роквул подошла к нему и Лиаму, а гномы получили то, что заслужили.
И вы возьмете на себя вину за их смерти? гневно произнесла доктор.
Лиам снова с любопытством глянул на даму. Только что, сидя на коне, она визжала и напоминала кошку на горящей крыше, и вот, миг спустя уже злобно сопит, глядя в глаза дикарю, которому едва ли достает до пупка.
Они черви, пожал плечами Мхора, неотрывно глядя на леди, что мне их жизни