Тем более, весь обед мы снова спокойно болтали ни о чем. Я избегала называть его лэстром, чтобы он не стал задавать новые ненужные вопросы, но попытки поцеловать мою ладонь пресекла сразу же. А когда Эйтан предложил повторить такой приятный день хоть завтра же, заметила, что он просто мало знаком с другими невестами и было бы лучше, если бы он проводил время с каждой из них. Хотя бы с теми, кого считает адекватными. Принц ответил на это мрачно-задумчивым взглядом, но спорить не стал.
Очнулись мы в пять дня, когда до времени «икс» оставался всего час. А ведь еще нужно было одеться! Мне так точно! Посмеиваясь тому, что если мы вместе опоздаем на этот бал, нас завтра же отправят в Зал Советов для скрепления брака, мы спешно засобирались назад.
Но так как стационарный портал в ресторане был только один, а создать свой было нельзя, на выходе возникла неожиданная заминка: не только мы спешили вернуться во дворецот одного из дальних от нас столиков к порталу подошла еще пара. Как и мы, они не были окутаны иллюзорным маревом и не скрывали лиц.
И если одетую в серебристое вечернее платье черноволосую и темнокожую рееянку лэсту Ирию Лэ Фонтэл я узнала сразу жеоперная дива, ставшая настоящей сенсацией пару лет назад, часто оказывалась в центре скандальных новостей. То ее кавалера в белом костюме, отороченном серебристой вышивкой, в тон ее платья, я узнала только когда его взглядудивленный и яростный одновременноожег меня.
О, лэстр Лэс Реми! воскликнул Эйтан раньше, чем я успела отреагировать на эту встречу. Какая неожиданность! Лэста Лэ Фонтэл! он галантно поцеловал ее руку, чем вызвал легкую улыбку. И, кажется, из всех присутствующих она была единственной, кто в эту минуту улыбался искренне, хоть и чуть снисходительно. Эта неожиданность сразу стала в разы приятнее!
Взаимно, лэстр Лэ Виртэ, скупо оборонил Аттор и так же скупо коснулся моей руки, обжигая едва наметившимся поцелуем, эсса Суак. Вижу, вам не терпится завершить Отбор?
Эсса Суак? оживилась Ирия, не давая мне дать ответ Аттору. Теперь рееянка смотрела на меня своими просто огромными темно-карими глазами с еще большим интересом и абсолютным бесстыдством. Как на какую-то забавную зверушку. Мой несоответствующий обстановке наряд точно забавлял ее. Та самая?
Та самая, подчеркнуто вежливо ответила я, одаривая ее самой доброжелательной из своих улыбок. И при этом я понятия не имела, что она хотела этим сказать. Та самаякто?
Находиться здесь снова хотелось все меньше и меньше. Вопрос Ирии звучал насмешкой. Вопрос Атторапощечиной, создавая в груди ураган злости. Да кто они такие, чтобы делать обо мне какие-то выводы! Онаизбалованная кукла! Онхладнокровный убийца! И его белый костюмпросто какое-то невообразимое издевательство. Воображение легко дорисовывало на нем брызги крови. Алой, густой, детской
Меня почти тошнило. Пора было срочно уходить отсюда. Но выдавать себя врагам было нельзя. Паук и так наверняка заметил куда больше, чем было нужно. И, сжав руку на локте принца чуть крепче, чтобы он точно прислушался к моим словам, я снова перехватила инициативу:
Мы очень рады встрече, но мы спешим. Всего доброго, лэстр. Приятного вечера, лэста.
Да, нам точно пора, болванчиком закивал Эйтан. И, повторив вежливое прощание, поспешил уйти со мной.
Исчезая в портале рука об руку с принцем, я молилась нимфам, чтобы этот день, полный открытий, выжавших меня досуха, наконец-то закончился. Но впереди ждал бал.
Глава 8
Так и не прорвавшаяся за весь день истерика закончилась там же, где и началасьв моем домике, куда меня под ручку доставил Эйтан. Принц и не скрывал, что хотел бы еще немного задержаться, эрж знает, для чего. Но я отправила его к себе, сославшись на нехватку времени и на то, что кто-то весьма требовательно ломился в дверь под монотонное големское «Эсса Суак просила не беспокоить».
Поцеловав на прощание мои пальцы, нежно и очень долго, что выглядело совсем не по-дружески, принц исчез в новом портале, укрепив меня в мысли обязательно ночевать в компании Ририна всякий случай. Быстро пригладив волосы, которые всегда немного электризовались после переходов, я открыла дверьи напоролась на очень злую «сушеную рыбу».
Что вы себе позволяете, эсса Суак? сквозь зубы протянула секретарь, красная лицом, слегка растрепанная и сжимающая в руках какой-то мешок и средней величины шкатулку, обшитую зеленым бархатом. Почему я вынуждена почти десять минут пытаться достучаться до вас! Тем более, когда до бала осталось всего ничего!
Я не знаю, эсса Иган. Мне неизвестны мотивы ваших действий, я, как всегда, говорила вежливым тоном, но хамку хотелось поставить на место. А, может, сказалось общее напряжение: я устала пытаться понять, в какой паутине вязну. И если ли смысл бояться, если я как акробат над пропастью, только еще глаза завязаны? Шансы оступиться настолько велики, что можно быть увереннойобязательно оступлюсь. А раз так, зачем переживать?
Паника прошла окончательно, картина мира выстроилась полностью. Злые хамки в ней должны были ставиться на место. И именно поэтому эсса Иган теперь в гневе кривила рот. Сушеная рыба, как есть.
Ну, знаете! она уставилась на меня, наплевав на то, что летающие вокруг нас ирвиры оказались совсем близко. Вы ведете себя возмутительно!
Я удивленно вскинула брови. Это заявление секретаря было на границе дозволенного контрактом поведения. Но пока еще не пересекало ее. Но ничто так не бесит наглецов, чем показательное снисхождение! И я сменила тон голоса на почти ласковый.
Вы в любой момент можете пожаловаться на меня моему непосредственному начальствуглаве КР, от этих слов что-то дернулось в груди. Вспоминать о нем было больно. А теперь, позвольте, я буду собираться на бал.
«Рыба» разозлилась не на шутку. Ирвиры подлетели еще ближе, зависнув так, чтобы я попала в фокус со всех возможных ракурсов. Странно, никогда раньше не видела, чтобы эти птицы демонстрировали такую разумность. Или кто-то сейчас управлял ими издалека, или кто-то заранее дал все нужные команды, точно зная, что тут может быть скандал. Любопытно.
Позволяю, прошипела секретарь, протягивая мне мешок и шкатулку. И вот то, что вам просили передать распорядители. Чтобы через полчаса были готовы!
С этими словами она удалилась, гордо вскинув голову, а птицы остались, продолжая снимать меня. Слишком настойчиво. Избавиться от их внимания удалось, лишь захлопнув дверь. Хорошо, что внутри домика съемка была разрешена только в особенных случаях.
В мешке, оказавшемся чехлом для одежды, было вечернее платье: ярко-алое, обтягивающее фигуру, с расклешенной от колен юбкой, оголенными плечами и очень плотным лифом, до неприличия приподнимающим грудь. А в шкатулке оказался комплект крупных золотых украшений с горным хрусталем, подобранный под стать платью: широкое колье-ошейник, грубые серьги, массивные браслет и кольцо. Все это выглядело одновременно слишком роскошным, взрослым, вызывающим и дешевым.
И зачем распорядителям одевать меня, как продажную женщину?
Я помнила, как невесты возмущались нарядами, но ни один из них не был и вполовину таким двусмысленным. Смелыми и экстравагантными были, да. Но продажныминет.
И я должна в этом идти на бал? Обязана? А как же то, что мне подарил принц?
Заглянула в контракт невесты. Выдохнула. Подарки от женихов всегда в приоритете.
Наконец-то открыла врученные Эйтаном коробочки с украшениямивыдохнула второй раз: нежный комплект из белого золота, мелких бриллиантов и розового жемчуга. И никаких шейных кольек пудровому платью оно бы не подошло.
Понять, что делать из меня девочку на ночь бывший однокурсник не собирается, было очень приятно. Но кто-то же собирался, раз прислал такое!
Нарядившись в рекордные сроки в подарки принца и уложив волосы крупными локонами, к назначенному времени я вышла на улицу, чтобы смешаться с толпой разодетых невест. Злой взгляд, которым меня хлестнула секретарь, подтвердил худшие догадкиона наверняка знала про красное платье.
Эсса Суак! она буквально подлетела, как и ирвиры. Боковым зрением я заметила, что журналисты тоже очень резво отреагировали на мое появление. Они точно были предупреждены о том, что «хитрая стерва», как меня окрестила пресса с подачи выбывшей баронессы, должна будет появиться в провокационном образе. Только невесты выглядели растерянными. Почему вы так одеты!