Вверх я точно не смогу подняться, обратно не вернусь, значит нужно выбрать в какую сторону лучше бежать. Если я ничего не путаю, то в той стороне куда меня везли, еще больше скал, гор с заснеженными шапками и какой-то странный туман над ними. Может это и дым, но в последнее время ассоциации вызывает негативные.
С другой же стороны располагалась долина. Жидким серебром сверкала река, бегущая откуда-то с гор. Вот именно в это место перевала, скрытое маленьким островком деревьев, меня и тянуло. Может там дорога в город или тропа в деревню?
Желудок заурчал, и я бросила проклятия в сторону драного советника. Сам-то он поел перед дорогой, а меня хоть кто-нибудь спросил? Голодна ли я, или когда ела последний раз? Бежать сломя голову больше не стала и дело не в том, что не хочу, просто после падения слегка не могу.
Мысленно начала перебирать, где ж я так согрешила в своей жизни, что мне так аукнулось. Взяток не брала, по блату никого не принимала, всегда была улыбчива и отзывчива, даже если настроения не было. Сразу вспомнились слова одной из медсестёр Верочки, которая накануне читала мне гороскоп на Новый Год:
« - Нашла про вас Наталия Викторовна, читать?
- Ну читай пока у нас перерыв, - соглашаюсь я отпивая глоток чая.
- Я эту книженцию купила в переходе, она разлеталась как горячие пирожки. Там скорей про имя и что вас ждёт в новом году, - говорит Верочка.
- Лучше бы ты этих самых горячих пирожков принесла, - хохотнул наш анестезиолог Гриша.
- Значит Наталия, - не обращая внимания на слова Гриши, продолжила медсестра. -Материалистка, любит интриги, не поддается влиянию, самоуверенная. Жизнерадостная и любит шалить. Не побрезгует защитить слабого и обиженного. От критики в свой адрес буквально взрывается. В выборе парня не ошибается.
- Всё можешь сворачивать удочки. Ошиблась в большем, - хохотнула я.
- Похвала для неё является мощным стимулом в жизни, - всё продолжала читать Верочка.
- По её мнению мало кто заслуживает называться подругой, поэтому настоящих друзей мало.
- Ладно, с этим угадали, - прокомментировала я.
- Очень субъективна, полагается только на свои суждения и силы. В новом году встретит массу перемен и первой будет великая любовь.
- В дверь главное чтобы проходила эта «великая любовь», - говорит Гриша, и мы уже смеемся вместе.
- Наталья Викторовна, тут еще про смену жилища, подлость от близкого и неожиданные сюрпризы судьбы, но давайте выпьем за то чтобы они были хорошие.
- Плохие повороты только на скользкой дороге, - опять хохочет Г риша и мы чокаемся чашками чая.»
«Ха! Вот вспомнила это всё и хочется громко смеяться, прям до истерики. Материалистка
- а как по-другому с моей жизнью и профессией? Интриги я люблю скорей наблюдать... в фильмах, но на работе их тоже не мало было. Влиять, на себя я, конечно же, не позволю, это уже вылезло боком в связи с плохим выбором партнера. А вдобавок к взрывному характеру пришлось приобрести умение сдерживаться. Но всё это показывает лишь, что я хороший специалист и ответственная женщина и никак, что безумно счастливая. Похвала за хорошо выполненную работу это не комплимент моей женской натуре. Про друзей всё было правдой, а предсказания на будущее... ну что ж, там тоже было немного правды: подлость близких, смена не жилища, а целого мира, повороты судьбы пока что ни фига не хорошие.»
Шаг мой замедлился и начало трясти. Не понимаю это от холода или от шока всего пережитого. Какой бы я не была сильной, я по-прежнему всего лишь женщина.
«Я проткнула ему шею расческой!» - выдала мысленно и поежилась, вспоминая пережитые картины, которые будут преследовать не оду ночь. Начала снегом тереть руки от крови.
Какими бы страшными и странным не были случаи в приемном отделении - там, с таким лицом, никто не доставал из себя инородные предметы. Просто кошмар!
Островок я уже почти обогнула и оставалось совсем чуть-чуть, чтобы увидеть, что там за деревьями. Неожиданно раздался затяжной такой громкий вой, и моё сердце пропустило удар. Из головы вылетели все глупости, что бродили в ней до этого, и я опять сорвалась на бег. Да пальцы на ногах начали замерзать и сил осталось не много, но если это те огромные волки поймали мой след... живой я им не дамся.
«Давай Ната!» - подгоняла я себя, уже поворачивая к скалам.
За кустами вдали что-то светилось желтоватым. И если это пещера с пламенем, значит там люди.
«А если не люди? Очередные демоны, орки, драконы или вампиры? Кого ты только не видела сегодня». - неожиданно обрушилось понимание, что я не в своём мире и тут можно ожидать чего угодно и кого угодно за каждым «поворотом судьбы» мать его.
Очередной вой и я четко поняла, что эта тварь ближе.
- Да лучше пусть отымеют, чем сожрут или разорвут, - выдала сгоряча и побежала на свет из отверстия в скале.
Спотыкаясь и даже не оборачиваясь, я бежала к огоньку и, уже почти добежала, ширма из шкур резко отворилась. Вышел седовласый дед, а я, споткнувшись и запутавшись в плаще, рухнула ему под ноги.
- Прошу, помогите! - подскочила и затряслась, как осиновый лист, а из пещеры по коже прошелся теплый воздух. Боже, как же я замёрзла.
Мужик немного оторопел, увидев меня. Ничего не говорит, а лишь смотрит на меня суровым взглядом исподлобья, удерживая за плечи. Я тяжело дышу, ухватившись за его руки. Опять вой, и сердце заколотилось еще быстрей, а этот устремил взгляд вдаль. Он изменился, помрачнел еще сильней и направился в сторону воя.
«Сумасшедший!» - подумала я, оставшись совершенно одна на пороге пещеры.
- Дурак! - выдала и нагло проскользнула внутрь.
Если жизнь ему не дорога, я ничем помочь не могу. Были бы в нашем мире вызвала бы отвечающие за таких органы и суицидного отвезли куда надо. А так мне самой бы кто помог.
Пещера была небольшой, может потому и тёплой. Пламя полыхало с одной стороны у стены, а с другой были настелены шкуры поверх веток. У стены напротив стол с табуретом. И удивил меня не стол, а металлический кувшин с парующей жидкостью внутри. Миска с необходимой посудой, в которой я быстро нашла кружку.
«Пусть простит меня хозяин этого укрытия, а может уже земля ему пухом» - с такими мыслями припала к напитку и сразу же выплюнула все в огонь.
- Фу! Что за отвар неумелого плантатора? - начала я плеваться.
Час на морозе, а может и больше, совсем лишили меня памяти о правилах приличия. Ворвалась в дом, налила чай без разрешения, так еще и оскорбляю хозяина. Может у него такие странные вкусы? Мне-то накой знать, а права судить не давали.
Воя я больше не слышала. Возможно, волк занят дедом и до меня ему больше нет дела, а возможно лучше собраться и быть готовой ко всем неожиданностям.
Залезла на лежак, присев на краешке повернулась в сторону входа. Достала нож и застыла в ожидании. Пусть, кто бы не появился, друг или враг, я без боя не сдамся.
Кожа неприятно слегка покалывала, а на пороге никто не появлялся. Шума за ширмой тоже слышно не было, а единственное что я слышала сейчас - потрескивание поленьев в огне и моё сердцебиение, что с каждой минутой приходило в норму.
Всё сегодня происходило довольно-таки неожиданно, вот и сейчас появилось кряхтение и сопение - совершенно неожиданно. Потом угол ширмы приподнялся, а я уже была готова, если что, резать нападающих на меня. Но в пещеру втискивался дед, и пыхтел тоже он, потому что тащил что-то тяжелое. Показалась его пятая точка, потом спина, плечи и руки, держащие большую ветку. Зачем старик тащит её сюда я без понятия, но молча за этим всем наблюдаю. Ножик опустила, прикрыв подолом плаща, чтобы не выглядеть агрессивной.
Вот чего-чего, а того что было на ветке я явно не ожидала. Он втащил в пещеру волка, который был или мёртв, или при смерти. Животное как лошадь, а может больше, короче говоря - таких огромных я точно еще не встречала. Оставил зверя посреди пещеры и принялся что-то высматривать. Потом дед сменил заинтересованность на очередную недовольную гримасу. Засуетился и явно начал нервничать.
Мне было совершенно не понятно, что именно вызывает недовольство у старика, потому что животное было ко мне спиной. За массивной тушкой ничего не видно, с того места, где сидела я. Неожиданно со стола полетела вся посуда и я заметила окровавленные руки мужчины.
- Что ты смотришь, как он истекает кровью? Сделай что-нибудь, вы же девки все умеете подлатать, - кричит на меня мужик, который прожил большую часть своей жизни и если не сменит тон, удивится, как стремительно годы сокращаются.