Моя сестра предлагала ей сесть. Ярвин вдруг припомнил странный момент, когда седовласая женщина отшатнулась от места за столом с его воинами.
Вы напали на ее дом и вырезали семью. По-твоему, она могла сесть за один стол с людьми, которые убили ее мужа? Глаза Эйслинг блеснули.
Она видела именно моих воинов? Он прищурился.
Варна говорила о людях северного клана.
Мы с Северного острова. Не путай нас и дикарей со скал.
Ты же себя называешь воином северной гряды, бросила Эйслинг.
Называю, потому что на северной гряде я впервые призвал барсов и спас свой народ.
Ярвина злила эта недалекость и то, что в Ресляндии их почему-то считали дикарями с гор. Их сравнивали почти с животными!
Ее надо посадить с нами, вновь сказала принцесса. Она опять качнула головой, и серьги красиво сверкнули, что сильнее разозлило Ярвина.
Единственное украшение невесты сделала его старшая сестра. Уна была сильной колдуньей и создала настоящий оберег. Серьги сохраняли здоровье, помогали мыслить яснее и должны были делать девушку чуть красивее.
«Столько труда, и все псу под хвост», подумал ярган, вспомнив, что за серьги принцесса тоже не сказала спасибо, как и за свое спасение.
Сейчас я встану, и ты можешь ее позвать. Но не думай, что после этого кто-то из моих людей будет тебя уважать.
Встанешь? Разве ты не должен сидеть весь вечер здесь? спокойно уточнила принцесса.
После первых слов имею право выйти.
Чуть не добавил «по нужде», но вместо этого поднялся с кубком в руках. Раны отозвались болью, и улыбка Ярвина превратилась в оскал. От испуга, мелькнувшего на лице принцессы, почему-то стало еще хуже.
Постепенно гул голосов перешел в шорох. Воины тоже брали кубки. Те, кто танцевал, плюхались на лавки и пьяными глазами преданно смотрели на своего вождя.
Мы с вами сделали невозможное! Ярвин обвел взглядом людей. Мы прошли через полмира, чтобы найти себе новый дом. И вот мы здесь! В краю гор, елей и яркого солнца. Мы спасли людей этой земли, отвоевали им мирную жизнь у чудовища и теперь по праву находимся в этом замке.
В зале одобрительно загудели.
Мы освободили землю от дракона и получили новый дом!
Кто-то еще получил принцессу! крикнул Гундриг, и Ярвин улыбнулся.
Кто убил дракона, тот и получил принцессу! прорвались сквозь хохот возгласы, а Ярвин еще шире улыбнулся.
Знаешь, Гундриг, в этих краях ходит поверье: если поцеловать лягушку она станет принцессой. Все в твоих руках.
У кого-нибудь есть лягушка? крикнул развеселившийся Гундриг. Послышались смешки.
Оглядись, друг. И поцелуй просто того, кто рядом, решил закончить всеобщее веселье Ярвин, перейти к главному и наконец-то выйти из зала.
Ярвин, рядом со мной сидит Гелат, заорал радостный Гундриг.
Целуй! И Гелат превратится в принцессу! закричали со всех сторон. Ярвин не выдержал и тоже засмеялся. С его людей станется, они и не такое устроят.
Гелат огладил внушительную бороду, поднялся с лавки и глумливо вытянул губы.
Когда хохот стих, Ярвин выше поднял кубок.
Друзья, теперь это наша земля. Нам ее защищать и любить, сеять и убирать. Здесь мы построим новую жизнь и вспомним то, что забыли, пока скитались по миру Теперь мы дома.
Воины вскочили с мест и радостно закричали. Лишь старики остались на лавках. Те, кто еще помнил, как выглядел их Северный остров с горячими озерами. Те, кто знал, какой была жизнь до начала скитаний. И при слове «дом» старики спрятали лица в кружках и часто-часто заморгали.
Медовуха приятно согрела горло, и Ярвин от души улыбнулся. Воины все еще смотрели на своего яргана и чего-то ждали. Все посматривали на принцессу, а за дальними столами опять запели «Великую свадьбу». Ярвин выругался про себя, наклонился и поцеловал Эйслинг в губы. А та хоть бы улыбнулась.
Традиции требовали, чтобы и дальше молодые сидели за столом. Но Ярвин понял, что не выдержит, и сам пошел к Уне. Оставался один короткий ритуал, ради которого молодые поднимались из-за стола. Сегодня, правда, такой ритуал пройдет лишь он один. Ресляндцы не верили в их богов и потому не заслуживали такой чести.
После благословения хранителей, ритуального умывания в «волшебной воде» их с женой отправят в спальню
Лучше сразу отделаться, считал Ярвин. Король Дайра дал понять, что, пока браслет не станет черным, он не узнает, что свадьба состоялась. Значит, и земля до того момента не принадлежит им.
Ресляндцы очень любили все усложнять, из-за этого радость меркла. «Скитания закончились, новый дом найден, а радость убегает, как пугливая мышь», пришла в голову яргана грустная мысль.
День, когда случайный менестрель остановился у их яркого костра и рассказал о драконе, навсегда остался в памяти Ярвина. Те слова о награде за победу над чудовищем он слышал даже во сне. С ума сойти, целая провинция за одну победу! Казалось, это шутка. Тогда он почему-то пропустил момент, что нужно не просто победить дракона, а еще жениться на принцессе. После Уна долго растолковывала, что без чистокровной принцессы победа не будет значить ничего.
Ты слишком торопишься, сказала сестра, как только он подошел к ней. Еще не наступила полночь.
Не могу больше.
Уна поджала губы, но вышла на свежий воздух вслед за братом.
Ярвин остановился у порога и с удовольствием вдохнул прохладный, пусть и пропахший дымом, но как будто сладкий воздух. В этом краю вечера казались другими. Он это понял задолго до того, как они прибыли к замку. Их лагерь располагался выше в горах, но и там и здесь воздух звенел от чистоты.
Ты ушел, но твоя жена как-то держится. Уна недовольно толкнула его вперед. Хотя ей тоже сложно.
Что я слышу? Ты кого-то жалеешь? Я считал, ты давно забыла, что такое жалость.
Я никого не жалею, ответила она. Тем более твою хитрую ресляндку. Я говорю, что ты стал слаб. Твоя жена сильнее. И это плохо.
Ярвин запнулся о камень и остановился.
Ты уже разобралась что к чему, я смотрю, после заминки ответил он. Она обычная принцесса, и все. Я не заметил хитрости.
Только хитрая женщина могла бы прожить с драконом два года. До нее никто так не мог. Уна поманила Ярвина дальше, но не в сторону колодца, где должен был состояться ритуал, а к конюшне. Вполне целой и с новыми, еще не покрашенными дверями. Среди общего запустения это выглядело странно.
Смотри, сказала Уна и открыла конюшню.
Ярвин уже понял, к чему вела его сестра, но заглянул внутрь. В конюшне стояло две лошади, в стороне висела сбруя и лежали седла.
Как, по-твоему, девушка, которая в страхе живет с драконом, могла бы ухаживать за этими лошадьми, купить седла?..
Поменять двери, добавил Ярвин и тяжело вздохнул.
А он еще думал, что самое сложное победить дракона.
Я с ней поговорю, узнаю, зачем ей лошади. И как ей удалось выжить.
Поговори, но не надейся на честность. Уна закрыла дверь в конюшню. Ресляндцы говорят не то, что думают. И твоя жена особенно.
Ты ее не знаешь. «Как и я», мог бы добавить Ярвин, но промолчал. Он сам не понял, почему вдруг начал ее защищать.
Но знаю о ней. Уна повернула обратно, быстро прошла по двору и остановилась у колодца.
Высокая фигура сестры уже замерла, когда он перестал смотреть на конюшню и последовал за ней. Глаза Уны всегда видели больше, Ярвин к этому привык. Но неприятно, когда тебе часто напоминают о промахах.
Их с сестрой многое объединяло: упрямство, воля, сила. Только порой этого было недостаточно, чтобы Уна даже просто похвалила Ярвина. Они и внешне также походили друг на друга, но потом оказывалось, что это видимость. Хотя издали их, бывало, путали.
Уна всегда носила только толстые стеганые рубахи, жилеты и штаны, иногда куртки. А волосы заплетала в косу воина и сбривала все на висках. Вблизи, конечно, фигура выглядела более женственной, а черты лица острыми, почти птичьими. Никакой мягкости. Чему Ярвин немного завидовал.
Ты о ней что-то разузнала? спросил он, как только нагнал сестру.
Я просто слушала, ответила Уна. В отличие от твоих ушей, мои всегда открыты, так же как и глаза Я слышала, что король Дайра отправил сюда принцессу за предательство. Ее должны были выдать замуж за одного важного человека и тем укрепить войска Дайры. Но она сбежала с рыцарем. Ее искали месяц, а когда нашли, она сказала, что стала женой мужчины, который ее похитил.