Странное, болезненное чувство заполняет мою грудь, когда я смотрю на Тею и ее отца, потому что вспоминаю своего отца. Его сильные руки, обветренные после работы в саду, но все еще нежные, когда он касается меня. Если бы он был здесь, он бы нас защитил.
Лейкседжский монстр, говорю я тихо, почти шепотом. Вкус слов подобен дыму и тьме.
Ариен подходит ко мне.
Ты видишь его?
Я встаю на цыпочки, чтобы заглянуть вперед людей. Возле алтаря в тени двух высоких сосен установлен стол, на котором будут разложены десятины. За ним стоит женщина в длинном расшитом платье. Ее серебристые волосы зачесаны назад с загорелого лица и заплетены в хвост, который распускается волнами, ниспадая каскадом по спине.
Его там нет.
Может, он как лесной волк.
Ариен указывает на лес, где между деревьями лежат густые тени.
И он не может выходить на улицу при дневном свете.
Это неправда. Это просто сказки.
Но то, что произошло в поместье Лейкседж, тоже не похоже на правду. Запертый и почти пустой дом. Убита целая семья.
Желудок завязывается узлом, который затягивается все сильнее. Я не могу перестать вглядываться в толпу. Когда солнце садится, тени от сосен по краям площади ползут по земле дальше, удлиняясь. Каждая смена света и тени заставляет меня подпрыгивать. Я жду, что повернусь и увижу монстра прямо здесь. Как будто я вызвала его, когда произнесла его имя.
Ариен рядом неподвижен и тих. Его лицо начинает бледнеть.
Что случилось? Ты боишься лорда Сильванана? Я не вижу его. Может, его даже здесь нет.
Нет.
Он обнимает себя руками.
Все в порядке. Я в порядке.
Его кожа выглядит бескровной, почти белой.
Ариен. Что случилось?
Я не
Он качает головой, затем поворачивается и быстро уходит, не сказав больше ни слова.
Я ошеломленно моргаю. Мне нужно всего лишь мгновение, чтобы собраться и последовать за ним. Но когда я выхожу на площадь, то уже не вижу его.
Я проскальзываю между рядами зданий. Жар полуденного солнца, нагревшего грубые каменные стены, обдает мое лицо. Я прохожу мимо магазина. Мимо хижины целительницы. В пыли остались следы размером с сапоги Ариена. Смазанные, словно он бежал. Шум толпы стихает, я слышу ее все меньше и меньше. Я уже за пределами деревни, на цветочном поле. Пчелы вьются вокруг белых ульев. А дальшедеревья.
Лес. Ариен ушел в лес.
Вейрский лес простирается от Греймера до нашего дома. Я знаю эти леса. Я вижу их каждый день. Но мне никогда не нравилось туда заходить. Недалеко отсюда Мать нашла нас много лет назад.
Когда я прохожу границу леса, мои ботинки проваливаются в густой подлесок. Воздух проходит сквозь листья, словно шепот.
Ариен?
Я смотрю вперед, но там только деревья, потом еще деревья, а затемтемнота. Густо сплетенные ветви закрывают полуденное солнце.
Ариен, ты здесь?
Наконец мои глаза привыкают, и я вижу егобледная кожа, огненно-рыжие волосы. Он далеко, за рядком близко посаженных кедров. Бледный, с широко распахнутыми глазами, подавленный молчаливым ужасом. В его ладонях уже начали клубиться тени.
Я бегу к нему. Ветки цепляют меня за юбку и царапают щеки. Тьма ползет вверх, и его зрачки расширяются. Его глаза становятся черными.
Лета?
Я хватаю его за руки. Они уже такие холодные. Я не понимаю. Никогда раньше тени не появлялись так. Всегда ночью. Не в центре деревни, в дневном свете, во всей этой яркости и среди зеленых листьев. Только не так.
Меня охватывает ужас. Не сейчас, не здесь. Он не может, не может. Несложно представить, что произойдет, если кто-то увидит нас прямо сейчас. Его пустые черные глаза. Тени. Они подумают, что он чудовище.
Я беру его за запястье, и он вздрагивает. Я сжала его слишком сильно в том же месте, где Мать оставила синяк прошлой ночью. Быстро разжимаю пальцы, но не отпускаю Ариена.
Я думала, что достаточно хорошо знаю то, что преследует моего брата. У этого были границы времени и пространства: только ночью, только в нашей комнате. Но теперь все изменилось. Это что-то новое. Так не должно быть.
Тени поднимаются и окутывают нас. Темный лес становится еще темнее. Я стараюсь думать о теплых вещах. Солнечный свет. Пчелы на виноградных лозах. Каково этособлюдать обряд, когда мы кладем руки на землю и чувствуем золотой свет, который пронизывает весь мир. Но здесь слишком холодно, слишком темно.
Это должна быть всего лишь ночная греза, но нет. Мы в лесу, днем, и вокруг нас тени.
Ариен!
Я впиваюсь в его руку пальцами. Он издает резкий, обиженный звук.
Ариен, призови их, призови обратно.
Я впервые произношу эту ужасную мысль вслух: что тени могут быть чем-то, что он может контролировать. Я так долго держала эту мысль взаперти и прятала вглубь себя. Но теперь она вырывалась наружу.
Я чувствую, как сухожилия на его запястье натягиваются. Тени ползут по моему лицу и попадают в рот. От их вкуса горло горит. Мне до боли холодно. Я потерялась в темноте. Есть только звук нашего дыхания. Постоянная пульсация боли в моих порезанных коленях. Влажное тепло, когда сквозь повязки просачивалась свежая кровь.
Медленно я убираю пальцы с запястий Ариена. Я беру его лицо в руки. Пытаюсь придумать, что сказать, чтобы его успокоить, но не могу. Поэтому я просто держу его. Я представляю заливающий поляну солнечный свет. Я вдыхаю аромат нагретой земли, который исходит от травы за лесом. Провожу большими пальцами по щекам брата.
Призови их, Ариен, шепчу я. Заставь их остановиться.
Он стоит очень тихо. Проходит много времени, прежде чем тени начинают рассеиваться; он сгибает руки, и все окончательно исчезает. Тьма исчезает из его глаз, и они снова становятся серыми. Я отпускаю его. Он запрокидывает голову и прерывисто вздыхает.
Все кажется неправильным. Как будто земля вот-вот расколется подо мной.
Что это было? Ариен, почему это случилось сейчас?
Я не знаю.
Он бьет ногой по земле, разбрасывая листья. Затем протискивается мимо меня и направляется к тропинке.
Давай. Скоро наша очередь отдавать десятину.
Мы молча идем обратно в деревню. Когда мы походим к площади, очереди уже нет. Все остальные отдали свою десятину. Я беру нашу корзину с земли, где я ее оставила, и быстро иду к столу. Женщина с серебряными волосами ушла. Ариен и я здесь одни.
Сосны вокруг стола темны, а за ними мерцает свет. Вдруг от деревьев отделяется тень. Она принимает форму мужчины. Разноцветные полосысерый, черный, серый, черныйскользят по нему, пока он пересекает расстояние между нами. Я сразу узнаю его.
Монстр. Мой рот формирует слово, но я не издаю ни звука. Он не лесной волк. Не одно из свирепых и ужасных существ из моих сказок, с когтями, клыками и слишком большим количеством глаз. Лейкседжский монстрмальчик с длинными темными волосами и красивым острым лицом. И почему-то это только усугубляет ситуацию.
Он молодстарше меня, но ненамного. Его волосы спускаются до плечнижняя половина ниспадает волнами, а верхняя перевязана длинным черным шнурком. Даже в летнюю жару он носит тяжелый плащ, перекинутый через плечо. Все его лицо в шрамах. От лба до челюстиряд зазубренных отметин.
С бесстрастным лицом он осматривает меня с ног до головы.
Что вы мне предложите?
Его словасловно холод в середине зимы. Свет мерцает, и на мгновение я что-то замечаю краем глаза.
Вспоминаю давний голос в морозном лесу. Вопрос, который он тогда прошептал мне на ухо.
Что ты можешь мне предложить?
Я закусываю губу и возвращаюсь в настоящее.
Ничего. Я-я не
Ариен забирает у меня корзину и кладет ее на стол:
Вишня. Это наше приношение. И алтарь починен.
Монстр смотрит туда, где Мать собирает краски. Деревянный каркас алтаря покрыт новым лаком. На полке внизу зажжены свечи, заливающие икону светом.
Я хватаю Ариена за руку, чтобы увести его.
Ждать.
Сапоги монстра врезаются в землю. Он подходит ближе.
Останьтесь на секунду.
Я встаю перед Ариеном. Мои ладони напряженные и влажные от пота, но я распрямляю плечи и встречаю темный взгляд монстра.
У нас для вас больше ничего нет.
О?
В его движениях есть что-то дикое. Он как лиса, преследующая зайца.
Я думаю, что есть.