Вариант третий - пойти к Алу и заявить пафосно нечто вроде "Или Ворат, или я!". Это будет восхитительно. А ещё - мелочно, глупо и непрофессионально. Особенно в свете того, что ещё недавно я уговаривала не увольнять Вората и с пониманием отнестись к его... хм... великой любви. Нет, ректор, быть может, даже пойдёт мне навстречу, но... именно потому я не стала бы так поступать.
В сухом остатке у нас, как водится, дурно пахнет нечто мокрое и склизкое...
Я вздохнула и напустила на себя виноватый вид.
- Мне очень жаль, что вашей супруге стало плохо. Это неприятная ситуация. Почему бы нам не попытаться решить её? Придите вместе с ней, когда в аудитории буду я одна. Или вовсе принесите ведомость - не хочу лишний раз нервировать вашу супругу.
И лишний раз видеть - тоже.
Магистр, который явно набирал в грудь воздух для очередной гневной фразы, сдулся.
- Ну так бы сразу... И извинитесь перед моей женой!
- Нет, - сказала я спокойно.
- Нет?! - он снова начал заводиться. Что же делать, а?
- Это ранит мои чувства, - я постаралась скопировать щенячий взгляд Любины и правильно подобрать слова. - Пожалуйста, поймите: я была так огорчена в тот день... все эти женские проблемы... Но я не смогу извиниться перед ней по той причине, о которой мы говорили ранее. Это ранит мои чувства!
Угу. Чувство собственного достоинства, например.
Магистр окончательно растерял свою злость.
- Э... хорошо, - кашлянул он. - Спасибо, профессор Лофф. С Любиной всё в порядке, и вы... извините. Я никогда не замечал раньше, что вы меня так любите.
Угу. Обожаю. Жить прямо не могу. Особенно вот прямо сейчас.
- Просто принесите её ведомость, - попросила я. - И давайте сделаем вид, что ничего этого не было. Хорошо? Пожалуйста!
- Хорошо, - он скроил пренебрежительную гримасу. - Но больше я не желаю проводить с вами время вне работы!
Ты не поверишь, насколько это взаимно, парень!
Распрощавшись с магистром, я только покачала головой. И ведь гениальный в своей сфере человек, отлично разбирающийся в строении мозга, его патологиях и реакциях, электрических и магических связях и прочих тонкостях. Как это всё умещается в этом вот падком на лесть шовинисте, спрашивается?!
С другой стороны, это только на страницах книг и агиток гении все сплошь такие логичные, представительные и достойные люди. Мой же опыт общения с одарёнными в какой-то одной сфере людьми подсказывает, что они редко бывают лучиками света в тёмном царстве. А что уж о магистре Ворате говорить? Насколько я слышала, всю свою молодость он провёл за книгами, да ещё и воспитывался в строгой степняцкой семье. Не знаю, сколько в его жизни до Любины было отношений с реальными женщинами, но подозреваю - не слишком много. Большая часть знакомых ему особ женского пола, если подумать, или лежала на прозекторском столе, или лечилась в Доме Скорби.
Но всё равно, надо бы его ещё раз на приворот проверить. Ал, конечно, это уже сделал, а сиды в этом смысле не ошибаются, но... лишним не будет.
- Профессор Лофф! Какая приятная встреча!
Я подскочила и едва не выругалась: за дверью, ведущей в Академию, стояла профессор Бозия. И, судя по счастливому выражению её лица, слышала она каждое сказанное нами слово.
Это утро просто не могло стать ещё хуже. Что дальше? Метеоритный дождь?!
- Здравствуйте, - кивнула я и спокойно пошла себе дальше.
- Я тут подумала: а что касаемо моей Мозички? - спросила профессор Бозия быстро. - Может быть, мне тоже заскочить к вам с ведомостью?
Что же, следовало ожидать, что она попытается. И насколько же сильно эти вещи всегда цепляются друг за друга...
Обернувшись, я спокойно посмотрела ей в глаза.
- Мы уже говорили об этой ситуации вчера. С тех пор ничего не изменилось. Как я и сказала, с нетерпением ожидаю студентку Мозию у себя. Заодно познакомлюсь с ней. А теперь извините, я действительно очень спешу.
Стремительно развернувшись, я зашагала прочь по коридору.
Такие вещи всегда цепляются друг за друга. Но, коль уж поставил на ткань своей жизни зацепку, то хотя бы не позволяй ей расходиться...
Я приказала себе настроиться: это будет очень, очень длинный день.
*
- Это возмутительно и аморально! Во времена моей молодости за такое высекли бы палицами!
- Речь идёт о той дивной поре, когда гангрену лечили подорожниками? - уточнила я с лёгкой улыбкой. - Времена меняются, комендант Грефф. Не будьте так строги.
- Вам, разумеется, этого не понять, - презрительно поджала губы она. - Не мне судить вашу жизнь, но наслышана достаточно. Можете поселить эту девицу у себя, если хотите, но в моём общежитии эта развратница жить не будет! Она позорит честь Академии!
Я покосилась на "развратницу".
Бадина, оказавшаяся в перекрестье взглядов, покраснела и опустила голову. Ей это всё давалось довольно тяжело, и неудивительно - насколько я знаю, особенной прытью в отношениях с противоположным полом она не отличалась. Возможно, потому и попалась.
Неудивительно, что теперь девушка робела и пары слов толком не могла сказать.
- Бадина, пожалуйста, расскажи, как именно всё получилось, - попросила я спокойно.
- Что рассказывать?! - тут же перебила комендантша. - Из её окна посреди ночи выпрыгнул мужчина!
"И чего тебя понесло под окна посреди ночи?" - так и подмывало меня спросить. Но не станешь же при студентке хамить нашему главному академическому ископаемому с пятисотлетним стажем? Спроси кто меня, так бабулечке уже лет сто как пора на пенсию, благо возраст для человеческого мага-среднячка вполне почтенный. Но куда там! Как человек "старой закалки" (что бы это в итоге ни значило), эта боль в наших задницах на все попытки спровадить её на заслуженный отдых отвечала: "Я помру на работе!"
Судя по всему, перед кончиной она решила довести до нервного срыва и отчисления максимально возможное количество студенток.
Тут надо пояснить, что комендант Грефф перекочевала к нам из Пансиона Последней Надежды, первого МУЗа для девушек в этой стране. Порядки там были драконовские... хотя, даже драконы вряд ли так относятся к своим работникам: тут тебе и жуткая холодина, и отвратная еда, и совершенно армейские порядки, и отсутствие какой-либо связи со внешним миром... В общем, когда это заведение стало достоянием истории, не страдал никто из его выпускниц. А вот с наставницами, прожившими в стенах этой своеобразной тюрьмы всю свою жизнь, было немного сложнее. Хрестоматийный пример этого самого "сложнее" и стоял как раз передо мной, радуя мир идеальной осанкой и сердитым прищуром водянистых глаз.
- Бадина, у тебя действительно был мужчина посреди ночи?
Она окончательно смешалась.
- Да! Нет... то есть, да, но не мой. Он случайно там был.
- Милочка, как это - случайно? - заведующая по учебной работе, взиравшая на нас и мир глазами неделю не спавшего человека, впервые подала голос. - Ветром надуло? Тараканы принесли? Так мы их, кажется, только в прошлом месяце травили. Только не говори, что у них опять выработался иммунитет к новым инсектицидным зельям!
- Он окном ошибся, - всхлипнула Бади. - Он просто ошибся окном!
- О, слушала я на своём веку такие сказочки! - возмутилась комендантша. - Вы же понимаете, что это полнейшая ерунда?
Уф... вот уж не поспоришь - оправдание не очень.
- А к кому он приходил?
- Не сказал...
- Как выглядел?
- Да не рассмотрела я его! Он сказал: "Извините, комнатой ошибся. Приятных снов!" - и выпрыгнул в окно.
10
"Извините, ошибся..." Серьёзно? Я задумчиво покосилась на Бади. А ведь история настолько абсурдная, что может даже оказаться правдой... для оправдания обычно принято придумывать нечто более реалистичное. И вспомнить хотя бы ситуацию с подарочком: мой рассказ тоже казался бредом - со стороны.
- И как же он миновал защиту окна? - елейным голоском уточнила комендант.
- Наверное, кто-то дал ему допуск...
- Да! И я даже знаю, кто, - старушка Грефф просто излучала ехидство.
По лицу заведующей я видела, что та на сей раз солидарна с нашей комендантшей. Ладно, пойдём другим путём...
- Студентка Бадина, выйдите на минуточку - попросила я мягко.
Девчонка тут же выскользнула за дверь, хлюпая носом. Это хорошо, это правильно - нечего ей наши разговоры слушать! Научится ещё плохому.