- Это была пьеса «Веер леди Уиндермир», - сказал Джеймс.
Мэттью определённо хотел похвастаться, но у Джеймса не было на это времени.
Тогда Мэттью попробовал применить к нему свою Улыбку, но у Джеймса, кажется, был на неё иммунитет.
- Да, - сказал Мэттью.Конечно. Джейми, я вижу, что как поклонник Оскара Уайльда
- Н-да, - сказал чей-то голос слева от Джеймса.Вы, новички, едва пробыли здесь пять минут, и всё, о чём вы можете говорить, это о каком-то примитивном, которого посадили в тюрьму за непристойное поведение?
- Я смотрю, ты тоже знаешь Оскара Уайльда, Аластер?спросил Мэттью.
Джеймс поднял глаза на парня, который был выше и старше их. У него были светлые волосы и ярко-выраженные тёмные брови.
Так значит, это и есть Аластер Карстаирс, брат лучшей подруги Люси и парень, с которым он мог подружиться, как надеялся его отец. Джеймс представлял себе кого-то более дружелюбного, больше похожего на Корделию.
Возможно, Аластер был бы более дружелюбным, если бы не заметил Джеймса в компании высокомерного Мэттью.
- Я знаю многих примитивных преступников, - сказал Аластер холодным тоном. - Я читаю газеты примитивных, чтобы найти намёки на демоническую активность. И уж точно не трачу время на чтение пьес.
Двое парней, которые подошли вместе с ним, кивнули в знак солидарности.
Мэттью рассмеялся им в лицо.
- Всё понятно. Как же ещё могут относиться к пьесам такие мелочные людишки, лишённые воображения?спросил он.Или к живописи, или к танцам, или ещё к чему-то, что делает жизнь интереснее. Как же я «рад» своему пребыванию в этой сырой ничтожной школе, где попытаются выжать мой мозг, чтобы он стал таким же маленьким, как и у вас.
Он хлопнул Аластера Карстаирса по плечу. Джеймс был удивлён, что Аластер сразу же не ударил Мэттью в ответ.
Томас в панике смотрел на Аластера. Джеймс чувствовал тоже самое.
- Теперь можете нас покинуть, - предложил Мэттью.Вперёд. А мы с Джейми продолжим наш разговор.
Аластер рассмеялся. Его смех звучал злее любых слов.
- Я всего лишь хочу дать вам, детишки, один маленький совет по поводу того, как нужно вести себя в этой Академии. Если вы слишком безмозглые, чтобы вести себя осторожнее, то это не моя вина. Просто иногда лучше держать язык за зубами.
Он повернулся к Джеймсу, сверкнув кинжалами. Джеймс был так поражён ходом событий (он же абсолютно ничего не сделал!), что не смог сдвинуться с места, а просто стоял и смотрел с открытым ртом.
- Эй, ты, со странными глазами, - резко сказал Аластер.На что уставился?
- Я - пробормотал Джеймс.Я
Его глаза действительно были очень необычными, и он сам об этом прекрасно знал. Ему не нужны были очки (разве что, для чтения), но он носил их постоянно, чтобы спрятать глаза. Он почувствовал, что краснеет. Голос Аластера стал таким же злым, как и его смех.
- Как твоя фамилия?
- Э-Эрондейл, - произнёс Джеймс, запинаясь.
- Ради Ангела, у него просто жуткие глаза, - сказал парень справа от Аластера.
Аластер снова засмеялся, на этот раз с большим удовольствием.
- Жёлтые. Точь в точь, как у козлёнка.
- Я не
- Не напрягайся, Урод Эрондейл, - сказал Аластер.Не пытайся что-нибудь сказать. Может ты и твои друзья перестанете постоянно говорить о примитивных и подумаете, раз уж вы здесь, о таких мелочах, как спасение жизней и соблюдение Закона, договорились?
Он ушёл, прихватив своих друзей, которые смеялись вместе с ним. Джеймс слышал как слово «урод» со смехом распространяется в плотной толпе, как рябь от камня, брошенного в пруд.
Урод. Урод. Урод.
Мэттью рассмеялся.
- Да уж. Что за
- Спасибо тебе большое, что втянул меня во всё это, - резко сказал Джеймс. Он развернулся и пошёл прочь, слыша как вокруг шепчут его новое прозвище.
***
Джеймс сделал то, что обещал себе не делать ни при каких обстоятельствах. Он потащил свою тяжёлую сумку через внутренний двор, потом через холл и наверх через несколько лестничных пролётов, пока не нашёл довольно уединённую лестничную площадку. Затем он сел и открыл книгу «Граф Монте-Кристо», сказав себе, что прочитает всего несколько страниц, а потом опять спустится вниз.
Джеймс опомнился несколько часов спустя и заметил, что небо стало тёмно-серым, а звуки, доносившиеся со двора, давно утихли. Мама и Люси были сейчас далеко в Лондоне, и отец, конечно, тоже уже уехал.
Он застрял в Академии полной незнакомцев. Он даже не знал, где будет спать сегодня ночью.
Он бродил, не разбирая дороги, и пытался найти спальни. Он так ничего и не отыскал, но понял, что ему нравится самостоятельно исследовать это место. Академия была величественным зданием со сверкающими, будто отполированными, каменными стенами. Люстры, казалось, сделаны из драгоценных камней, а когда он забрёл в обеденный зал, то увидел там множество красивых гобеленов, с изображёнными на них Сумеречными охотниками из разных веков. Он стоял и смотрел на замысловатое цветное изображение Джонатана Сумеречного охотника, сражавшегося во времена крестовых походов, пока ему не пришло в голову, что, должно быть, скоро ужин, а он не хочет привлекать к себе дополнительного внимания.
Звуки сотен голосов оповестили Джеймса о том, что где-то рядом находится столовая. Он подавил желание удрать как можно дальше, взял себя в руки и вошёл внутрь. К его облегчению, люди всё ещё собирались. Студенты постарше слонялись вокруг, болтая друг с другом с таким видом, будто были знакомы уже сто лет. Новички нерешительно топтались на месте, как и Джеймс. Все, кроме Мэттью Фэйрчайлда, который рассматривал сверкающие обеденные столы из красного дерева с нескрываемым презрением.
- Нам нужно выбрать столик поменьше, - сказал он Томасу и Кристоферу, которые его сопровождали.Я здесь против соей воли, и я не собираюсь делить хлеб с кем-то вроде бесчеловечных головорезов или умственно отсталых, которые добровольно поступили в эту Академию.
- Знаешь, - сказал Джеймс громко, - Аластер Карстаирс был прав.
- Мне кажется, это маловероятно, - ответил Мэттью и только потом обернулся.А, это ты. Почему ты всё ещё таскаешься со своей сумкой?
- Я не обязан тебе отвечать, - сказал Джеймс.
- Ладно, - сказал Мэттью согласно.А на счёт чего был прав Аластер Карстаирс?
- Люди поступают в Академию, потому что надеются стать лучшими Сумеречными охотниками и спасать жизни. Это благородная и достойная цель. Ты не должен глумиться над каждым человеком, которого здесь встречаешь.
- А как ещё прикажешь здесь развлекаться?возмутился Мэттью.Кстати, можешь сесть с нами, если хочешь.
Его карие глаза весело заблестели. Судя по тому, как Мэттью на него смотрел, Джеймс был уверен, что над ним просто смеются.
- Нет уж, спасибо, - сказал Джеймс коротко.
Он осмотрелся вокруг и заметил, что новички маленькими компаниями устроились за несколькими столиками. Джеймс также заметил, других мальчиков и нескольких девочек, которые определённо были примитивными. Это было заметно не по одежде или внешности, а по тому, как они держались: как будто боялись, что на них сейчас нападут. А Сумеречные охотники, наоборот, всегда были готовы к нападению.
Там также был один парень в поношенной одежде, сидящий в полном одиночестве. Джеймс направился к его столику.
- Можно здесь сесть?спросил он.
- Да!ответил парень. - Конечно! Меня зовут Майкл Смит. Можно просто Майк.
Джеймс потянулся через стол, чтобы ответить на рукопожатие.
- Джеймс Эрондейл.
Глаза Майка расширились, когда он понял, что это фамилия Сумеречного охотника.
- Моя мама выросла среди примитивных, - сказал Джеймс поспешно.В Америке. В Нью-Йорке.
- Твоя мама из примитивных?спросила какая-то девочка, подходя ближе и садясь за их столик. - Эсми Филпот, - представилась она.Но я сменю фамилию после Вознесения. И имя, скорее всего, тоже.
Джеймс не знал, что сказать. Он не хотел оскорблять её нынешнее имя, соглашаясь с ней, или обидеть её саму, начав с ней спорить. Он определённо был не готов к общению со странными девочками. Вообще, в Академии было очень мало девушек. Конечно, девушки могли быть такими же отличными воинами, как и парни, но не все так думали, и многие семьи Сумеречных охотников предпочитали никуда их не отпускать. Некоторые считали, что в Академии слишком много правил, а некоторыечто слишком мало. Сёстры Томаса, например, которые были очень добродетельными, в Академию не поехали. А его двоюродная сестра Анна Лайтвуд, которая была наименее добродетельным человеком, какого только можно себе представить, сказала, что если её отправят в Академию, то она сбежит оттуда и станет примитивной.
- Хм, - произнёс Джеймс, мастер разговора с дамами.
- А у твоей мамы не было проблем с Вознесением?спросил Майк с любопытством.
Джеймс прикусил губу. Он привык, что все его знакомые знали историю его матери, которая была дочерью похищенной Сумеречной охотницы и демона. Любой ребёнок Сумеречного охотника был Сумеречным охотником. Мама была частью мира Сумеречных охотников, как и любой Нефилим. Но она не могла носить метки, и во всём мире никогда не было никого, похожего на неё. Джеймс не был уверен, как всё это правильно объяснить. Он мог сказать что-то не так, и это могло потом не очень хорошо отразиться на его матери.
- Я знаю многих людей, которые вознеслись без проблем, - сказал Джеймс наконец.Моя тётя Софи, теперь Софи Лайтвуд, была примитивной. Отец говорит, никто никогда не был таким смелым до или после Вознесения, как она.
- Какое облегчение!сказала Эсми.Мне кажется, что я слышала о Софи Лайтвуд
- Какое страшное падение, - сказал один из парней, которого Джеймс уже видел раньше с Аластером Карстаирсом.Урод Эрондейл опустился до того, чтобы сидеть с отбросами.
Аластер и его друзья рассмеялись. Потом отошли и сели за другой столик, который занимали Сумеречные охотники постарше. Джеймс услышал, как кто-то прошептал слово «урод» несколько раз. Он был готов сгореть от стыда.
Что же касается Мэттью Фэйрчайлда, то Джеймс взглянул на него всего раз или два. После того, как он ушёл, оставив Мэттью посреди столовой, тот гордо поднял свою бестолковую светловолосую голову и выбрал себе очень большой столик. Он определённо не упоминал, что такой привередливый. Он сидел с Томасом и Кристофером по обе стороны от него, как принц со своей свитой, и громко шутил, привлекая к себе внимание. Вскоре за его столом сидела куча народу. Даже несколько студентов постарше присоединились к ним, чтобы послушать видимо жутко занимательные истории Мэттью. Даже Аластер Карстаирс задержался там на пару минут. Очевидно, они с Мэттью стали теперь друзьями.
Джеймс заметил, что Майк Смит с тоской смотрит на столик Мэттью, где протекало всё веселье. На его лице читалось сожаление из-за того, что он обречён сидеть за более скучным столиком с менее интересными людьми.
Как бы Джеймсу не хотелось с кем-нибудь подружиться, он не хотел быть человеком, с которым дружат только потому, что не могут найти кого-то получше. Кроме того, кажется, он был скучной и плохой компанией, чего он в тайне всегда боялся. Он не понимал, почему книги не научили его говорить так, чтобы другим хотелось слушать.
***
В конце концов, Джеймс решил обратиться к учителям, чтобы узнать, где его спальня. Он застал декана Эшдаун и Рагнора Фелла увлечённых беседой.
- Я дико извиняюсь, - говорила декан Эшдаун.Это первый раз, когда у нас в составе есть учитель-маг, и мы ужасно этому рады! Мы должны были тщательнее проверить Академию, чтобы убедиться, что здесь не осталось никаких напоминаний о менее мирных временах.
- Спасибо, декан Эшдаун, - сказал Рагнор.Было бы действительно неплохо, если бы вы убрали из моей комнаты отрубленную голову мага.
- Мне очень, очень жаль, что так вышло!сказала декан Эшдаун. Она понизила голос.Были ли вы знакомы с э покойным джентльменом?
Рагнор смерил её недовольным взглядом. Хотя, возможно, он всегда так смотрел.
- Если бы вы обнаружили отрубленную голову Нефилима, с которым могли бы быть знакомы, хотели бы вы спать в комнате с его осквернёнными останками?
Джеймс кашлянул, прервав очередной поток извинений декана.
- Прошу прощения, - сказал он.Не могли бы вы показать мне, где находится моя комната? Я заблудился и пропустил всё это.
- Ох, юный мистер Эрондейл.Кажется, декан была рада, что их прервали.Конечно, я покажу вам, куда нужно идти. Ваш отец поручил мне передать вам небольшое сообщение, о котором я расскажу вам по пути.
Она оставила Рагнора Фелла, который хмуро смотрел им в след. Джеймс надеялся, что не приобрёл ещё оного врага.
- Ваш отец оставил для вас сообщение на валлийском. Ах, какой это прелестный язык, не правда ли? Такой романтичный! Он сказал «Pob lwc, cariad» (Прим. переводчика: «Удачи, малыш!»). Что это значит?
Джеймс покраснел. Он считал, что уже слишком взрослый, чтобы отец его так называл.
- Это значит просто пожелание удачи.
Он не мог удержаться от улыбки, следуя за деканом. Ну, чей ещё отец мог так очаровать декана, что та передала тайное послание своему студенту. Он почувствовал себя намного лучше. Пока декан не открыла дверь его новой комнаты, весело с ним попрощавшись, и не оставила его на растерзание судьбы.
Комната была очень хорошей, просторной, со столбиками из орехового дерева по углам кроватей и белыми балдахинами. Там также был резной платяной шкаф и даже книжная полка.
А ещё, там было слишком много Мэттью Фэйрчайлда. Он стоял перед столом, на котором лежало штук пятнадцать разных расчёсок, несколько таинственных бутылочек и странный набор щёток.
- Привет, Джейми, - сказал он.Ну, разве не замечательно, что мы соседи по комнате? Я уверен, что мы прекрасно поладим.
- Джеймс, - поправил тот.Зачем тебе столько расчёсок?
Мэттью посмотрел на него с жалостью.
- Ты же не думаешь, что всё это, - он указал на свою голову. - Появляется само по себе.
- Я пользуюсь только одной расчёской.
- Да уж, - сказал Мэттью.Оно и видно.
Джеймс бросил свою сумку у подножия кровати, достал оттуда «Графа Монте-Кристо» и направился обратно к двери.
- Джейми?позвал Мэттью.
- Меня зовут Джеймс!раздражённо рявкнул тот.
Мэттью рассмеялся.
- Ладно, ладно. Ну и куда ты идёшь, Джеймс?
- Куда-нибудь подальше, - отвел Джеймс и захлопнул за собой дверь.
Он не мог поверить, что ему настолько не повезло, что придётся жить в одной комнате с Мэттью. Он нашёл ещё одну лестничную площадку и читал там, пока не решил, что уже довольно поздно, и Мэттью наверняка уже спит. Он тихонько прокрался обратно в комнату, зажёг свечу и продолжил чтение уже в кровати.