Пришёл, значит, день, прошептал демон, не замечая, что говорит вслух. Дождался.
Перед внутренним взором всё ещё стояли пылающие золотом глаза и жгучее свечение, в считанные секунды охватившее парня. Свечение, что одним лишь касанием обожгло его грудь.
«А ведь он может убить, думал Юкихана. Может. Как же мои последователи, да и сами Сайконы прохлопали мстителя? Такого юного, такого неподготовленного, но благословлённого Аматэраской, чтоб ей закатиться».
Скукуопостылевшую спутницу демонабудто ветром сдуло, и в душе начинала свою лихую песню вьюга азарта. Кружилась, подстёгивала, будоражила мысли.
«А у него симпатичная мордашка. И фигурка ничего, спортивнаяи тут же, обрывая себя: Истоки! О чём я думаю? Он родился меня убить, а я о мордашке»
Но шальная вьюга кружила с такой силой, что хотелось петь в голос.
«Наконец-то! стряхивая пыль уныния, во весь голос орала радость. Хоть что-то произойдёт! Повеселимся!..»
И сразу голос разума с неизменным скептицизмом:
«Повеселимся? Как бы веселье боком не вышло. Ведь я даже подойти к нему не могу. Проблема».
Демон мазнул взглядом по четырём трупам, остывающим в кровавых лужах, и хищная улыбка растянула его губы.
Проблема? вслух произнёс он. Посмотрим, насколько это проблема.
4. Идзуми
Идзуми сидел на кухне однокомнатной квартиры на окраине какого-то захолустного городка и мрачно смотрел на пустую бутылку. Голова, как назло, была ясная. А он так надеялся хоть чуть-чуть захмелеть, но его чёртова устойчивость к алкоголю убивала надежды на корню. Вторая, непочатая бутылка скромно стояла в сторонке. Открывать её не хотелось. Водка оказалась на редкость противной.
«Палёная», отстранённо подумал парень.
Прошлая ночь вспоминалась смутными урывками, а события вечера вовсе были засвечены. Именно такзасвечены. Он отчётливо помнил «галстучных», снег, черноглазого блондина, летящие иглы, окровавленные трупы, а дальшевсё. Белое пятно. И сколько Идзуми не пытался взять штурмом собственную память, она не сдавалась. Держала глухую оборону молчания и, будто подачку, выдавала лишь скромные обрывки: людный вокзал и электронное табло рейсов, касса и сонная девушка за стеклом, мерное постукивание колёс и полупустая электричка. В ней-то Идзу и очнулся поутру.
Выйдя на первой станции, он около часа просидел на вокзале, пытаясь собрать мысли в кучу и решая, куда ему нужно идти: в полицию или в психушку. В конце концов, пошёл в полицию. Там Идзуми рассказал всё, что видел и слышал. Как он и предполагал, его посчитали за спятившего, но показания всё же сняли, в протокол занесли и отправили отдыхать. В лечебницу парень идти передумал, вместо этого он купил газету, нашёл объявления о сдаче квартир и позвонил по первому попавшемуся номеру.
Он расплачивался только наличными, никому не звонил, лишь в полициюсообщить адрес. Он весь день просидел в четырёх стенах потому, что боялся, просто боялся. Но не знал, кого больше: «галстучных», которые в течение получаса отыскали его в большом городе, или же блондина-убийцу, ведь тот даже человеком не был.
«Бред. Бре-ед! кричало сознание, в тысячный раз прокручивая события прошлого вечера. Снег, лёд из рукда всё это могло мне примерещиться!»
И тут же понималнет, не примерещилось.
Он пытался отвлечься от этих мыслей, рисовал, а когда осознавал, что с листа на него смотрит лицо убийцы, в ярости рвал бумагу. В итоге решил напиться, но и здесь его ждала неудача. И вот теперь онтрезвый и мрачныйсидел на кухне, заваленной бумажным мусором, и не знал, что делать дальше. Как выпрыгнуть из этого дурацкого мистического боевика, в котором он оказался по воле случая, спасая мальчишку? Спасмолодец! А его теперь кто спасёт? Ведь найдут. Рано или позднонайдут. Если бы он хоть понимал, что происходит, ну хоть что-нибудь. Так ведь нет. Ни черта он не понимал. И это непонимание убивало не хуже всякого убийцы.
Идзуми сдавил ладонями голову, пытаясь разогнать бесконечный хоровод мыслей, и мечтая забыться хотя бы на полчаса, и тут позвонили в дверь.
Парень замер и несколько секунд сидел не дыша, даже сердце, казалось, остановилось. А мысли соскочили на новую волну:
«Нашли. Кто? Дверь их не остановит, лихорадочно думал он. А если соседи? А что им надо? Сиди. Просто сиди и тупо жди».
В дверь позвонили ещё раз. Уже настойчивей.
Идзуми выпрямился, медленно выдохнул воздух. Встал. Оглядел комнату.
И взял в руки табуретку.
В дверь начали стучать.
«Не ломатьстучать», отметил Идзу и, перехватив табуретку поудобнее, бесшумно подошёл к двери.
Откройте! услышал он приглушённый голос. Это полиция! Центр Юридической Помощи! Господин Сэйнэцу, вы дома?
Идзуми посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли двое в форме. Одиннизкорослый крепыш с одутловатым лицом, второйвысокий и жилистый. Он-то и голосил под дверью.
Удостоверения! выждав ещё секунд десять, потребовал Идзуми.
Полицейские, раскрыв корочки, придвинули их ближе к глазку. И вроде, всё с ними было в порядке, но табуретку парень не отпускал.
По какому делу? продолжал допрос Идзу.
Да по вашему, господин Сэйнэцу! По какому же ещё? Из Кодайра подтверждение пришло, и почти жалобно: Может, пустите в квартиру?
Поколебавшись ещё немного, Идзуми всё же открыл дверь.
Здравствуйте, господин Сэйнэцу, нестройным хором поздоровались полицейские, переступая порог.
Младший лейтенант Сакки Ёкушин, представился крепыш.
Лейтенант Оседжи Аман, представился второй и, оценив табуретку, добавил: Да вы, гляжу, во всеоружии.
И пока Идзуми неловко ставил её на место, тот продолжал:
Так вот, из Кодайра пришло подтверждение. Всё, как вы и говорили: четыре трупа с многочисленными странными колотыми ранениями. Оружия не нашли. А дождь все следы смыл.
«Разумеется, ранения странные. Он же их сосульками убил. И не найдут теперь оружиерастаяло оно. И не дождь всё смыл, а снег», бурчал про себя Идзу.
И хоть ваши показания были несколько э-эОседжи замялся.
Оригинальными, подсказал младший лейтенант.
Да! Вы проходите главным свидетелем по делу, поэтому нас приставили вас защищать.
«"Показания оригинальные", "главный свидетель". Сказали бы уж как естьотрядили пасти спятившего сынулю текстильного магната. Кстати, о магнате»
Отцу сообщили? спросил Идзуми.
Пока нет, покачал головой лейтенант. Мы как раз
И не нужно, перебил его Идзу. Пока лучше никому не знать, где я.
Вы правы, согласился Оседжи, а Сакки одобрительно кивнул. Кстати, вы никаких подробностей ещё не вспомнили?
Нет, покачал головой Идзуми.
Жаль. А убийцу детально описать сможете?
Если вам нужен портрет, то на кухне их целая куча.
Полицейские не заставили себя уговаривать и прошли на кухню. Следом туда же зашёл и Идзу. Мельком взглянув на часы, он с удивлением отметил, что уже без пяти двенадцать ночи. Поздновато, однако, подтверждение пришло.
Господин Сэйнэцу, откашлялся Сакки, у вас не найдётся чем-нибудь горло промочить? Воды или, может, чаю?
От чая и я бы не отказался, произнёс Оседжи, разглядывая рисунки Идзуми.
Парень незаметно вздохнул и пошёл заваривать чай. Наполнив ароматной зеленью три чашки, Идзуми взял свою и, предоставив два табурета полицейским, отошёл к стене.
Всё походило на какое-то дурное кино. Вот сейчас эти бравые ребята попьют чайку, разберутся с бумажками и повезут его в какое-нибудь надёжное место. Или же останутся здесь, изображая крутую охрану. Нет, Идзуми не сомневался в их компетентности, просто он не верил, что её хватит хотя бы на «галстуков». Про блондина даже думать не хотелось. Смотреть на свои рисунки тоже. Но лейтенант Оседжи обложил ими весь стол, внимательно изучал, что-то записывал и, махнув в задумчивости рукой, конечно же опрокинул чашку. Отмахнувшись от извинений, Идзуми поставил свой недопитый чай на стол, сдёрнул полотенце и принялся вытирать лужу. Закончив уборку, парень с некоторым раздражением одним глотком осушил чашку.
И сразу понял, что с чаем что-то не так. Какой-то странный, сладковатый привкус.
А когда взглянул в глаза полицейскихв жадные, ждущие глазапонял всё.