«18 июля. Вчера легла спать и только сегодня утром вспомнила, что забыла оставить запись. Два дня подряд мы ездили с Дораном по окрестностям. Вчера я обмолвилась, что хотела бы дикой сливы. Он тут же залез на дерево и стал бросать мне синие плоды. Такой отчаянный».
«19 июля. Сегодня ужин и бал. Целый день не виделась с Дораном. Ему надо быть рядом с братом. Сопровождать его. Прибыли гостьи. Столько народа! Надели на меня платье, сшитое заранее. Я в нем странно выгляжу, словно изваяние, теперь стала замечать, внешнее сходство с Мирандой. Искала Дорана. А он все занят. Так долго болтал с какойто графиней, что разозлил меня. И я в отместку не стала с ним танцевать, когда он пригласил. Зачем я так поступила? Что он обо мне теперь думает?»
«20 июля. Пишу, а у самой кружится голова. Ах, я не знаю, что со мной. Сегодня все уехали на охоту. Я не поехала, сказалась больной. А сама взяла книгу и залезла на старую башню, спрятанную в углу сада. Здесь меня никто не найдет в моем тайном убежище. Но тут появился Доран. Как он узнал, что я здесь? Следил за мной? Я хотела уйти, но он не дал. Стал интересоваться моим здоровьем. Смешной. Конечно, я здорова. Не хотела с ним разговаривать. Но тут, кто-то зашел в башню. Это был сторож Гоф с собакой. Я страшно испугалась, что он найдет меня здесь и доложит отцу. И тогда меня снова будут ругать и, возможно, запрут на несколько дней в наказание. Доран схватил меня за руку, и мы вместе спрятались в старом шкафу. Затаились, прислушиваясь. Старый Гоф походил внизу, но идти наверх по старой шаткой винтовой лестнице не решился, покряхтел, и пошел назад. Мы с Дораном выдохнули.
Мы были на волосок от гибели, произнес он, а глаза его уже смеялись.
Вам бы ничего не сделали, другое дело мне! В прошлый раз меня на месяц усадили за парту, заставляли ходить в черном платье и так туго заплели волосы, что у меня голова разболелась.
Если бы это случилось, я бы очень огорчился, мне так нравится, когда ваши волосы свободно падают вам на плечи, как сейчас, он произнес это таким голосом, что мое сердце вдруг затрепетало, будто птица, и забилось так быстро, словно хотело выпрыгнуть.
Он так близко от меня. Только сейчас осознала, что в шкафу очень тесно. Доран провел рукой по моим волосам и прежде, чем я могла опомниться, склонился и поцеловал меня. Что с моим сердцем? Почему мне так больно? Почему потекли слезы? Я так испугалась, что убежала».
Чтение прервали хрипыРагнару было плохо. Тело забилось в конвульсиях.
Подожди же, дядя, я еще не дошел до ключевого момента, хохотал Лукас, безжалостно хватая несчастного старика, в глазах которого читалась мольба. Дальше идет самое интересное!
И он громко начал читать.
«30 июля. Не могу писать. Все мокрое от слез. Почему, о великие предки, почему?! Сегодня на ужине вместо того, чтобы объявить Миранду своей невестой, Рагнар сказал, что выбрал меня. Матери стало плохо, отец схватился за сердце. Этот мерзкий рыжий человек почему-то считает, что все должно быть так, как он хочет и ни иначе. Я смотрела на Дорана и плакала. Он не спасет нас. Не сможет. Я проклята. Теперь я должна стать женой человека, которого не люблю и никогда не полюблю».
К моменту, как Лукас, это дочитал изо рта Рагнара текла пена, хрипы становились все глуше. Юноша пригнулся к нему и с ожесточением произнес:
Теперь ты тоже знаешь, что такое желать то, что никогда тебе не принадлежало и не будет принадлежать.
Вошел лекарь, увидев, что с императором, он кинулся к нему. Лукас успел убрать книгу.
Где вы пропадали?! Императору плохо!
Лекарь достал пузырек и стал капать их в рот несчастному умирающему. Но было поздно. Его тело обмякло и замерло. Лекарь замер, долго и внимательно слушая пульс. Все было кончено. Растерянный и дрожащий он опустился на одно колено перед ложем, и скорбно произнес:
Императорумер
Лукас также встал на одно колено и склонил голову.
Император умер!
Лекарь открыл дверь и крикнул:
Император умер! Да здравствует император!
И тут же эхом раздалось:
Император умер! Да здравствует император!
Глава 5Мечты становятся явью
Варди и Елена хотели уехать из дома господ Аталлосов на следующий день, но хозяйка и слушать ничего не хотела.
Пока Спирус до конца не поправился вам придётся потерпеть и пожить с нами! Он меня не простит, если узнает, что я вас отпустила, так и не дав ему лично вас поблагодарить.
И друзьям ничего другого не оставалось, как подчиниться. Теперь они вынуждены были каждый день спускаться ко столу и проводить время с госпожой Анникой и ее гостями. Варди смог вытерпеть буквально два дня.
Я не для того проехал через всю Империю, ворчал он, чтобы сидеть в душных тряпках да слушать глупые речи господ.
Елена понимала недовольство другаон рвался на пристань, чтобы как можно скорее устроиться на какой-нибудь корабль. Ей и самой было непривычно то безделье, в котором они теперь были вынуждены проводить дни, благо заботы о Нимфее составляли большую часть ее времени.
Потерпи, Варди, успокаивала она друга, в очередной раз помогая ему справиться с ненавистным узким воротом одежды, еще не известно, удалось ли бы нам так легко найти жилье и работу в этом городе, а госпожа Анника позволяет нам жить и питаться, словно мы какие-то аристократы. Нам стоит принять с благодарностью ее гостеприимство. Господину Аталлосу лучше день ото дня. Думаю, скоро мы сможем уйти отсюда.
Но эти слова мало помогали. При каждом удобном случае Варди уходил надолго в город и возвращался поздно вечером. Так ему удавалось избегать столь ненавистного общества. Елене, как впрочем и всегда, приходилось быть вежливой за двоих.
Ей нравилась госпожа Анника, ее добрая и открытая манера общения, без надменности и холодности быстро расположила к себе девушку. Елена видела, что, то радушие, с которым она приняла их с Варди, было искренним. Так же и ее друзья: господа Викар, Кеган, Савалли и юный Арлан, при дальнейшем общении оказались очень приятными и галантными людьми. Поняв, что Елене с Варди неприятны расспросы об их жизни в поместье Наттеньер, они более никогда не поднимали этих разговоров, по крайней мере в их присутствии.
Викар и Кегандавнишние друзья моего мужа, объяснила в один день госпожа Анника, прогуливаясь с Еленой и Нимфеей по саду, а заодно и торговые партнеры. Всегда лучше нести порой непосильное налоговое бремя, состоя в гильдии купцов, чем по одиночке. Их торговые корабли, регулярно отправляются из порта Фарсалы на юг и запад, и дальше по Великому проливу уходят к островам Катории и доходят до Аннатарийского царства. Они торгуют шерстью и вином, а в обмен получают слоновую кость и бесценные пряностиперец, мускатный орех, почки гвоздики, корицу, имбирь, шафран и кардамон.
Вы их используете в приготовлении пищи? спросила Елена.
О, не только, моя дорогая, не только.
Они зашли в высокую стеклянную оранжерею. Здесь среди пышно цветущих растений стояли столы и полки, заставленные флаконами из стекла, чаще темного, но встречались экземпляры из красного, темносинего и зеленого.
Чем богаче человек, тем более изысканнее он хочет видеть все вокруг себя. Не только богатая одежда, лучшие экипажи и отборные лошади, но и это, госпожа Анника взяла в руки один маленький флакончик и открыла его, богатые господа желают благоухать. И за это они готовы выложить большие деньги. Попробуй, Елена.
Она поднесла флакон к лицу девушкиЕлена сразу ощутила необычный аромат, он был одновременно и нежным и жгучим.
Тебе нравится? спросила госпожа Анника.
Даже и не знаю, госпожа, отвечала Елена, задумавшись, я никогда прежде не вдыхала подобных ароматов. Что это?
Это гвоздика, жасмин и перецлюбимый аромат многих знатных дам в столице, а некоторые фармацевтыалхимики считают, что такое сочетание благотворно влияет на здоровье, омолаживает лицо и даже может избавить от брюшных болей. Но тут бы мой дорогой Тородд Савалли встал бы во весь рост и начал бы опровергать, как он выражается «эту беспросветную глупость».