Дурацкий вопрос! С первого взгляда ясно было, как он себя чувствовал. Хреново. Но странное делоименно после моего дурацкого вопроса, он приоткрыл глаза и посмотрел на меня. Тут я и понял, что оценил он мой поступок.
2
Уже несколько месяцев я работаю в секторе «А».
Правда, всего лишь на первом этаже Башни, то есть в самом низу. Не такая уж сложная работа, скажу я вам. Хотя, само собой, посложнее той, на которую попал сразу после школы. Тут требуется иной раз крепко напрячь мозги. Зато и возможности мои, как потребителя очень даже возросли. Теперь можно позволить себе такие вещи, о которых раньше я и представления не имел! А все потому, что не упустил свой шанс! Нет, я никогда больше не встречал того, кого спас тогда, на дороге а ведь я его действительно спас! Иначе мне бы не вернули права так быстро и сразу, и не разрешили бы покинуть место происшествия вот так, запросто. Никакого расследования. Вроде бы никто и не заметил, что я нарушил одно из самых строжайших правил скоростной дороги: не останавливатьсячто бы ни произошло, не останавливаться. Да, наверное, я его так никогда и не встречу. Хотя интересно было бы узнать, кто такой. Ну, да ладно, главное, что он не забыл обо мне. Удивительно, что не забыл. А еще удивительнее, что угадал мое желание ии исполнил его.
Правда, я пока еще только на первом этаже стоэтажной Башни. Но ведь это сектор «А»! Не какой-нибудь другой. У тех, кто работает здесь, пусть даже на первом этаже, другое качество жизни. Я это почувствовал с первого дня работы. Вначале, правда, когда однажды утром электронной почтой поступило распоряжение на переселениея жутко испугался. Они же не пишут: вам надлежит переселиться в сектор «А» или «В», или «С». Нет, чтобы не смущать народ, просто указывают номер дома и квартиры. А кто его знает, в каком он секторе?! Это уже потом, когда идешь в Бюро по перемещению, там все и сообщают.
Да только мало кто туда ходит, поскольку всякие такие перемещения большая редкость. Во всяком случае, тогда за всю мою жизнь я знал только пару таких случаев, и оба раза парней перемещали сектором ниже за какие-то незаконные действия. Ходили, правда, слухи о каких-то вундеркиндах из нашей школы, которые умудрялись пройти тестирование и найти работу в секторе повыше, но сам я лично таких не знал.
Ну вот, значит, читаю письмо, где говорится о том, что меня перемещают, и в такой-то день, в такой-то час мне необходимо явиться в Бюро, и поджилки трясутся. А тут еще моя девушка, подружка моя, можно сказать, почти невестая тогда уже серьезно подумывал жениться, которая как раз ночевала у меня, сзади подошла и тоже это письмо прочитала. Что ты натворил, спрашивает? Вот оно, думаю, хотя права и не отняли, но делу ход дали. А она над ухом тырындит: жизнь сейчас сложная, столько ограничений, можно и не заметить, как где-то чего-то нарушишь. Я ей про это дорожное происшествие раньше не рассказывал, а тут взял, да и выложил. Она остолбенела даже. Никак в толк взять не могла, чего я вдруг на скоростной дороге остановился. В конце концов, даже расплакалась. Жалко мне ее стало. Не хотелось мне ее покидать, но предписание есть предписание.
Даже, когда в Бюро узнал, к у д а я переселяюсь, почему-то не очень-то и обрадовался. А когда переехал, так и вообще затосковалтак одиноко было. Я оставил дом, где жили мои родители, а раньше родители моего отца. Да и все мамины родственники жили в этом же доме, только подъезды были разные. Друзей я там знал, можно сказать, с самого своего рождения. И на работе меня ценили, я им там много чего напридумывал такого, что упрощало нудный процесс сборки, мы даже чай, бывало, пили, не останавливая конвейер.
Со всем этим пришлось распрощаться. Нет, никто не запрещал мне ездить по выходным к друзьям и родственникам, да только это как-то недолго продолжалось. Я уже после первого визита туда почувствовал, что мое переселениеэто п е р е с е л е н и е. Окончательное и бесповоротное. Я уходил из старого, уютного и обжитого мира и возврата туда не было. Так не возвращались никогда космические корабли, улетавшие на поиски новых, пригодных для жизни, планет. Сведения о них поступали, но экипажи, люди навсегда исчезали в темном зеве Галактики.
Сейчас-то я уже ни о чем не жалею. У меня есть все, о чем раньше я мог только мечтать. Правда, пришлось расстаться с моей девушкой. Но, наверное, это к лучшемуона требовала слишком много времени, ее надо было водить по барам, по каким-то дешевым распродажам, она обожала примерять разные вещи, даже если не собиралась ничего покупать. Любила приглашать гостей, на этих вечеринках мы только и делали, что пили пиво, да часами болтали, говорили ни о чем странно, что мне это тоже очень нравилось. Тогда.
Но теперь у меня другие интересы. Я мечтаю о пятом этаже Башни, там находятся офисы пятого уровня. Говорят, с пятого начинаются какие-то особые льготы. А какие там платят деньгипросто страшно подумать! Но чтобы попасть на пятый, нужно сдать специальные экзамены, там у них очень сложная техника. Но я смогу, я знаю, что смогу. Конечно, работы хватает, иногда очень устаю, но вечера-то свободны. Друзей в новом секторе пока не завел, здешние девушки как-то не привлекают внимания, да и по барам я уже набегался. К тому же народ здесь как-то не очень настроен на общение после работы. Даже не знаю, почему, но это факт. Может от того, что квартиры настолько комфортны, что нет никакого желания выбираться из них в открытое пространство города, где давно уже ощущается недостаток кислорода, а увеселительные заведения не идут ни в какое сравнение с электронной начинкой квартир сектора «А», которая позволяет развлекаться дома получше, чем во всех, вместе взятых, местах развлечений других секторов. Только я не привык ко всем этим электронным штучкам, да и привыкать не хочу, жаль тратить время. Я должен, должен попасть на пятый! Там, наверное, не только льготы, деньги, но развлечения покруче. И я твердо намерен все это заполучить. В конце концов, я не хуже тех, кто там сидит. Я начинаю это понимать.
3
Двадцать пятый. Каждый день лифт возносит меня на двадцать пятый этажпрямо в мой рабочий кабинет. На этой высоте каждый работает в отдельном офисе. Это не роскошьПрограмма, над которой я работаю, очень сложна и мне приходится находиться здесь с раннего утра до вечера. С другой стороны это и преимущество, если учитывать все возрастающий недостаток кислорода во внешней среде. Те, кто работает внизу, в больших общих залах, к концу рабочего дня тоже начинают ощущать этот недостаток, поэтому там рабочий день заканчивается не позже пяти. Кто бы мог подумать десять лет назад, что экологическая ситуация будет ухудшаться так стремительно. Всего десять лет назад я сам спокойно ездил по дорогам, не закрывая окон в машине, и не было никакой нужды натягивать защитно-кислородную маску, выходя из здания. Но машин и заводов становилось все больше, засорялись реки и моря, в результате климатических изменений начали исчезать лесные массивы в Бразилии и Сибири, космические корабли ежедневно дырявили защитный озоновый слой и, как результат, имеем то, что имеем. Сейчас улицы пусты, редкие прохожие спешат поскорее добраться до какого-нибудь укрытия или машины. Над их герметичными салонами день и ночь трудятся, доводя до совершенства, в отделе Дорожного движения. В решение этой проблемы вложена частица и моего трудакогдато наша лаборатория решала свою часть задачи, связанную с поддержкой газового баланса в закрытых помещениях.
Да, к счастью, мне не нужно выходить на улицу. Я не пользуюсь ни масками, ни внешними средствами передвижения. У меня нет желания посещать места развлечений или модные подземные курорты. Я не люблю шумных ресторанов, набитых столиками и клубов, набитых людьми, жаждущими общения. Специальная кабина опускает меня прямо из моих апартаментов в подземную часть здания, где я пересаживаюсь в другую, которая доставляет меня в рабочую часть здания и возносит прямо в мой офис. А вечером тем же путем я возвращаюсь обратно, на двадцать пятый этаж жилого блока. Впрочем, иногда я не возвращаюсь. Дома меня никто не ждет. Когда-то, лет пять назад, я имел глупость жениться через Бюро Контактов. Как мне сказали, там у них учитываются сотни всяких параметров, правильный подбор которых обеспечивает бесконфликтное существование разнополых существ в совместной жилой секции, и тщательно подбирают внешние данные, согласно вкусам каждой стороны. Но, видимо, в моем случае чего-то недоучли, не было никакого чувства радости от общения друг с другом, никакой привязанности так и не возникло, не говоря уже о большем. Хотя мы оба старались понравиться друг другу. Иногда, глядя на ее правильное лицо с красивыми голубыми глазами, на ее тело прекрасных пропорций, я почему-то вспоминал ту, другую девушку из своей прежней жизни. Что-то в ней было такое, чего я потом не встречал ни в одной из знакомых мне женщин. Конечно, она была вздорной, как сейчас говорят, избыточно эмоциональной, не очень умной и образованной, да и красивой ее трудно было назвать, но никто не умел так хохотать над моими глупыми шутками.