Неуют во мне только усилился. Иногда я посещал такие дома. Они все воняют, потому что там умерло время. Думаю, вы понимаете, о чём я говорю. Это сложный запах: немного заплесневелый, немного грязный, немного пряный. Удушливый, цепкий, тянущийся за вами целый день после того, как вы покинули старые стены.
Пожалуйста, не стесняйтесь.
Будочник потянулся за чашкой и наполнил ее тёмным густым чаем. Белёсый пар поднялся над золотистым ободком, приняв форму вопросительного знака, но Будочник поспешно смахнул его ладонью.
Сахар у вас тоже по талонам? Я снял со старой пыльной лампы траченный молью абажур и покрутил в руках, сдерживая желание нахлобучить эту уродливую конструкцию на голову хозяина дома.
Будочник, словно прочитав мои мысли, миролюбиво улыбнулся:
О, ну что вы. Прошу.
Он подвинул ко мне сахарницу; серебряные щипчики клацнули о фарфор сухо и хищно.
Я соскучился по общению. Здесь тоска смертная, на улице холодно, а когда куклы говорят, я не могу понять ни слова.
Только сейчас я заметил, что две дамы, присутствующие в комнате, на самом деле были большими куклами. Одна по-прежнему оставалась в тени. Огонёк на фитиле дрожал и потрескивал, тени метались по её лицу, искажая черты. Когда у одной из теней за её спиной выросла на голове копна копошащихся змей, я решил, что моё желание разглядеть её лицо не так уж и велико. Вторая, белокожая, выглядела бы нормальной, если бы из уголка кровавого рта не тянулась тонкая алая струйка. Поймав мой взгляд, она медленно промокнула рот и деланно улыбнулась.
Меня обдало ознобом. Она была очень красивая и безнадежно неживая.
И тут губы её шевельнулись. Потом ещё и ещё. Старательно артикулируя, она проговаривала какое-то слово, но до моих ушей не доносилось ни звукакак будто между ней и мною было толстое стекло, и я видел только, как двигаются её губы. Зачарованный, я положил абажур на стол и присел рядом с ней.
Раз за разом она повторяла одно и то же слово, всё быстрее и быстрее, но я не умел читать по губам.
Она великолепна, не правда ли?
Будочник поднялся со своего кресла, и его тень нависла надо мной.
Украшение коллекции, одна из лучших Увы, нельзя создать совершенную куклу из разбитых иллюзий, прежде не лишив их голоса.
Это был странный контраст. Будочник растягивал слова, вещая с пафосом новичка-декламатора, выступающего на вечере поэзии в доме престарелых, а кукла беззвучно тараторила, мучительно вытягивая шею, словно непроизнесенное слово душило её.
Вопль за стеной, дрожащий от ярости, распадающийся на множество подголосков, заставил меня вздрогнуть и сжать кулаки. Я выскочил в тёмный коридор, готовый не то спасать, не то спасаться, но Булочник замахал руками, как добрый дядюшка-пекарь на убегающее тесто.
Пустое, пустое, не стоит обращать внимания!
Словно по мановению дирижёрской палочки, крик оборвался так же резко, как возник. За разбухшей дубовой дверью воцарилась гробовая тишина, и тени, взметнувшиеся было до потолка, снова расползлись по углам гостиной.
Я замер, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Из этих создать кукол не получилось. Будочник, уже стоящий рядом со мной, тяжело вздохнул. Их слишком хорошо помнят Он внезапно осёкся, но тут же продолжил:А не надо было упрямиться. Абсолютная красота требует абсолютных жертв. Вот Теперь кричат, хотят быть услышанными. У них в любом случае выхода уже нет.
Он посмотрел мне прямо в глаза:
Но у вас-то есть. Почему вы не хотите проснуться?
А что, я сплю?
Да, удручённо качая головой, проговорил Будочник, вы спите. Разве весь этот абсурд, он повёл руками по сторонам, возможен где-либо ещё, кроме кошмара? Всё здесь происходящееплод вашего воображения.
Я подошёл к двери, за которой опять расшумелись неведомые мне сущности, и спросил Будочника, что произойдёт, если я выпущу его драгоценные и непокорённые иллюзии на свободу.
Он пожал плечами и усмехнулся:
Ну какая вам разница, что случится с ними в вашем сне? Скажите лучше, понравился ли вам чай?
И тут я понял, что чай был совершенно безвкусным.
Бинго! Будочник щёлкнул пальцами. Здесь нет запахов. Нет звуков. Нет вкуса. Ничего нет. Только игра вашего подсознания. Вы знаете, как вернуться домой?
Не отпуская ручку двери, я покачал головой.
Возвращайтесь к машине. Выезжайте на шоссев какой-то момент вы пересечёте границу сна и проснётесь дома, в кровати. Вы же Эву ищете? Наверняка она ждет вас дома. Не упрямьтесь, не цепляйтесь за этот сон. Вам стоит поспешить. Время жизнитик-так, тик-так, он закачал головой, как китайский болванчик, неумолимо уходит.
И всё-таки, что будет, если выпустить кричащих призраков? Будочник, приятель, как же ты меня задрал! Надеюсь, они растащат твою паскудную душонку на лоскуты, на фрагменты. На, мать твою, талоны!
С этой мыслью я потянул дверь на себя
5
И оказался в салоне автомобиля, летящего по шоссе.
Водительские рефлексы сработали мгновенно, машину я выровнял, но ударившая по ушам звуковая волна: «Бэби, бэби, без паники!» заставила меня вздрогнуть. Выругавшись, я потянулся к панели, чтобы выключить радио, но залихватская мелодия внезапно потеряла ритм, «поплыла», и искажённый голос гнусаво завыл:
Тьма-а-а идё-о-от по торфянику-у-у,
ды-ым сжира-а-ает следы.
Где же прячешься ты-ы-ы?
Я найду тебя, помни по-о-омни по-омни-и-и
Электронное табло замерцало. «12:03! 12:03!»вспыхивали и тряслись в дикой тарантелле цифры на часах.
Я резко ударил по сенсорной панели, отключая безумный вой.
Что за херня? Не было там таких слов!
«По-о-омни-и»заунывным стоном баньши до сих пор звучало в ушах.
Помни
«Их слишком хорошо помнят»всплыли в памяти слова Будочника.
И тут же: «Да, помню, у вас красивая жена».
И следом: «Она великолепна, не правда ли? Украшение коллекции»
И как сход лавиныкровавые губы, раз за разом мучительно складывающиеся в
«Помни! Помни! Помни! Помни!»
Так вот каким словом захлебывалась несчастная кукла!
Сон, говоришь? Ах ты ж с-сука!..
Я резко свернул с трассы и припарковался в ближайшем «кармане». Чёрта с два я спал, лживая тварь! Что бы ни происходило вокруг меня, и по какой бы причине весь этот кошмарный абсурд ни воспринимался только с одной эмоциейзлостью (точь-в-точь как в дурном сне, когда самый сильный очаг возбуждения перекрывает остальные, и тебе не только не страшно, но даже не удивительно), но сейчас я был как никогда уверен: это не сон. Яздесь и сейчас, и у меня горит кожа от яркого солнца, я слышу, как мимо проезжают автомобили и чувствую шершавую поверхность руля, но Я в другом пространстве?
Я медленно выдохнул. Опустил козырек, и на лицо упала спасительная тень. Надо было хоть как-то сложить в голове детали пазла.
И Будочник, и Жонглёр хотели, чтобы я вернулся в свой мир, один, без Эвы. Для Будочника моё присутствие было помехой, но теперь уже понятно, что он вёл меня по какому-то своему маршруту, а я, дурак, на это купился.
«Помни»? Но что я должен был помнить?..
Шар, который мне всучил Жонглёр, загорелся, когда я подумал об Эве. Лёд треснул, когда на меня нахлынули воспоминания. Мраморная скала Блики огня на Ловце Раскалённая галька на берегу озера Ползущий за мной туман, и слова Жонглёра о том, что ищут не меня. Маяк у меня в голове. «Пока ты здесь, её не найдут другие» Куклы! Куклы Будочник решил пополнить свою коллекцию? А я, как маякпока я здесь, увожу его по ложному пути? Или он вел меня, точно зная, где я окажусь в любую минуту и тогда мое присутствие не мешает ему найти Эву? Но почему? Возможно ли, что мы с Эвой являемся частью одной и той же красивой иллюзии? А если так, то почему туман не тронул меня?
Из раздумий вырвал резкий звонок телефона.
Когда увидел на заставке фотографию смеющейся Эвы, задрожали пальцы. Сенсор я смог активировать только со второго раза.
Я не смог сказать даже «алло», горло свело спазмом.
Но она заговорила сама.
Привет, дорогой, и вместе с её голосом я услышал пение птиц. Ненадолго
Где ты, милый, кажется, я заблудилась, второй голос, звучащий на фоне городского шума, перекрыл и птичий щебет, и вопросы первой Эвы.