Не беги? Да куда он меня заманил?
Ноги сами оттолкнулись от земли, но туман, до этого плавно растекавшийся волной, скрутился в тугую и плотную материю и, как змея, прыгнул за мной.
Нет, я не успел сделать ни шага. И эта неведомая тварь не опрокинула меня на землю. Я просто стоял не шевелясь, точно сам воздух этого места спеленал меня по рукам и ногам, а сгусток то ли из дыма, то ли белёсой плазмы замер в сантиметрах от моего лица. Он едва заметно покачивался, медленно, как кобра, заворожённая дудкой факира. Странно живой, безнадёжно чуждый Самое омерзительное было, что эта тварь принюхивалась. А потомрастворилась. А я остался стоять, и Жонглёр по-прежнему сжимал моё плечо.
Нет, зубные врачи всё-таки врут. Не надо чистить зубы после каждого приёма пищи. Никогда не знаешь, какую тварь отпугнет твоё несвежее дыхание.
Жонглёр снова пробормотал «странно», а я, пытаясь подавить озноб, сквозь стиснутые зубы пробормотал, что если услышу это слово ещё раз, буду бить. И даже по голове.
Он ошибся, быстро пояснил мой спутник. Не за тобой, выходит, шёл. Ничего не понимаю Он же никогда не ошибается
Зато я всё понимаю, ага
Да кто вообще этот «он»?
Жонглёр пожал плечами. Здесь ни для чего не было чётких определений, да и какой в них смысл, если иллюзии легко меняют форму? Он сам тоже был чьей-то иллюзией, но научился жить по правилам, а правила диктовали: подбрасывай шары и ловко их лови.
Он кинул шар мне, и я его поймал.
Такая фишка, он сделал вид, что хочет кинуть мне и второй шар, но я показал ему средний палец. Тебе тут не место.
Это я сам решу
Ты не можешь найти, что ищешь, потому что чужероден. Мир тебя выживет. Видел я такое. Шар взлетел высоко, заискрил, но, как цирковой зверёк, притих, вернувшись в руку Жонглёра. Дурак ты. Уходи, пока время на твоей стороне.
Не тратя время на пустое препирательство, я просто повернулся и пошёлпо холму вверх, в сторону Города.
Если бы этот клоун отстал, цены бы ему не было. Но нет, увязался, завёл свою шарманку, что мне не место здесь, и я должен уйти в свой мир, а я, окончательно одурев от абсурда происходящего, принялся втолковывать ему, что готов заплатить за помощь в поисках Эвы. Сколько он попросит. Деньги не проблема. А он смотрел на меня, как на идиота, и я сам чувствовал себя идиотом: какой смысл предлагать деньги здесь, где в цене рваные коричневые бумажки? Тогда, увязая в словах и теряя их смыслы, я стал говорить, что сделаю всё, что он потребует. Я просил его хотя бы сказать, есть ли тут кто-нибудь, кто может помочьно в ответ слышал лишь бесконечное «тебе пора уходить». Чувствуя, что тону в этом странном разговоре, точно в липком ночном кошмаре, я всё равно не мог остановиться. Мы всё время повторяли одни и те же фразымеханически, без эмоций, когда наконец достигли ворот парка.
Первые капли дождя упали на тротуар. Я стоял на вершине холма, и передо мной простирался тёмный город. В одном из дальних кварталов полыхал большой пожар, клубы чёрного дыма смешивались с облаками. Жонглёр ткнул пальцем вниз и хмуро пробормотал, что ветер скоро поднимется, и весь город превратится в пепел.
Допустим, Будочник сказал правду, и Эва шла тем же путём, что и я. Тогда единственная безопасная дорога для неёне спускаться в Город, а напротив, уходить от огня на ту сторону холма.
Значит, я на верном пути.
Но «допустим» в моём положенииочень страшное слово. Здесь нет никого, кому я мог бы верить.
Я огляделся. По другую сторону холма не было ни деревьев, ни кустов, только серые пятиэтажные здания, перемежаемые редкими одноэтажными домишками, торчали вдоль длинной улицывразброс и невпопад, точно гнилые зубы во рту старика. Все дома выглядели безжизненными и заброшенными. Несмотря на наступающие сумерки, ни в одном из окон не тлел хотя бы огонёк свечи. Над этим миром царила душная тишина: ни шума машин, ни птичьего вскрика, ни лая собак.
Проникшись атмосферой упадка, замолчал даже Жонглёр.
В безмолвии мы дошли до конца улицы, и там он остановился.
Дальше не могу, отводя глаза, проговорил он, у каждого из нас есть своё место в мире. Мне пора возвращаться. И тебе нужно уходить отсюда, послушай ты меня наконец-то.
Я пожал плечами: иди, кто тебя держит. Что делать мне, я и сам разберусь.
Он, с досадой махнув рукой, пошёл обратно, но сделав несколько шагов, остановился в раздумье, словно хотел ещё что-то мне сказать.
Не заморачиваясь риторическими вопросами, я подошёл к одноэтажному дому и постучал. Никто не ответил. Тогда я открыл дверьи тут же резко её захлопнул. Внутри дома тихо дышала тьма, плотная, наливающаяся маслянистыми клубами.
Вот же дрянь! Искать в других домах живые души мне уже не хотелось.
Не обращая внимания на стоящего неподалеку Жонглёра, я принялся звать Эву, кричал во весь голос, не желая признавать, что мои поиски зашли в тупик.
Жонглёр молча стоял посреди улицы. Потом подошёл чуть ближе.
Значит, не уйдёшь, выбираешь иллюзию? усмехнулся он с печалью и вытащил из кармана искрящиеся шары.
Лови!
Я отреагировал рефлекторно и поймал один за другим все три шара.
Он окинул меня взглядом и усмехнулся одной стороной рта. Только сейчас я заметил, насколько же он стар, несмотря на внешнюю моложавость. Из его глаз на меня смотрела тысячелетняя древностьмудрая и не нуждающаяся ни в ком.
Да, вот ещё что. Далеко ты так не уйдёшь, он указал на мои ноги.
Я, ещё не отойдя от недавнего открытия, медленно перевёл взгляд вниз. Пошевелил пальцами. Пыль на дороге уже остыла и приятно холодила гудевшие от усталости стопы. Чёрт Да я реально забыл, что разулсякажется, это было сто лет назад, ещё в прошлой жизни!
Жонглер покачал головой, заметив моё одуревшее лицо.
Бывает, не переживай. Здесь о многом забываешь, и очень быстро.
Он мигом разулся и кинул в мою сторону потёртые мокасины.
Бери-бери, и давай обойдёмся без прощальных рыданий.
Не дожидаясь ответа, Жонглёр повернулся и медленно пошёл назад к парку.
Я стоял и с минуту смотрел ему вслед. Он ни разу не оглянулся.
Шары ощутимо грели ладонь. Непростые штуки Я распихал их по карманам, потом осторожно сунул стопу в мокасин. К моему удивлению, обувка села как влитая.
Вскоре я добрался до пригорода. Перекошенные лачуги здесь, казалось, никто не строил, а они сами так и росли из земли, будто уродливые поганки. Через несколько минут я заметил, что у меня появилась компания: две рыже-белых, с тёмными подпалинами на спинах лайки то следовали за мной по пятам, то ненадолго обгоняли, но не отходили дальше чем на пару метров. Они были так похожи на нашихЭвиныхпсов, что я едва удержался, чтобы не посвистеть им. На собаках были ошейники, и я этому почти обрадовалсявозможно, они приведут меня к своим хозяевам, и я смогу узнать что-то про Эву. Мне подумалось, что в этой серой и тоскливой части мира девушка в ярком платье точно не останется незамеченной.
Чем дальше я шёл, тем больше город напоминал руины. Некоторые здания были полностью разрушены, в других отсутствовали крыши или стены. Улицу плотным слоем покрывало битое стекло. Но зато несколько раз боковым зрением я замечал быстрые перемещения в руинах. Похоже, в этих развалинах скрывались люди.
Вскоре я увидел их. Скрюченные, боязливые, обряженные в лохмотья, более всего они напоминали рахитичных обезьян. Несчастные стремительно передвигались по руинам, прячась за камнями всякий раз, когда я озирался. В отличие от Будочника, Сестёр, Жонглёра и пепельных людей, они явно меня боялись и не хотели разговаривать.
Кто они? Всё ещё люди или уже тени мыслей о живых существах?
Я спрашивал тех немногих, кто не бежал в отчаянии от звуков моего голоса, не видели ли они девушку в ярком платье. Они мотали кудлатыми головами и невразумительно мычали, тыча корявыми пальцами куда-то в завалы.
Оглянувшись в очередной раз, я обнаружил, что за мной опять ползёт туман. «Он не тебя ищет», вспомнил я слова Жонглёра. Но кого же тогда?
Тревога придавала мне сил, и я шагал быстро, как мог. Сгущались сумерки, ощутимо похолодало, и я не сразу заметил, что крупные битые осколки, по которым я шагал, превратились в лёд, и вот уже я брёл по замёрзшему озеру, а подо мной проплывали желтоватые тенито ли огромные рыбины, то ли призраки рыб.