Мечтать и работать, но было уже поздно. Они ушли от нас, но обещали, что если мысами не сможем взлететь, то придет день, когда явишься ты.
Старк был рад, когда гимн кончился.
Геррит отказалась от пищи и попросила, чтобы ее отвели в ее палатку.
На ее лице застыло выражение отрешенности, как будто она собиралась изречь пророчество. Старк смотрел, как захлопнулась за ней кожаная дверь палатки, и по его спине пробежал озноб.
Он съел все, что ему дали, но не потому, что был голоден, а повинуясь звериному инстинкту, потому что зверь никогда не знает, когда в следующий раз ему придется есть. Он выпил что-то, что было похоже на искусственное молоко. Ирнанцы сидели рядом с ним тесным кружком. Он чувствовал, что они хотят поговорить, но им мешал Харгот и его люди, которые ходили среди костров как привидения. Высокие, сутулые, с одинаковыми серыми масками на лицах, не имеющих никакого выражения. Хотя Люди Башен освободили его из плена Амнира, Старку они определенно не нравились. Было в них что-то безумное, рожденное ночным страхом, в котором они жили, и так долго, целыми поколениями, подавляя свои желания. Он чувствовал себя очень неспокойно, так как их безумие было направлено на него.
Тент палатки Геррит откинулся. Она вышла и встала у костра. Она сбросила свою тяжелую верхнюю накидку. Ее голова была обнажена. В руках она держала маленький череп, все еще покрытый кровью, пролитой в Ирнане.
Харгот поднялся. Геррит взглянула на него. Ее глаза цвета теплого солнца встретились с его глазами цвета холодного льда.
Она заговорила. И голос ее зазвенел мягко и чисто, как в тот раз, когда Мордах пытался унизить ее.
– Харгот, – сказала она. – Ты хочешь принести меня в дар старому солнцу, чтобы получить его благословение?
Харгот не отвел взгляда, хотя понял, что Старк и ирнанцы вскочили на ноги и схватились за оружие.
– Да, – сказал он Геррит, – ты выбрана жертвой и послана мне именно для этого.
Геррит покачала головой:
– Мне не суждено умереть здесь, и если ты убьешь меня, твой народ никогда не пойдет звездной дорогой и никогда не увидит яркого солнца.
В ее голосе было столько убежденности, что Харгот заколебался и не стал говорить то, что хотел сказать.
– Мое место с Темным Человеком, – сказала она. – Мой путь лежит на север. И я говорю вам, что там много крови, и что ее достаточно, чтобы досыта накормить старое солнце, прежде чем все закончится.
Она держала череп двумя руками над костром и пламя костра превращалось в кроваво-красное, окрашивая всех в цвет смерти.
Теперь уже Харгот потерял всякую уверенность. Но он был горд и величественней.
– Я – король, – сказал он. – Я высший жрец. Я знаю, что нужно делать для блага моего народа.
– Знаешь? – спокойно спросил Старк. – И ты уверен? Ты знаешь только сны. Я ценю реальность. Откуда ты знаешь, что я тот, кто обещан вам?
– Ты пришел со звезд, – сказал Харгот.
– Да. Но и тот пришелец, кого привели в цитадель, тоже пришел со звезд. И это он сказал вам о кораблях, которые летают между звездами, а не я.
Харгот долго смотрел на него в кроваво-красном свете костра.
– Он очень могущественен?
– Да, – сказал Старк. – Почему ты уверен, что это не он?
– Геррит опустила руки и отступила от костра. Пламя приняло обычный цвет. Она спокойно сказала:
– Ты стоишь на перепутье, Харгот. Путь, который ты выберешь сейчас, определит судьбу твоего народа.
Заявление, которое накладывает большую ответственность, – подумал Старк. Но он не испытывал желания улыбнуться. Ведь это было правдой, да к тому же решалась и его собственная, и Аштона, судьба, так же как судьба народа Харгота.
Рука его сжала рукоять меча, взятого у одного из людей Ампира. Он ждал ответа Харгота.