Елена! писала Екатерина Алексеевна. Поскольку с моей помощью появилась на свет ваша дочь, я чувствую ответственность за ее судьбу и за вашу семью. Дом, собственницей которого вы теперь являетесь, имеет три этажа. Надеюсь, что на первом этаже вы разместите вашу мастерскую, а оставшихся двух вашей семье будет достаточно для проживания даже с учетом дальнейшего прибавления. В шкатулке деньги для первоначальных затратоборудования, тканей и прочих необходимых вещей. Расходуйте их с умоми года через дватри я надеюсь услышать ваше имя в числе лучших мастеров. На мой взгляд, в вас есть искра чародейства и она поможет вам в осуществлении вашей мечты.
Пожелание Императрицы сбылось. Супруги Гавриловы распорядились деньгами с выгодой, направив их полностью на развитие швейной мастерской. К тому же самого Александра повысили в должности и они смогли принять на работу няню для маленькой Кати. Елена все свое свободное время направила на работу, прилагая немало сил, весь свой талант и вскоре ее клиентками стали дамы из знатных семейств. Как и полагала Государыня, через три года пошить платье у Елены Гавриловой в высшем свете считалось хорошим тоном.
У четы Гавриловых родились еще два сына, жили они дружно, работали на совесть и детей воспитали тружениками и честными людьми. Екатерина Гаврилова в десять лет обнаружила склонность к лекарскому чародейству, по Императорской разнарядке поступила на бесплатное обучение в столичную чародейскую школу и через десять лет считалась одной из лучших целительниц в Империи. Она вышла замуж по большой любви, ее избранником стал тоже чародей целитель немалой силы Елисей Завойский. Вдвоем они побывали во всех уголках Российской Империи. Неожиданные моровые поветрия, массовые катастрофы и многие другие сложные случаи служили причиной вызова супругов Завойских. И они всегда справлялись. Четверо их сыновей и дочь оказались тоже весьма одаренными. Трое сыновей после учебы остались работать в имперских лабораториях, а дочь и еще один сын пошли по стопам родителей и были успешны в лекарском деле.
Следствие по делу о попытке государственного переворота в Империи шло два месяца. Все это время здание английского посольства было закрыто и опечатано, а в Лондон ушло уведомление от Имперского Департамента иностранных дел о временном прекращении дипломатических контактов между их странами. Напрасно официальный Лондон забрасывал Канцелярию Российского Императора гневными посланиями, в которых требовал немедленного освобождения посольских сотрудников, извинений перед английской короной и финансового возмещения морального вреда каждому ныне заключенному в казематы английскому подданному. На все послание от имени Императора Глеба Годунова последовал лишь один ответ, уведомляющий, что поскольку преступные действия заключенных под стражу англичан совершены против существующего в Империи государственного строя и на ее территории, то судить их будет Имперский суд.
Тем временем сводились протоколы допросов, сравнивались с базой имеющихся доказательств, добытых в течении почти полугода слежки и наблюдения за фигурантами дел, объединенных в однопо статье «Попытка вооруженного государственного переворота группой лиц по предварительному сговору».
А потом начался суд. Все его заседания были открытыми, с участием присяжных заседателей. Представители прессы, послы и секретари прочих посольств, а также два сотрудника службы зарубежных связей из Лондона приглашались отдельным списком.
Обвинителем со стороны Российской Империи выступал Генеральный прокурор Протасов Василий Петрович. Шаг за шагом он зачитывал материалы дела, подкрепляя их доказательствами и признательными показаниями большинства обвиняемых. Перед присутствующими разворачивалась картина крупномасштабного заговора, организованного на деньги англичан и курируемого работниками английского посольства. Заговор имел только одну первоначальную цельвооруженный государственный переворот с физической ликвидацией Императора, его семьи, всех высших чиновников с семьями, управленцев во всех городах, военной элиты, боевых магов и всех сотрудников силовых структур также с семьями.
Деньги и подрывная литература, изъятые во время обысков в английском посольстве и явочных квартирах заговорщиков, кадры наблюдения, записи переговороввсе подтверждало вину арестованных. Четыре дня зачитывались материалы дела. Затем начались допросы обвиняемых. Перед судом и присутствующими в зале приглашенными один за другим проходили заговорщики, рассказывающие о том, как первоначально вербовали их английские дипломаты, обеспечивая деньгами, оружием и взрывчаткой, как привозили на явочные квартиры подрывную литературу, а они изучали ее и привлекали на свою сторону других людей, отдавая предпочтение тем, кто не имел моральных запретов на убийство и насилие, кто не желал заниматься трудной работой, но имел высокие амбиции и любил обеспеченную жизнь. Они указывали на дипломатов, привозивших им деньги и все остальное, называли их имена.
Один из подсудимых, арестованных в небольшом городке Вельске, рассказал, как он с другими товарищами по городской революционной ячейке решили провести «генеральную репетицию» восстания и за три дня до него отправились ночью в дом градоначальника, чтобы убить его вместе с женой и тремя малолетними детьми. Правда, жена была молода и хороша собой и друзья договорились, что убьют ее после того, как она порадует их своим телом. Дети и муж женщины вместе с прислугой должны были умереть сразу от ножей и топоров пламенных революционеров. Договорились они и о честном разделе имущества градоначальника.
Их взяли сотрудники городской полиции совместно с Тайной службой на месте преступления, когда они пробрались в дом и разбрелись по комнатам, разыскивая свои жертвы. Слежка за ними велась уже давно и их планы, без стеснения обсуждаемые на встречах, полиции были известны. Ни один из обвиняемых не испытывал чувства вины, никого не мучила совесть, когда им показывали снимки маленьких детей и молодой женщины, они лишь сожалели, что попались, не успев насладиться тем, что задумали. Кому-то из газетчиков стало дурно от изложения ужасных планов заговорщиков, в зале началось брожение, но Главный судья быстро навел порядок. А в прессе всего мира тем временем каждый день появлялись все новые и новые подробности. Официальные службы королевства, «над которым никогда не заходит солнце», молчали, не комментируя нападки газетчиков.
Император часто присутствовал на заседаниях суда. Он знал и помнил каждый лист в делах, которые зачитывал государственный обвинитель, он пережил это тяжелое время, когда собирались материалы на заговорщиков и убийц, он сам участвовал в сборе информации и контролировал эту работу. Теперь он смотрел на тех, кто хотел убить его и всю его семью, на тех, кто желал залить Империю кровью и пройти к власти по трупам своих сограждан. Он хотел понять их, узнать причины, по которым эти люди ступили на такой путь. В чем была его ошибка, как Императора? Какие его действия или, возможно, его бездействие, чуть было не привели государство, которое строили его предки и он сам, к гибели? Он хотел понять и не мог. Поэтому он снова и снова приходил, смотрел и слушал. И лишь через месяц, когда подошли к завершению допросы подсудимых, он попросил у Главного судьи возможность задать вопросы некоторым фигурантам дела. Получив разрешение, он обратился к сэру Роберту Гордону, сидящему на скамье подсудимых в первом ряду:
Ответьте мне, господин Гордон, на один вопрос. В вашем королевстве до сих пор разрешен труд малолетних детей, шестилетние малыши работают в шахтах, на заводах и фабриках, причем на тяжелых работах и гибнут там десятками, если не сотнями. У вас сотни тысяч нищих и бездомных людей просят милостыню и ночуют где попало. Почему вы не стараетесь искоренить эти недостатки в своей стране? Почему затеяли государственный переворот в чужом государстве, в котором нет нищих, бездомных и голодных, а дети вместо тяжелого труда обучаются в школах за государственный счет?
Секретарь посольства встал со скамьи и гордо ответил:
Я не стану обсуждать дела своей страны с подданными другого государства.
Все понятно. усмехнулся Государь. А вы, господин Халтурин, что скажете вы? Во имя какой цели вы хотели залить кровью свою страну? Против чего вы были намерены бороться, что хотели создать взамен?