Мне не спалось, я лежала и думала. О многом думала, о нас с тобой тоже. Мне вдруг стало страшно и стыдно. Я всегда считала, что в жизни у каждого человека бывает одна настоящая любовь. И вдруг сегодня я поняла, что люблю тебя, всем своим сердцем люблю. Так что же тогда было у нас с Феликсом? Ведь мы любили друг друга. С тех пор, как он погиб прошло несколько лет, я вышла замуж за другого мужчину и теперь полюбила его. Разве так бывает, скажи мне? Или я предала Феликса?
Не мучай себя, Катя. просто ответил ей Годунов. Так бывает. У тебя осталась память о первой любви, дети Феликса, которых мы вырастим и воспитаем так, что ему не будет стыдно за них. А ты просто живи, я думаю, мы оба достойны, чтобы любить и чтобы нас любили. А я я безмерно счастлив, что ты не просто отвечаешь на мои чувства к тебе, но и сама любишь. А теперь для лучшего сна нам придется потрудиться, любимая. Ты же чувствуешь, насколько я рад тебе?..
Они выглядели прекраснейшей парой. Годуноввысокий, стройный красавец в белом императорском наряде и Ксения Юнусоваюная, белокурая красавицавдова, всем телом прижавшаяся к Императору, обнимая его, соединив свои ладони за императорской спиной.
Екатерина Годунова, вошедшая в комнату случайно, застыла у входа, разглядывая пару. Сам Годунов, осторожно касаясь ладонями предплечий красавицы, растеряно смотрел на ее белокурую макушку. Заметив Екатерину, побледнел и, сделав умоляющее выражение лица, произнес:
Что я могу сделать для вас, графиня?
Ах! сверкнула глазками Юнусова в сторону Екатерины. Императрица увидела нас! Какое несчастье! Я опозорена, Ваше Величество!
И она еще крепче прижалась к Годунову, пряча лицо на его груди. Екатерина, фыркнув, холодно произнесла:
Вы еще неразумный, мелкий птенец по сравнению со столичными дамами, графиня. Вот ониистинные акулы в таком непростом деле, как интриги. Любая из них сыграла бы эту сцену куда как лучше. А вы играете пока отвратительно. И отпустите же, наконец, Императора, ему неловко так стоять.
Юная графиня расслабила свои объятия и Годунов, поправляя одежду, отошел в сторону.
Вы, верно, наслушались всякого придворного бреда или перечитали дамских романов. А может быть, и то, и другое. Решили пойти в атаку без должной подготовки? Это даже не смешно.
Катя, давай сделаем скидку на молодость этой девочки и ее наивность. попросил Император, с жалостью глядя на краснеющую Юнусову.
Да зачем ей наши скидки, Глеб? махнула рукой Екатерина. Девочка в самом начале пути, один-два года и она превратится хищницу, станет охотиться за мужчинами уже более профессионально. Ей сейчас нужны не скидки, а наша помощь. Как там твой гость, капитан Немирович, еще не уехал? Вот и решим к обоюдному согласию. Граф Юнусов был немолод, когда взял в жены Ксению и умер через полгода после свадьбы. Прошел уже год после его смерти, а родственники никак не участвуют в жизни молодой вдовы, значит, эту участь возьмет на себя императорская чета. Идемте, графиня. Да не шагайте, словно побитая собачонка. Идите с поднятой головой, с улыбкой на губах. Не давайте здешним акулам повода для сплетен за вашей спиной. Сегодня небольшой прием, но кто-нибудь, да попадется на нашем пути.
Через полчаса в кабинете Императора стоял навытяжку молодой, приятной внешности морской офицер и слушал Императора.
Итак. говорил Годунов. Вам пожалован чин капитана второго ранга, Семен Петрович и вы отправляетесь к месту службы во Владивосток. Кроме того, прямо сейчас вы обвенчаетесь с графиней Юнусовой и станете женатым человеком. Желаю вам семейного счастья и удачной службы.
Ксения, стоящая рядом, с удовольствием рассматривала своего молодого жениха и, нежно розовея, встречалась с ним нечаянным взглядом. Через два часа, муж и жена Немировичи, вышли из Императорского дворца и направились в ближайшую гостиницу, где проживал молодой офицер.
Ну вот и все. облегченно вздохнул Годунов. Кирилл Державин просил об устройстве дальнего родственника. Парень сирота, но умница и предан морскому делу, у них целая династия моряков. Сейчас будет кому ждать его на берегу. Девочка, кажется, не успела еще испортится.
Да, согласна, некоторая неловкость в ее действиях чувствуется. коротко усмехнулась Екатерина. Однако же и нахальства ей не занимать. Думаю, мужем она станет вертеть, как пожелает. Ну и пусть, лишь бы любила его и уважала, а так все к общей пользе получилось.
Будем надеяться, Катя. Годунов немного помолчал, о чем-то думая, затем поднял на жену усталый взгляд. А знаешь, все не так уж плохо. Давно уже никто из дам не набивается ко мне в фаворитки, да и к тебе не липнут влюбленные мужики. Наверное, все счастливы, я рад этому. Кстати, что там по тому перстню, который вы с Державиным сняли с де Вижена?
Перстень обследовали лучшие из лучших, но кроме английского следа так ничего и не обнаружили. Не думаю, что в Европе вдруг возродился один из самых ужасных ведьминских кланов. О нем не было слышно несколько столетий, за это время затерялись и забылись колдовские знания, а сами ведьмы хоть и рождаются время от времени, но я не слышала, чтобы среди них попадались особенно сильные. А слабые не выдерживают черную магию, даже если и остались какие-то небольшие книги об этом.
Не думаю, что мы должны отбрасывать возможность того, что оставались Хранители Черного ковена. Они могли веками беречь самые скрытые от всех знания в тайных местах, передавая их друг другу. Ты знаешь, сильные чародеи долго живут, ведьмыне исключение. И если на свет появилась очень сильная ведьма, о которой нам неизвестно, она могла получить эти знания от Хранителей и начать возрождение ковена. Империю в таком случае они не обойдут, ведьмы у нас всегда были самые отборные. Император нерадостно рассмеялся. Одна надежда, что ко злу обращаются немногие. Мы не трогаем ведьминские кланы, не притесняем их, ведьмовствоодна из форм чародейского дара и много пользы от него бывает людям. Лечат они прекрасно, роженицам помогают, детишек принимают.
Годунов подошел ближе к жене, развернул ее к себе лицом и, наклонившись, внимательно всмотрелся в серые глаза.
Все хочу спросить у тебя, Катенька. Хотя мы и не так давно женаты, и я не хочу торопить тебя
Скоро, любимый, через семь месяцев. Так сильно хочешь стать папой?
Изумление, недоверие, растерянность, радостьвсе возможные эмоции одна за другой пронеслись на лице Императора. Он взял жену на руки, сел на диван, прижимая ее к себе и принялся качать ее, словно ребенка. Потом замер, взглянул на нее растерянно и робко спросил:
А как ты догадалась, о чем я тебя хочу спросить?
Екатерина обняла теплыми ладонями лицо мужа и тихо рассмеялась:
Ты ведь о роженицах заговорил, а за тобой водится такая привычкабыть последовательным в рассуждениях. Это я могу резко сменить тему, но с тобой этого ни разу не случалось.
Значит, это правда? с надеждой смотрел Годунов на Катю. Значит, скоро у нас будет ребенок?
Правда, клянусь! сделала серьезное лицо Екатерина и получила самый нежный поцелуй от своего супруга и такие жаркие объятия, что ей пришлось, смеясь, умолять о пощаде.
Глава 15
К разговору о ковене Черных ведьм они вернулись через несколько дней. Годунов пригласил к себе в кабинет Екатерину, а когда она посетила его, там ожидал также Кирилл Державин. Глава Имперской службы безопасности, всегда хорошо владевший собой, на этот раз выглядел расстроенным и не скрывал этого. Как только она вошла, Император кивнул ей на кресло, стоящее перед столом и пододвинул в ее сторону тонкую пачку бумажных листов. С первых же строчек Катя поняла, что это рапорты от губернаторов, все как один помеченные грифом «Совершенно секретно». В нескольких губерниях Империи почти одновременно образовалась вспышка активности разнообразной, невиданной ранее нежити. Наряду с описанием в рапортах имелись зарисовки со слов свидетелей и даже с первого взгляда было ясно, что вся нежить добрым отношением к человечеству не отличалась.
Екатерина, поочередно читая рапорты и разглядывая рисунки, раздумывала над каждым из них подолгу. Наконец она подняла глаза и оглядела мужа и Главу безопасности.
Боюсь прогнозировать, но мне кажется, что других выводов из прочитанного и увиденного сделать невозможно. Вот это она подала мужу один из рапортов, он посмотрел, кивнул и передал лист Державину. Это драуг, оживший мертвец, вернувшийся в мир живых по зову колдуна или по своей воле, если у него остались здесь очень важные дела.