Нет двух камней города или двух его жителей, которые были бы вместе. Эта мысль жгла мою голову. Даже камни растащили по всей планете.
Если же она из Ко-Ро-Ба, то я даже ради нее не могу остаться и помочь ей. Это означало бы обречь ее или себя, а может, и нас обоих, на Пламя Смерти Царствующих Жрецов. Я видел человека, погибшего от Пламени Смерти. Это был Высший Посвященный Ара и это произошло на крыше Цилиндра Справедливости. Внезапная вспышка голубого пламени уничтожила его, показывая неудовольствие Царствующих Жрецов. Хотя у этой одинокой женщины было очень мало шансов спастись от хищников или охотников за рабами, но еще меньше шансов было избежать гнева Царствующих Жрецов.
Если она была свободной женщиной, то с ее стороны было весьма неразумно быть здесь одной. Она, казалось, совсем не задумывалась об этом.
Кое-что в отношении похищений на Горе становилось понятным, если вспомнить, что первой же обязанностью молодого тарнсмена является приобретение раба для услужения в его доме. Обычно это женщина. Он привозит ее обнаженной на своем тарне и поручает рабыню своим сестрам, чтобы ее вымыли, умаслили благовониями и одели в короткую тунику - одежду рабов на Горе.
Этим же вечером на большом празднике он представляет свою пленницу, одетую в прозрачный алый шелк, с браслетами на руках и коленях, своим родителям, друзьям и товарищам. Колокольчики на браслетах непрерывно звенят тонким, мелодичным, даже жалобным звоном.
Под музыку лютней и грохот барабанов девушка опускается на колени. Юноша приближается к ней с воротником раба, на котором выгравировано его имя и название города. Музыка становится все громче, все навязчивей, переходит в оглушительное крещендо и затем резко, внезапно умолкает. В комнате наступает абсолютная тишина. Слышан только резкий металлический скрежет защелкивающегося замка. Этот звук девушка не забудет никогда.
И сразу же раздаются приветственные крики, восхваляющие молодого воина. Он возвращается за свое место за столом под низким потолком с висячими медными лампами. Он сидит среди родственников, ближайших друзей, товарищей-воинов, за длинным низким деревянным столом, уставленным всякой снедью, скрестив ноги по горийскому обычаю.
Теперь все глаза устремлены на девушку.
С нее снимают браслеты рабыни и она поднимается. Босые ноги утопают в толстом прекрасном ковре, которым покрыт пол комнаты, звенят тоненькие колокольчики на ножных браслетах. Она вне себя от негодования и злобы. И хотя на ней только прозрачный шелк, она гордо выпрямляется и поднимает голову. Она решила, что не покорится своей судьбе, им не удастся ее приручить. Зрители в полном восхищении, они наслаждаются зрелищем. Девушка смотрит на них. Ее гневный взор переходит с одного смеющегося лица на другое. Среди них нет ни одного знакомого. Ведь она в чужом городе, среди врагов. Сжав кулаки она стоит в центре комнаты, пожираемая глазами присутствующих, прекрасная в свете ламп.
Она смотрит на воина, который одел на нее воротник.
-Ты никогда не приручишь меня! - кричит она.
Это рождает дикий хохот, сыплются шуточки и замечания.
-Я научу тебя доставлять мне удовольствие, - отвечает юноша и делает знак музыкантам.
Снова звучит музыка. Девушка колеблется. На стене висит кнут для рабов. Но затем музыка захватывает ее и под варварские звуки флейт и барабанов, которые околдовывают и подавляют волю, девушка начинает танцевать для своего хозяина и его гостей.
Мелодичный звон колокольчиков отмечает каждый ее шаг в танце - танце девушки, которую похитили из родного дома и которая теперь должна жить, чтобы услаждать этого незнакомого человека, надевшего на нее воротник.
В конце танца ей дает кубок вина, но она сама не пьет.