Никогда.
Что ж, я огорчу тебя, смелый, но глупый человек: поскольку ты не являешься кровным родителем девушкиты не имеешь права запрещать и указывать ей. Ведь брачного возраста она достиглазначит взрослая и вправе решать свою судьбу сама, мегилл победно ухмыльнулся, направив взор за забор на сенник неподалёку. Кстати, можем её ответ услышать прямо сейчас. Выходи девочка.
Все повернулись в ту сторону, и из своего ненадёжного укрытия вышла Кириния. Она была бледна и растерянна, её трясло, она нетвёрдо, но упорно ступала к тому, кого всю свою жизнь считала отцом.
Ты что здесь делаешь, глупая?! Я что велел тезапричитал было мельник, но осекся, стоило ему заглянуть в расширенные от шока синие глаза девушки. Та остановилась на расстоянии трёх шагов от Варда, тихо спросила:
Это правда?
«Всё слышала!» мельник сам стал белее мела, вмиг подкосились ноги, он сам подвел дочь, не уберег. Чертова Сила Крови! Слишком большое значение та имела в их непростом мире. Голос пропал, и мужчина лишь сокрушённо кивнул.
Сердце Киринии пропустило удар. Воздух в лёгких както в раз закончился. Вмиг всё порушилось. Лишь страшное слово «Сирота!» набатом звучало в пустой голове, заглушая стук сердца. Рыжеволосая сжала в ладонях подол своего платья и с силой зажмурилась, мир будто перевернулся, но погоревать ей не дали.
Одна совсем однараздалось над ухом. Однако, никого рядом не ощущалось, лишь хриплый голос щекотал шею и волосы, подобно прохладному ветру: Никому не нужна
Неожиданно до слуха донеслись ярое лаянье собак, тревожные крики скота и мертвенный протяжный вой ИХ. Акраны! Люди тоже взволнованно заголосили. А голос всё продолжал насаждать:
Одиночествоболь Отдайся мне, и получишь умиротворение, свободу от насущного.
Киринии не верилось во всё это. Казалось, окутал страшный сон. Кошмар. Но сквозь омут мрака и боли пробивался детский смех. Её смех. Перед мысленным взором замелькали картинки её детства. Её счастливого детства. Где отец, мельник, играл с ней, как дул на расшибленные коленки, как матушка пела колыбельные по вечерам, как на свет появилась сестрица Дарина, и как родители воспитывали их обеих в одинаковой любви и ласке. Не в меньшей.
Одна? Одиночество? Боль? не правда! Кира распахнула глаза и увидела перед собой мегилла, он стоял и смотрел пристально, понимающе. И ожидающе. Казалось, он всё знал.
Время будто застыло для них двоих, а люди вокруг продолжали суетиться, кричали, размахивали руками, разбегались по домам и закрывались наглухо от неминуемой напасти. Мельник пытался докричаться до своей дочери, отчаянно звал, но подойти ближе не мог, точно к месту прикованный. Вой тварей приближался, они были видны на горизонте, замерли сворой на холмах, а потом сорвались вниз, неустанно звенели колокола, предупреждая жителей об опасности.
Ты можешь многих спасти, подначивал Хандер. Он чувствовал страх выбранной добычи, но не за себя, и мегиллу осталось лишь подтолкнуть. Отдайся мне, крошка, и я убью тварей.
И Кириния решилась. Пусть она сирота, но названные родители вырастили её, и все в деревне не чаяли в ней души, она отплатит им всем, ведь у многих ещё есть маленькие детки, которым ещё жить и жить. Она Дар Великих Небес? Так может, для этого те и ниспослали её поселению, чтобы однажды маленькая девочка Кира спасла их всех?
ЯКириния смело взглянула на мегилла и сама сделала шаг навстречу. Я согласна, но у меня есть условие.
Когда крылатый вдруг резко привлек здоровой рукой девушку к себе за талию, Кира зажмурилась в испуге. Хандер довольно шепнул:
Смелая ты, и наглая, мужчина провёл по тонкой шее носом, вдыхая желанный аромат, и поинтересовался: Какое?
Ссотри моим роддителям и сестре память обо мне, объятья и прикосновения мегилла пугали. Но это было ничто по сравнению с тем, что Киринии предстояло.
Что ж, пусть будет так.
Хандер приподнял хвостом подбородок девушки, и она от неожиданности распахнула глаза, напрямую встречая пристальный взгляд ядовитозеленых омутов.
Жизнь за жизнь, произнес мегилл слова контракта, прокусил свой указательный палец, после кровью нарисовал на лбу девушки какието руны, те исчезли как только Кира сказала ответное:
Жизнь за жизнь
Подари мне поцелуй, смелая человеческая дочь, велел Хандер, и я выставлю временный барьер от акранов. Моих сил недостаточно, нужно чуть энергии.
Кира встрепенулась, хотелось протестовать, оттолкнуть, но с тем она понимала, что нужно. Прикрыв веки для смелости, потянулась к мегиллу, от страха девушка не слышала, как вновь закричал отец, как сорвался с места и кинулся к ним в попытке помешать, но был небрежно отброшен в сторону хвостом крылатого. Вард ударился о стену дома и затих.
Мягкие девичьи уста коснулись твёрдых и холодных губ мегилла, и он не стал больше ждатьсам нетерпеливо впился, пылко сминал, жадно целовал и пил. Пил энергию Киры, поглощал вожделенную, но отстранился скоро. Время сделки потекло.
Вытянув вперёд здоровую ладонь, Хандер обернул её к небу, чтото прошептал, и из неё вырвался зелёный луч, поднялся над деревней и разошелся куполом, перекрывая путь акранам, что уже почти подобрались к воротам. Люди вздохнули с облегчением и устремили взоры на Киринию. Для неё это оказалось подобно удару под дых, захотелось провалиться под землю. Исчезнуть тут же.
Что встали? Все прочь! гаркнул мегилл.
Жителей как не бывало, все мигом разбрелись по своим избам, даже бессознательного мельника прихватили. Хандер же повёл Киру в дом. Через мгновенье они оказались в спальне, её спальне, в которой она выросла. Киринию трясло, будто в лихорадке, она знала, что должно сейчас произойти, и боялась этого.
Мегилл чувствовал страх желанной добычи, и ему не хотелось, чтобы она боялась. Хандер встал за девичьей спиной, обнял левой рукой хрупкую талию, привлек к себе. Хвостом огладил лицо, шею, верх ключицы и замер над часто вздымающейся аккуратной небольшой грудью. Кира зажмурилась, пытаясь унять поступившие слёзы, судорожно дышала, ежесекундно твердила себе, что должна!
Не бойся меня Я не зверь.
Мегилл накрыл девичью грудь здоровой ладонью, сжал. Раненой рукой было двигать больно и практически невозможно, посему он помогал себе хвостом, обвил им ногу Киры, повёл вверх, проникая под жёлтый подол платья, и устремился выше, щекоча стройные бедра и лаская.
Девушка задохнулась от неизведанных доселе ощущений и запрокинула голову мужчине на плечо, неосознанно открывая и подставляя шею. Ей было до жути стыдно. Подумать только! Она здесь наедине с монстром (хоть он и отличался от человека лишь цветом кожи, да наличием крыльев с хвостом), и занимается непристойностями, пусть и для благого дела но все жители об этом знают. От стыда рыжеволосая готова была заживо сгореть, не дожидаясь пока мегилл выпьет её энергию и уничтожит после врага. Кира знала, что это её последние минуты жизни, после любви мегилла дева всегда гибнет.
Расслабьсяпосоветовал Хандер, целуя нежную шею. Ты слишком напряжена, так не пойдёт.
Мужчина решил помочь ей, он прокусил кожу у основания шеи, пустил в кровь свой яд. Волна жара тут же окутала девушку, делая чувствительнее тело, вызволяя наружу спящие инстинкты и желания. С губ Киры слетел стон, затем ещё, когда Хандер коснулся кончиком хвоста самого сокровенного местечка желанной добычи. Мегилл зарычал и сорвал бельё, опосля разорвал и платье, откидывая ненужные лоскутки прочь, прикоснулся к лону снова и довольно заурчалмалышка была уже влажной.
Хандер упивался её запахом, ловил каждый стон, каждый вздох, вожделенно оглядывал каждый кусочек молодого тела и до отчаяния желал. Но также хотел насладится ей подольше, однако, похоже, ему это дастся с трудом.
Мегилл подтолкнул девушку на неширокую кровать, заставил лечь на спину, развел в стороны бедра и устроился меж них, сидя на согнутых ногах, от штанов и обуви он избавился ранее. Раненую руку завёл за спину, чтобы не мешала, здоровой стиснул налитые холмики груди Киры, поиграл с сосками. Его естество давно налилось и требовало соития, но Хандер пока сдерживался, желал испить аромат её страсти. Хвост мегилла двинулся к раскрытым лепесткам, провёл по ним вверх вниз, и принялся играть с чувствительным бугорком.