Девушка мечтательно вздыхает: она пока не встретила мужчину, в которого можно было бы влюбиться, и не удивительно. Дед и отец задали высокую планку. Нет никого, кто смог бы быть хотя бы сравниться с ними.
Да и дикие они, эти степняки. Лили свою родину любила, просто обожала, но не могла не видеть, что даже в городе по-настоящему умных и образованных мужчин было немного, а уж про станы и говорить нечего. Тех, кто жил в шатрах, она и за мужчин не считала варвары они. Девушка всегда считала, что выберет себе мужа среди медиков из отцовской больницы, они ей нравились своим спокойствием и чистоплотностью, но брат был прав: все врачи женились рано, впрочем, не только потому, что нуждались в регулярном восстановлении энергии. Просто они действительно были завидными женихами. Платили врачам лучше, чем остальным наемным рабочим, при постройке дома хан бесплатно выделял камень и дерево, да и без работы лекари не останутся никогда. В Степь охотно ехали лекари из Славии и Галлии, в каждом городе (а их уже было больше десятка) была своя больница, но, разумеется, в столице она была самая большая. И свободных врачей старше двадцати лет там не было, и это Лилиану очень расстраивало. Через год ей исполнится шестнадцать, она будет выбирать себе мужа, а выбрать-то и не из кого. Этак останется она перестарком кому нужна жена, которая уже немолода? Нужно подыскивать мужа заранее и хватать, пока тепленький.
4. Кьян Ли
Чужак лежал на животе, его спина была щедро покрыта толстым слоем белой мази. Противоожоговой, но это сейчас не имело никакого значения. Он вполне пришел в себя и молча сверкал глазами из-под сальных растрепанных волос. На миг Виктория увидела в нем что-то знакомое то ли острый взгляд желтых кошачьих глаз, то ли дикую неестественную худобу, но наваждение быстро рассеялось. Перед ней был мужчина, подобного которому она никогда не встречала.
Странными были и татуировки на обеих руках были черными линиями очень подробно изображены странные змеи с маленькими ножками и крылышками, и головы у змей тоже были странные рогатые, усатые и с полным ртом зубов. Ни в Славии, ни в Галлии на телах ничего не накалывали. Это была привилегия разве что моряков. А оборотни считали, что они и без того чудные.
Вот оно! Вот то неуловимое чувство схожести! Перед ней был человек с кровью оборотня. Рысь? Нет, скорее волк. Оттого и чувство узнавания: он просто чем-то напомнил ей дядюшку Кирьяна. Виктория жадно рассматривала лицо чужеземца: не было в нем ничего от Браенгов, кроме, пожалуй, роста. Глаза совсем другие узкие, почти как у степняков, и нос другой, и овал лица.
Кто ты? спросила она по-галлийски. Как твое имя?
Кьян Ли, ответил мужчина с едва уловимым акцентом. Где я?
Ты в больнице, в Степи.
На лице чужака выразилось недоумение.
В Степи? растерянно произнес он. Какого дракона?
Как ты себя чувствуешь? медленно произнес Аяз по-галлийски. Он так и не выучился говорить на этом языке бегло. Как спина?
Как будто меня кнутом били, со смешком ответил Кьян Ли. Ребра, наверное, сломаны? Спасибо, мазь чудесная. Мне намного лучше, чем вчера.
Аяз кивнул и, накапав в стакан несколько капель настойки, поднес воду к губам чужака.
Это обезболивающее, сказал он. Надо перевязать. Это будет очень больно. Поверь, я знаю.
Он, действительно, знал. Когда-то он сводил шрамы от ожогов с лица самым варварским способом. От воспоминаний до сих пор дергался глаз. Впрочем, в стакане вовсе не притупляющий боль настой, но об этом знать катайцу не обязательно. Чужеземец посмотрел на лекаря недоверчиво, но стакан все же опустошил.
Аяз сел прямо на пол рядом с невысокой койкой и внимательно уставился на своего пациента. Зрачки у чужака начали пульсировать, по лбу покатилась капля пота. Виктория присела в кресло в углу: наблюдать за работой супруга ей показалось очень захватывающим.
Кто ты такой? твердо повторил простой вопрос Аяз, внимательно глядя на мужчину.
Кьян Ли, прошептал тот, облизывая пересохшие губы. Меня зовут Кьян Ли.
Ли, сын Кьяна, стало быть, кивнул степняк, знакомый с построением имен у катайцев. Откуда ты?
Из Вейна, нехотя ответил Ли, щурясь так сильно, что глаз почти не было видно. Чем ты меня напоил?
Это не важно. Главное, знай настой не причинит тебе вреда. Вейн это округ в Катае, так? Столичный округ? Зачем ты пришел в Степь?
Я не должен был попасть в Степь, сквозь зубы цедил мужчина. Это не было целью.
Что было целью?
Галлия, Ли скривился, но не ответить не мог.
Зачем?
Я должен разыскать отца. Я полукровка.
Аяз хотел бы спросить больше, но уровень знания языка ему не позволял.
Кто отец?
Я не знаю, кто он.
За что ты наказан?
Напряжение начало отпускать раненого то ли настой полностью завладел его сознанием, то ли вопрос был не опасен.
Убийство гуаня.
Аяз беспомощно оглянулся на жену. Она задала пару вопросов чужаку и перевела:
Советника императора.
Спроси, почему просто не казнили? Почему отпустили?
Он говорит, что мать вымолила помилование. Мать, кажется, дочь императора, но не наследница, а от наложницы. Еще говорит, дал клятву верности. Шпионом его в Галлию хотели закинуть, наверное. Надо дяде Кирьяну сообщить будет.
Ни Аяз, ни Виктория в этот момент на пленника не смотрели, и оттого не увидели, как изумленно расширились его кошачьи глаза.
Зачем сразу Браенгу? удивился Аяз. Даромиру его сдадим, пусть разбирается.
Тоже хорошо, согласилась Виктория и, обратив внимание на горящие любопытством глаза пленника, задала логичный вопрос. Ты по-славски понимаешь?
Нет, только катайский и галлийский.
Почему?
Что почему?
Почему не выучил славский язык?
Ни к чему было. Катай со Славией дел не имеет, только с Галлией.
Тогда как вышло, что ты попал в Степь? Отвечай!
Ли посмотрел с ненавистью на эту красивую, но опасную женщину. Он хотел бы промолчать, но никак не выходило. Язык болтал вперед разума.
Я не маг, но магию поглощаю и искажаю. Дар такой. Видимо, и портал не так сработал от этого.
Аяз кивнул, удовлетворенный ответом, а потом приказал:
Поклянись праматерью драконов и великой горой Фу, что ты не замышлял зла против Степи и ее жителей.
Ли зашипел, как рассерженный кот. Этот проклятый лекарь знал слишком много об обычаях и святынях Катая. Голова у катайца кружилась то ли от слабости, то ли от зелья. Словно со стороны он слышал свой хриплый голос:
Клянусь Праматерью Драконов и горой Фу, что я вообще не планировал попасть в Степь и никогда не замышлял против нее зла, и, взглянув в невозмутимое лицо человека, который вообще-то спас ему жизнь, со вздохом добавил. И клянусь никому зла не причинять и вообще быть паинькой, пока я здесь на этот раз.
Хорошо, кивнул Аяз. Теперь будем тебя лечить. Вики, будь рядом, пожалуйста. Если со мной что-то случится, крикнешь Власа.
Что это ты задумал?
Хочу попробовать, как это когда сила поглощается. Никогда с таким не сталкивался, только в книгах читал.
В глазах лекаря блестело любопытство, он осторожно прикасался кончиками пальцев к пациенту, с каждой минутой бледнея.
Хватит! не выдержала Виктория, видя, что муж покачнулся и устало потер виски. Заканчивай!
Еще немного, отмахнулся от нее Аяз. У меня всё под контролем.
Ну уж нет! женщина вцепилась в плечи степняка и силой оттащила его от раненого. То, что это удалось ей без труда, немало ее встревожило. А ну сядь!
Аяз упал в кресло. Перед глазами мерцали мушки, руки не слушались. А она права. Он, пожалуй, и встать самостоятельно не сможет.
Эй, Ли! Как самочувствие? Ничего не изменилось?
Нет, грустно ответил катаец. Я всё так же хочу сдохнуть. И отлить еще, но мне не встать.
Мне тоже, ухмыльнулся Аяз. Сейчас пришлю кого-нибудь. Вики, солнышко, позови Власа, пожалуйста.
Виктория с недовольным видом вышла, а Ли с усмешкой сказал:
Красивая у тебя женщина.
Это Аяз отлично понял без переводчика, и в ярости зашипел на галлийском: и как только слова подобрал?