Каких только кораблей здесь на было! Величественные барки, каракки и каравеллы, клиперы, галеоны, фрегаты. Шхун и бригантин без счёта. Изящные, одномачтовые, они терялись на фоне внушительных соседей. Причём самыми огромными были пароходные судна, чуть не в десять этажей. На таком корабле, должно быть, можно прожить всю жизнь, только, наверное, это было бы скучно
Сама пристань чуть не сбила Вивьен с ног оглушающим гвалтом: звуками сирен, зычными голосами матросов и носильщиков. В облаках дыма витали запахи пряностей, соли и рыбы, как всегда бывает в крупном порту.
За пределами пристани чудеса не закончились: Роама, главный город Гаэлии, тоже разросся, устремившись и в ширь и ввысь. Над шпилями башен парили дирижабли, по улицам наравне с запряжёнными лошадьми повозками катили паровые автомобили и даже сами горожане на двухколёсных велосипедах (где переднее колесо прямо-таки гигантское, а в чём толк от маленького заднего, непонятно) и самокатах.
Вивьен запомнила Гаэлию другой Серой, смутной, подёрнутой пеленой слез. Пристань, лица родителей и всех остальных расплывались, голоса и звуки доносились словно издалека а воздухе звенела, переливалась тревога. Словно что-то страшное готовилось опуститься на город, накрыть его невидимым сачком, и тогда о том, чтобы покинуть страну и уехать, скажем, в Пансион в Стадсхольмене, не может идти и речи.
Приглядевшись, прислушавшись Вивьен поняла, что эта странная тревога никуда не делась.
Город стал пышным, современным Но в глазах встречных людей, и, кажется даже стаи бездомных собак, где-то очень глубоко сидел страх. Сидел прочно, основательно, словно заявлял на гаэльцев свои права. Убеждал, что если исчезнетто вместе с остальными.
И от этого на душе было не по себе.
Поначалу Вивьен надеялась, что ей мерещится. Всему виной детское воспоминание, искоренить которое оказалось не так-то просто.
Она наняла извозчика и, скрепя сердце, заглянула в родительский дом, показавшийся ей маленьким и обветшалым.
Она ходила по комнатам и водила пальцем по пыльным портретам, забралась на чердак, где нашла свои детские вещи: игрушки, книги с надорванными и погрызенными корешками (Марина, пока у неё резались зубки, всё тянула в рот).
От посещения родительского дома стало только хуже.
Поэтому она вновь заперла его на ключ, усилила магическую защиту и направилась в булочную за углом, которая за это время преобразилась в светлую просторную кофейню в два этажа.
Вместе с кофе и ароматной выпечкой ей подали и свежие газеты. Из светской хроники она узнала, что её величество лично проводит собеседование на должность ещё одного секретаря. Секретаря на время отбора. Основные требования: благородное происхождение, образование, манеры и исполнительность. А ещё стрессоустойчивость. На время действия отбора королевский секретарь переселяется во дворец, а всем известно: покой там только снится.
Кофе ещё остывал, а примятая и надкусанная булочка так и осталась скучать на тарелке, когда Вивьен выскочила из кофейни с резвостью конкурной лошади и замахала проезжающему мимо извозчику.
Путь во дворец был почти открыт перед ней!
Но каким же неприятным открытием стало то, что тревога, которую квалифицированный маг «считал» с общего, коллективного поля, обитала и в этих роскошных стенах. Словно что-то тёмное, неприятное перепрыгивало с фрески на фреску, с барельефа на барельеф, и, когда Вивьен отворачивалась, таращило на неё злые жёлтые глаза. Как будто выжидало, когда Вивьен отвернётся, чтобы прыгнуть и тогда намеченной жертве не уйти. Уж наверняка.
Правда, тревожные мысли пришлось отложить на потом, предстояло бороться за место секретаря её величества. А уж когда Вивьен досталась желанная должность, думать о посторонних вещах стало и вовсе некогда.
***
Зал, в котором должна была состояться церемония приветствия женихов, поражал своей роскошью и размерами. Кроме того, потолок, как и крыша над ним с восточной стороны и вовсе отсутствовали.
Магическим, истинным зрением Вивьен увидела, что ту часть зала накрывает магический полог и поняла, что эта защита специально от дождя и ветра, но никак не от драконов, которые могут посещать и покидать королевский дворец по воздуху. Стали понятны и площадки на крыше и по бокам, на самых верхних этажах. Широкие, крепкие, гладкиеони сделаны в точном соответствии с удобствами высшей расы. Правящей расы Драконьей Империи. Драконов.
Зал был выполнен в форме амфитеатра, для королевы полагалось возвышение в центре. И Вивьен заняла одно из самых почётных мест на этом возвышенииза правым плечом её величества.
Сердце Вивьен колотилось, как у зайца: сейчас, вот сейчас откроются двери и по широкому мозаичному полу сюда войдут самые сильные драконы империи. Правители стран, волостей, островов. Претенденты на руку её величества. И на трон.
Ударил гонг и двери распахнулись.
Камергер граф Попеску, которому выпала высочайшая честь представлять именитых гостей объявил имя и титул первого жениха.
Герцог Ален Гэнеди, правитель Поющей Земли!
Дракон с пронзительно-рыжими волосами чеканным шагом приблизился к трону и склонился перед её величеством в почтительном поклоне.
Вивьен не успела толком разглядеть его лицо, как камергер объявил следующего.
Вивьен знала, что Драконья Империя огромна, что в неё входят как жаркие, так и совсем холодные страны, острова и полуострова, целые архипелаги Но она и думать не могла, что увидит когда-то такое количество драконов в одном месте.
Светлые, тёмные, смуглые, высокие, коренастые, все, как один, крепкие, излучающие силу, власть и уверенность. Пришлось призвать на выручку всё своё воспитание, всё, чему учила её сестра Тереса в Пансионе, чтобы не глазеть на этот полный великолепия парад с открытым ртом.
Полдня она вместе с дворцовым казначеем разбирала их дары королеве, драгоценные камни, меха, ткани, восточные чаи и пряности, дивясь про себя, что на стоимость одного такого подарка целая деревня, а, пожалуй, что и небольшой остров может безбедно жить целый год.
С некоторыми женихами её величество обменивалась парой приветственных фраз, другим просто кивала и одаривала гордой, холодной улыбкой Королевы Драконов.
Когда к трону подошёл последний претендент, у Вивьен перехватило дыхание, а сердце застрочило пулемётной очередью.
В почтительном поклоне перед троном склонился Йон.
Йон Линдорн, последний ярл Драконьего Логова.
Он смотрел на королеву, но Вивьен не покидало ощущение, что смотрит он на неё. И хоть ни одни мускул не дрогнул на его мужественном, открытом лице, Вивьен точно знала, что дракон как минимум не ожидал её здесь увидеть.
Она готова была провалиться от стыда и с нетерпением ожидала, когда Йон займёт своё место среди остальных женихов, но королеве, как назло, понадобилось заговорить с ним.
Йон Линдорн, какая честь, белозубо улыбнулась Алиса-Ингеборга III.
Это для меня честь, ваше величество, галантно ответил Йон, при этом сверкнув глазами за плечо королеве, из чего Вивьен поняла: её нахождение здесь не прошло незамеченным, став сюрпризом для Йона. Сюрпризом, который, похоже, довёл его до бешенства. Оказаться на вашем отборебольшее, о чём можно только мечтать.
Вивьен, как ни была готова к чему бы там ни было, часто заморгала.
Дело в том, что несколько месяцев назад ярл Драконьего Логова нанял её по той причине, что она уроженка Гаэлии. И, как следствие, безупречно говорит на гаэльском наречии.
За долгую зиму в замке на острове Дрэкенс-Лэйр, помимо целого водоворота опасных и захватывающих приключений ей удалось передать свои познания в гаэльской грамматике и произношении Йону.
И вот, когда ярл, без лишней скромности, в совершенстве овладел гаэльским и его, по говору, приняли бы «за своего», как в любой таверне, так и во дворце, говорит он сейчас на чистом йёрском! Как будто и не бывало всех этих месяцев прилежной и старательной учёбы! Да он буквально из кожи вон лез, чтобы овладеть певучим гаэльским произношением! И что Вивьен видит теперь? Где протяжные гласные? Мягкое «дз» и твёрдое «дж»? Гортанная «р»?!
Да ведь королева сейчас вспомнит, что именно она, Вивьен, преподавала ярлу гаэльский (ведь это есть в документах, которые она сегодня просматривала! Или нет?). Вспомнит и выгонит её вон. Значит, Йон специально! Правильно она сделала, что не сообщила ему о намерении приехать. Судя по его отстранённому лицу и коварному поступку, он явно против!